Forgas Band Phenomena "Extra-Lucide" (1999)

Роптать на время – удел неудачников. А уж причислить к таковым Патрика Форгаса точно не выйдет. В овеянные легендой семидесятые наш восторженный приверженец 'кентербери'-сюжетов, в частности – творчества Soft Machine, чувствовал себя на коне. Ему верилось, что после выпуска дебютной пластинки "Cocktail" (1977) в жизни наступит новая полоса. И это случилось, только совсем иначе, нежели представлял себе мсье Форгас. Эпоха сыграла с ним злую шутку, после чего о музыке пришлось забыть на целое десятилетие.  Однако благодаря стараниям народившегося лейбла Musea в 1988 г. мэтр получил шанс начать всё с чистого листа. Внезапно открылось, что сданные в архив сочинения Патрика интересны свежему поколению меломанов. Тут уж композитор-драммер распушил хвост и выдал на-гора полные любопытных идей альбомы "L'Oeil!" (1990) и "Art D'Echo" (1993). В последующие годы маэстро активно занимался авторским трудом и параллельно подыскивал профессионалов-единомышленников. В 1997-м под вывеской Forgas Band Phenomena появился на свет посвящённый Джими Хендриксу диск "Roue Libre", состоящий из трёх внушительных пьес. А спустя пару лет с иными людьми (не считая гитариста Матиаса Десмье), но под тем же названием переживавший вторую молодость ветеран фьюжн-сцены отметился инструментальным релизом "Extra-Lucide".
По признанию мастермайнда, при написании каждого из номеров программы он вдохновлялся картинами Парижа столетней давности, романтикой немого кино и поэзией исторически значимых улиц, переулков и площадей французской столицы. Впрочем, по заглавному треку такого не скажешь. Броский, комплексный 7-минутный саунд-вояж имеет мало общего с тихой камерностью, духом светских раутов и напускной бравадой усатых франтов в цилиндрах и шляпах-котелках. Напористый джаз-рок подкупает лихими басовыми фигурами Хуана-Себастьена Хименеса, органной-синтезаторной сеткой Жиля Паусаниаса, мощной гитарой Десмье и фундаментально-резковатым альт-саксофоном Дениса Живарча, впечатляет недюжинным драйвом, энергией и азартом. О занудном старпёрстве даже стыдно заикаться; бравый дядька Патрик способен дать прикурить любому. Жонглирование эмоциями продолжается на уровне созерцательного этюда "Rebirth" – звукового аналога колеса обозрения, с которого нам демонстрируют широкую городскую панораму. Здесь как раз уместно говорить о тонкости нюансов, прозрачности колорита и притягательности цветовой гаммы. Центральная эпическая конструкция "Pieuvre à la Pluie" приглашает слушателя посетить воображаемое представление гастролирующей по Европе цирковой труппы американского антрепренёра Финеаса Тейлора Барнума (1810–1891). Клоуны, канатоходцы и шпагоглотатели действуют в джазовых ритмах, с оттенком милой сердцу Форгаса "софтмашинерии". Очаровательная мозаика "Annie Réglisse" в интеллигентных тонах живописует прелести несуществующего магазина пряностей на проспекте Сюфран. Завершает серийную экскурсию клубящийся благовониями, задумчиво-авангардный фортепианно-саксофонный дуэт "Villa Carmen" – иллюстрация на тему спиритических сеансов в популярном у парижских медиумов особняке.

Резюмирую: крайне нехарактерное по ряду параметров путешествие в прошлое. Тем не менее хороший повод для знакомства с художественным наследием композитора-визионера Патрика Форгаса. 

Forgas Band Phenomena

The Dave Pike Set "Four Reasons" (1969)

Этот международный фьюжн-конгломерат образовался почти случайно. Летом 1968-го, когда виртуозный гитарист-самоучка Фолькер Кригель (1943–2003) и ударник Петер Баумайстер (р. 1940) тешили слух посетителей франкфуртских клубов отчаянным джаз-роком, в город прибыл с гастролями американский кларнетист Тони Скотт. В аккомпаниаторах последнего значились даровитый австрийский басист Ганс Реттенбахер (1939–1989) и осевший в Берлине уроженец Детройта вибрафонист Дэйв Пайк (1938–2015). Ганс, на досуге приглядывавшийся к местным музыкантам, отметил недюжинный талант Фолькера, чувство ритма Петера и предложил обоим поджемовать вместе с его приятелем-янки. Междусобойчик деятелей джазовых искусств вышел по-настоящему волшебным. Обрадованный Реттенбахер решительно заявил, что все четверо обязаны замутить собственный инструментальный проект. И поскольку никто особо не возражал, в считанные мгновения родился замечательный комбо-состав. Изначально парни выступали под вывеской Jet Set (имя выбрали по титулу изданной в 1966 г. пластинки Дэйва "Jazz for the Jet Set"). Но ко времени записи дебютной программы бэнд уже идентифицировал себя как The Dave Pike Set. В 1969 году они выпустили сразу три, причём исполненных в совершенно различных стилях релиза: соул-джазовый "Noisy Silence – Gentle Noise", фанковый "Got the Feelin'", спейс-эйджевый "Four Reasons". Вот о крайнем из них и побеседуем.
Стартовый этюд "Greater Kalesh No. 48" авторства Кригеля – фантазия на тему индийской раги. Модные в 1960-х ближневосточные мотивы основательно повлияли на мировоззрение интеллектуала Фолькера. На волне увлечения экзотическими мелодиями и философией индуизма немецкий гитарреро неплохо освоил ситар. Что и нашло отражение в указанной пьесе. Из микрохроматических элементов, стеклянных позывных вибрафона, басовых линий и энергичного свинга выстраивается удивительный звукоряд категории 'East Meets West'. Крайне интригующая фаза, сменяет которую иронически озаглавленный номер "Professor Porno's Romance" – классный фьюжн-арт, уравнивающий в правах тонкую лиричность и разудалый драйв. Сочинённая Гансом лучезарная фреска "Cornflower Girl" в большей степени опирается на кинематографическую природу, а потому наделена чертами милого, но где-то типичного приджазованного easy listening формата. Пайковскому откровению "The Seventh Day" присущи рефлексия вкупе с чарующей беззаботностью жеста и лёгкая поэтическая недосказанность. Отдельно стоит упомянуть совершенную игровую химию квартета. В каждом взятом аккорде, в интонационных паузах и смысловых бриджах ощущаются красота, наполненность и гармония. А посему знакомство артистов во Франкфурте иначе как судьбоносным не назовёшь. Авангардная сумятица зарисовки "Turn Around Mrs. Lot" подкреплена фри-джазовым эквилибром "Goodtime Charlie at the Big Washdown"; тут ребята в основном импровизированно сосуществуют в предложенных Дэйвом и Гансом обстоятельствах. Атмосферу загадки усугубляет прозрачно-многоплановый экскурс "A Nose Opener". Завершается действо шикарной дилогией "Four Reasons / Sitting on My Knees", чью исходную грусть активно подпитывает противоположным по духу настроем искрящийся поп-мажор.

Резюмирую: по-своему уникальный художественный эксперимент, простирающийся далеко за рамки джазовых стандартов и абсолютно не устаревший за минувшие полвека. Рекомендую.

 The Dave Pike Set 

Dixie Dregs ‎ "What If" (1978)

Наиболее интересный свой диск (так считает подавляющее большинство поклонников группы, и ваш покорный слуга абсолютно солидарен с ними) Dixie Dregs записывали при поддержке старого/нового клавишника Марка Пэрриша. Прежний синтезист Стив Давидовски подался в аккомпаниаторы к титулованному скрипачу-народнику Вассару Карлтону Клементсу. И лидер-гитарист Стив Морс, взвесив все за и против, пригласил в команду закадычного приятеля Марка, с которым наяривал ещё в до-Dregs'ову эпоху, когда ансамбль именовался Dixie Grit. Истосковавшийся по настоящей музыке Пэрриш с удовольствием влился в прайд виртуозов-авантюристов. К тому моменту вокруг коллектива сложилась уникальная ситуация. Даже шефы выпускающего пластинки DD лейбла Capricorn Records не могли постичь комплексности их стратагем. Собственно, издатели и ухватились-то за сугубо инструментальный состав из чистого любопытства, прельстившись своеобразным звучанием столь несвойственного для Соединённых Штатов арт-проекта. Морса с компанией подобный расклад устраивал целиком и полностью. Никто не стоял над душой, не диктовал условий, не просчитывал коммерческой выгоды от реализации альбомов Dregs. И потому участники квинтета имели редкостную для артистов-контрактников возможность заниматься натуральным творческим поиском. Принцип "если нельзя, но очень хочется, то можно" позволял им оригинальничать, отвергая стереотипные приёмы, сбивая воедино несовместимые элементы. И эти эксперименты находили горячий приём у прогрессивно настроенной молодёжи.

Цепочка непредсказуемостей стартует с бойкого номера "Take It Off The Top", где у любого из пятёрки есть шанс отметиться риффами, синкопами, ритмическими манёврами и соло-фишками. Весьма нарядное, без дураков хитовое начало, базирующееся на общей игровой пиротехнике. Масштабная пьеса "Odyssey" – вещь совершенно иного фасона. Здесь композиторский гений Стива уравнивает в правах трепетные, подёрнутые неброской красотой барочно-акустические эпизоды (скрипка Аллена Слоана в них чудо как хороша!) с атакующим фьюжн-прогом. На протяжении семи с гаком минут действие неоднократно меняет характер, однако в подобной чересполосице и заключается главная интрига сюжета. Титульная зарисовка – прелестный этюд-размышление, вопреки ожиданиям, лишённый сюрпризов и неторопливо струящийся в ровном мелодическом ключе. Сочинённый басистом Энди Уэстом мозаичный опус "Travel Tunes" гуттаперчево скачет от джаз-рока к фолку, несерьёзным мотивам карибских островов и прочим фриковатым делам. В затейливой канве "Ice Cakes" обёрточная легкомысленность попсы и предельно структурированный фьюжн дополняют друг друга до требуемого художественного эффекта. Зато в быстрой unplugged-фреске "Little Kids" превосходный струнный дуэт Стива с Алленом отводит душу, уверенно двигаясь маршрутом зрелого и нескучного классицизма. Резвый кантри-кунштюк "Gina Lola Breakdown" авторства Туиггза Линдона по воле шалунов Dixie Dregs превращается в разухабистый цирк с конями, представленный в высшей степени выразительно. Завершает программу дивная амальгама "Night Meets Light" – яркий пример морсовской креативной самобытности и, коль угодно, волшебного таланта мастермайнда DD.

Резюмирую: жемчужина американского фьюжн-прогрессива 1970-х, и поныне не растерявшая блеска. Рекомендую.

Dixie Dregs

Accordo dei Contrari "Kinesis" (2007)

Бесспорно, 2007-й – веха в истории Accordo dei Contrari. Записанный итальянскими парнями дебютный альбом "Kinesis" стал лучшей на тот момент прог-пластинкой для большинства европейских рок-обозревателей. А саму группу признали главным открытием года. Но прежде чем утвердиться в формате квартета, коллективу из Болоньи предстояло пережить множество болезненных ударов судьбы. Так, расставание со скрипачом Владимиро Канталуппи за месяц до старта рекординг-сессий едва не похоронило всю затею, ведь подавляющее количество пьес сочинялось с оглядкой на струнные. По счастью, ребят выручил добрый друг Фабио Берти, однако понервничать им пришлось изрядно. С названием команды, кстати, дело тоже складывалось непросто. По свидетельству ведущего композитора AdC Джованни Пармеджани (клавишные), закрепившаяся в итоге вывеска оказалась удачной по нескольким пунктам. Словосочетание "Единство противоположностей" (именно так переводится на русский Accordo dei Contrari) не только указывает на разницу вкусов и предпочтений ансамблистов, но ещё и является ключом к пониманию их творческой кухни. "Интересно, что наша музыка, действительно, своего рода гармоническое соглашение между совершенно различными, подчас противоречащими друг другу настроениями и стилями". Впрочем, внимательному слушателю лишние объяснения без надобности. Достаточно знакомства с первенцем AdC, и изобретательная звуковая мозаика выстроится перед ним в полный рост.

Открывающий номер "Lester" уравнивает в правах острые авангардные зубчики, мелодическую ровность пост-арта; а уж когда на фоне гитарной риффовки Марко Марцо вклинивается капризный саксофон гостевого участника Джорджо Трефилетти, над саунд-ландшафтом проносятся лёгкие джазовые облака. В дальнейшем они коварно сгущаются, и тут уж на авансцену вторгается крупнокалиберный фьюжн весьма агрессивного свойства. Финал, правда, восторженно-мажорен до безобразия. В эпопее "Meghiste Kinesis" любитель Бетховена, Шостаковича и Бартока Джованни посредством фортепианных атак соревнуется в ярости с электрической секцией. Условная роль рефери отдана скрипачу Берти, который без необходимости на рожон не лезет. Зато взаимодействие chamber-эстетики с виртуозным джаз-роковым игрищем порождает форменный вулкан страстей, внушающий простому смертному священный трепет пред буйством не на шутку разгулявшейся стихии. Дикий сонический экстракт "ScalaQuadro" – это азартный перехлёст приёмов, взятых на вооружение шведами Tonbruket, с характерными 'кентербери'-фишками и маневровыми клавишными партиями симфоник-прогового образца. А вот затухающая в конце вереница пиано-аккордов по-хорошему академична. Колючие позывные гитары, органные перекаты, пышная вязь струнных, мечтательная меланхолия электропиано, кримзонический шизо-хаос, перебиваемый пафосно-бравурными полифоническими эпизодами –"Gondwana" как она есть. Загадочный фьюжн-артефакт "Anexelenkton" с вкраплением ренессансных мотивов и ощущением вселенского бардака сюжетно невнятен, посему допускает какие угодно интерпретации. Завершает программу эклектично-оригинальное блюдо "OM", приготовленное поварами-мазохистами поперёк любых кулинарных правил – по принципу сборной солянки; идеальный презент для быстрых разумом гурманов.

Резюмирую: безбашенный художественный акт, подчинённый логике парадокса и рассчитанный на самую взыскательную аудиторию. Мощнейший релиз, рекомендую.

Accordo dei Contrari

Mandalaband "The Eye of Wendor: Prophecies" [plus 3 bonus tracks] (1978)

Первый магнум-опус Mandalaband широкой известности не удостоился. Сегодня организатор проекта Дэвид Рол склонен винить в том руководство лейбла Chrysalis, чьё скупердяйство и экономия на рекламе лишили пластинку должной "раскрутки". Экс-коллеги Дэйва в поисках лучшей доли полным составом перекочевали под крыло конторы RCA, где сообща с певцом Полом Янгом продолжили действовать как Sad Café. Сам же демиург Рол подался в звукоинженеры манчестерской студии Strawberry. Набив руку на новом поприще и заведя массу полезных знакомств, Дэвид задумался о возрождении бэнда. Невзирая на разгул саунд-примитивизма под личиной панка, ему хотелось шумного возвращения со щитом победителя. Надлежало выстрелить по-крупному и заодно отбояриться от клейма неудачника. Как ни странно, шефы Chrysalis поддержали творческий порыв упрямого композитора. Обрадованный Рол вместе с супругой Джилли и приятелем Грэмом Гарсайдом принялся за сочинение сюжетной канвы. В скором времени на суд потенциальных работодателей была заявлена концепция сказочной рок-оперы, отчасти инспирированной книгами профессора Дж.Р.Р. Толкина. О масштабе последующих манёвров сейчас даже страшно помыслить. Только представьте, сколько потребовалось энергии, сил и подлинного бесстрашия, чтобы собрать под знамёнами Mandalaband участников всем известных команд – 10cc, Barclay James Harvest, The Moody Blues, Steeleye Span, заручиться поддержкой старейшего симфонического коллектива Британии – The Hallé Orchestra и, кроме того, лично исполнить отдельные вокально-инструментальные партии. Дэйв сдюжил. Благодаря его стараниям сверкающая мелодическая рок-кладовая Туманного Альбиона пополнилась ещё одним драгоценным экземпляром.
Четырнадцать глав связного повествования дарят слушателю ярчайший симбиоз фолка, арта, психоделии и предельно изысканной оркестровой музыки. Нортумбрийские рожки и дудочки Джерри Мёрфи (Canny Fettle), синти-струнные Стюарта "Вулли" Уолстенхолма, фортепианные пассажи Рола и Ричи Клоуза, гитары Джимми МакДоннелла, Джона Лиса, Стива Брумхеда, голоса Эрика Стюарта, Джастина Хэйуорда, Фионы Паркер, Мэдди Прайор, Грэма Гулдмана, Кевина Годли... Можно долго перечислять имена и регалии, но зачем? Просто окунитесь в этот карнавал фантазии, прочувствуйте стихийную мощь и потрясающую слаженность игроков, насладитесь пестротой и привлекательностью красок, оцените, наконец, оригинальность авторского почерка Дэвида. Свежесть палитры, композиционный размах, тщательно выстроенный баланс разностилевых элементов. Никакого намёка на вымученность, а между тем рекординг-сессии тянулись без малого два года. И героический парень Рол, сжав нервы в кулак, постоянно держал продюсерскую руку на пульсе (и пульте), улучшал, корректировал, помогал советами и неустанно черпал вдохновение из неведомого большинству источника. 

Специально для коллекционеров издание дополнено тремя indigo-бонусами (The Eye of Wendor, The Witch of Waldow Wood, Silesandre), несколько отличными от одноимённых треков альбома. Такой вот приятный довесок.

Резюмирую: восхитительный пример грандиозного сонического визионерства, воплощённого на исключительно высоком уровне. Классика симфо-рока 1970-х. Рекомендую.

Mandalaband

Mandalaband "Mandalaband" [plus 3 bonus tracks] (1975)

Коллектив имени Мандалы (орнаментальное изображение системы мироздания в представлении тибетских народностей, если кто не в курсе) послужил трамплином для старта группы Sad Café. Однако же в музыкальном отношении величины эти абсолютно различны. Действующие лица "Унылого кафе" пробавлялись незамысловатыми АОР-песнями, тогда как Mandalaband дарили публике красивый, помпезный и умный симфо-арт самой высокой пробы. Рулевой проекта – композитор, звукорежиссер, поэт, аранжировщик, продюсер, а ныне ещё и всемирно известный египтолог Дэвид Рол (р. 1950). Свою рок-карьеру будущий маэстро начал в 1967 г., со школьной команды Sign of Life, позднее переименованной в Ankh. Ребятам повезло заключить контракт с лейблом Vertigo на запись пластинки. Впрочем, дальше по ряду причин всё расстроилось. Рол переключился на изучение фото-ремесла в Манчестерском колледже искусств. Но страсть к музыке со временем дала о себе знать, и в 1974-м Дэвид в качестве идейного вдохновителя затеял авантюру под вывеской Mandalaband. Его коллегами на первых порах сделались виртуозный органист Вик Эмерсон, гитарист Эшли Малфорд, басист Джон Стимпсон, ударник Тони Крэссуэл. Место вокалиста после долгих уговоров занял оперный певец Дэвид Дюрант. Для солидности в студию позвали хор The London Chorale во главе с Роем Уэлсом. И осенью 1975 года изысканно оформленный лонгплей с дебютной программой новобранцев угодил на прилавки лондонских магазинов.
Открывается диск сюитой в четырёх частях "Om Mani Padme Hum". Будучи единоличным автором эпической картины, Дэвид попытался соединить категории восточного мистицизма с истовым электрическим прогрессорством, внушительным академическим антуражем и экстатическими тибетскими гимнами в исполнении фронтмена Дюранта. Но пиком фантастически оркестрованного опуса, на мой взгляд, является "Om Mani Padme Hum (Movement Two)". Тут клавишный чародей Эмерсон (даже не родственник сами-знаете-кого) при помощи фортепиано играючи расправляется с классическими арпеджио, легато и скоростной синкопированной джазовой фразировкой; крайне мощный и изобретательный образец симфонического фьюжн-прога. В противоположность стороне "А", другая событийная половина релиза избавлена от эстетских концептуальных заморочек. Хотя и здесь есть чему порадоваться. Так, в сочинённом башковитым басистом Стимпсоном треке "Determination" прихардованный каркас маскируется полифоническими фрагментами – безо всякой надуманности, зато с азартом и подлинным мастерством. "Song for a King" старины Дэйва – пример яркого и доступного поп-мелодизма, упакованного в оркестровую оболочку и снабжённого драматической интонацией. "Roof of the World" наглядно доказывает, что Рол умеет кропать не только милые сказки, но и зажигательные боевики (отдельный респект Малфорду за классное гитарное соло). Под занавес нас балуют деликатной балладой "Looking In" с переливчатыми красками электропиано, лирической вокальной линией, джазово-блюзовыми нотками, прозрачным симфоническим обрамлением и натуральным катарсисом в финале, ознаменованным срывающейся в крутое пике наэлектризованной партией Эшли. Бонусами выступают короткая демо-версия монументальной жемчужины "Om Mani Padme Hum", хоровой вариант "Looking In" и "индиго"-альтернатива драйвовой "Roof of the World". 

Резюмирую: крепкий, профессиональный и достаточно оригинальный художественный акт в лучших традициях жанра. Пропускать не советую.

Mandalaband

Yak "Quest for the Stones" (2015)

К претворению сюжета о самодвижущихся камнях мастермайнд Yak Мартин Морган готовился долго – свыше 30 лет. Некогда, путешествуя по британской глубинке, он обратил внимание на величественную глыбу в окрестностях рыбацкой деревушки Кэдгуиз (графство Корнуолл). Фактурное расположение валуна на фоне морской глади привело Мартина в эстетический трепет. Молодой человек сделал несколько фотоснимков на память. Возвратившись домой, отдал плёнку на проявку. Но в виду неисправности техники драгоценные кадры оказались безнадёжно утрачены. По прошествии времени Морган вновь побывал в тех местах. Однако знакового куска горной породы почему-то не обнаружил. Вопрос "куда мог испариться камень весом свыше 50 тонн?" повис в воздухе... Уже на этапе более поздней экспедиции в Камбрию нашему герою не раз довелось столкнуться с феноменом загадочного перемещения монолитных кряжистых гигантов. И в процессе размышлений на заданную тему он выстроил теорию магической связи дольменов Эссекса с мегалитами Стоунхенджа, а равно и прочими таинственными уголками старой Англии. Музыкальным выражением странных интуитивно-логических прозрений лидера Yak явился инструментальный альбом "Quest for the Stones". Первые наброски к нему Мартин оформил ещё в 2005-м. Но по-настоящему приступил к работе в 2012 г., подключив к записи коллег – басиста Гэри Беннетта и ударника Дэйва Спейта.

Содержание программы – два эпических трека общим хронометражем в 43,5 минуты. Таким образом, "Quest for the Stones" представляет собой наиболее амбициозную на сегодняшний день пластинку проекта. Симфонические устремления мистера Моргана обрели достойную форму, при этом никуда не делся и фирменный мелодизм маэстро. Драматически окрашенная оркестрово-хоральная прелюдия к заглавной пьесе перерастает в бодрый ритмический рисунок а ля Genesis, затем получает эффектное развитие, при котором клавишные лид-партии убедительно заменяют отсутствующую в арсенале электрогитару, после чего вновь звучит знакомый мажорный лейтмотив в духе нео-составов 1980-х. Впрочем, то лишь половина опуса. В оставшейся его части композитор/исполнитель уделяет внимание как романтической пиано-элегии с незначительной симфо-подсветкой, так и массированной рок-бомбардировке пафосного типа, и даже неожиданной поп-арт-стилизации под Алана Парсонса времён хитового релиза "Eye in the Sky". Во всех отношениях яркий финал истории можно сравнить с лирическими экскурсами голландцев Trion: здесь градус полифонической грандиозности успешно приглушается мягкой деликатностью и общей приятностью тембров. Следом неспешно распахивается пространство номера "Veil of Aeternum": меллотроново-муговый пролог и занятные синти-соло на фоне басовых выкрутасов Беннетта вкупе с чеканной игрой Спейта рождают ассоциации с ранними вещами Стива Хэкетта; трогательные балладные побеги нарочито заслоняются от мира броским частоколом пустопорожних гамм. Тем ценнее выглядят моменты созерцательно-раскрепощённого симфонизма, которые смекалистый чародей Мартин изящно вплетает в насыщенную деталями соническую палитру.

Резюмирую: не слишком серьёзный и не особенно глубокий, а всё ж таки весьма недурственный художественный акт, способный скрасить редкие мгновения отдыха. Наслаждайтесь.

Yak

ExCubus "Lagauchetière" (2011)

Возвращение из небытия канадской группы Incubus, быть может, и не стало судьбоносным для музыкантов, но определённым образом скорректировало их дальнейшие планы. Вынужденно сменив название на ExCubus (во избежание путаницы с раскрученной альтерно-бригадой из Калифорнии), ветераны затеяли полноценный камбэк. Мишель Фанёф (орган, синтезатор, вокал), Марк Делаж (вокал, бас, гитара) и Лео Ингланд (ударные) провели ревизию творческих закромов. Отыскали несколько достойных произведений, нереализованных ими в 1970-е. А для полноты картины привлекли к сотрудничеству детей, друзей и единомышленников. Посильную лепту в общее дело внесли Андре Барьер (гитара, бас) и Клод Фанёф (гитара), некогда сочинившие вместе и порознь ряд интересных пьес для собственной команды Coenobium; эти художественные опыты удостоились одобрения старшего поколения и были приплюсованы к базовым трекам. В паре случаев с мелодикой помог заядлый битломан Джон Крайстмен, которого также не забыли упомянуть в качестве автора. Лирику для песенных эпизодов обеспечил фольклорист Жак Бульрис. Впрочем, самая ответственная часть работы легла на плечи троицы немолодых квебекцев. Без малого два года они периодически запирались в студии Red Tube (г. Сен-Жан-сюр-Ришелье) и доводили до блеска уже отрепетированный материал. В июле 2011-го процесс завершился. И будущая пластинка обрела имя "Lagauchetière" – в память об улице, где много десятилетий тому назад снимали в складчину жильё отцы-основатели Incubus/ExCubus.
Вступительный номер "Lefthanded Street" – боевик в лучших прогрессивно-олдскульных традициях. Рефлексивный пролог, напористое развитие и высокопарная кульминация с бетховенскими цитатами под занавес. Классицистический пафос усугубляется этюдом из наследия итальянского гитариста и композитора Маттео Каркасси (1792–1863), для проформы без обиняков озаглавленным "Carcassi". Усилению академической линии служит и хронометражно-лаконичная "Introduction", подкупающая своей барочной атмосферой. Эклектичный по сути опус "Earthwalk" коллективными стараниями превращён в монолитную конструкцию – оригинальную и прогрессивную донельзя (разве что вокал вызывает ассоциации с Ричардом Синклером). Спокойная меланхолия темы "Les orgies du turf" постепенно размывается хоральными партиями и сугубо гитарным ёрничеством, завершаясь, однако, на щемящей ноте. Фьюжн-эскиз "Pensées мétalliques" отталкивается от придуманного канадским блюз-басистом Майком Уотти мотива, но в остальном следует идейной схеме умницы Делажа. Полуминутный нарратив "Souvent dans les maisons", озвученный мсье Бульрисом, перетекает в рок-шансоньетку "La radio joue" (на подпевках здесь – дочка драммера, Мари Ингланд). Изобретательная фреска "Trépanation" – симфо-прог, смастерённый по канонам жанра Rock in Opposition. На смену ему приходит симпатичный оркестровый поп-арт-кунштюк "Anniversaire". А закольцовывает действо титульная вещь – инструментальный аналог "открывашки" "Lefthanded Street", в очередной раз демонстрирующая исключительный профессионализм и богатство фантазии членов ExCubus.

Резюмирую: мощный и красивый прог-акт, способный удивить нешаблонностью мысли и порадовать превосходной комплексной игрой. Рекомендую.

ExCubus

In Spe "In Spe" (1983)

Начнём с очевидного: арт-рок – большое искусство. И его (как, собственно, и классику) надо уметь играть. На обширном пространстве СССР подобными навыками преимущественно славились эстонские коллективы, среди которых наиважнейшим можно смело считать созданный в 1979 году ансамбль In Spe. Костяк формации составила подающая надежды интеллектуальная молодёжь. А вдохновителем, художественным руководителем и ведущим композитором In Spe стал клавишник и флейтист Эркки-Свен Тюйр, ныне пребывающий в статусе живой легенды прибалтийской академической сцены. Свою первую рок-бригаду Ezra он организовал в стенах Таллинского музыкального училища имени Георга Отса. Впоследствии некоторые из членов этой звуковой артели перекочевали в ряды In Spe. По свидетельству мэтра, группа воспринималась им в качестве образцовой лаборатории для обкатки свежих идей. Творческая самобытность, здоровая амбициозность и подлинное мастерство быстро вывели ребят в ранг профессионалов. В начале 1980-х команда успешно выступила в Москве, в 1982 г. ярко заявила о себе на рок-фестивале в Тарту. А ещё через год, после принятия Тюйра в Союз эстонских композиторов, Всесоюзная студия грамзаписи предложила новоиспечённым прогрессорам заняться подготовкой материала для пластинки. И вскоре фирма "Мелодия" в серии "Эстрадная музыка" (!) растиражировала безымянную дебютную программу In Spe, куда вошли сочинённые в 1979–1981 гг. экспериментальные пьесы Эркки-Свена.

Открывается альбом масштабным трёхступенчатым опусом "Sümfoonia Seitsmele Esitajale / Symphony For Seven Performers". Своеобразным введением здесь служит философский этюд "Ostium", опирающийся на звучание синтезаторов Тюйра и Марта Метсалы, техничные гитарные пассажи Рихо Сибула, незаметные манёвры электропиано в исполнении Анне Тюйр (супруга композитора) и нордически хладнокровные действия ритм-секции (Тойво Копли – бас, Арво Урб – ударные). Часть вторая, "Illuminatio", являет собой загадочное камерное произведение, тон которому задают флейта и тенор-рекордер Пеэтера Брата. За мгновения великосветского рыцарского пафоса в контексте истории отвечают клавишные, воздвигающие фоновую соническую стену замково-крепостного типа. Заключительный элемент триптиха, "Mare Vitreum", весьма интересен не только с точки зрения развития сюжета (филигранное соединение разнополярных эстетических материй), но и в плане оформления палитры: невзирая на обилие инструментов, зарисовке свойственны прозрачность, изящество и благородство. Единственный вокалосодержащий номер, "Antidolorosum", базируется на стихотворении эстонского поэта Артура Алликсаара (1923–1966). Отличительная особенность этой вещи – взрывная хардовая гитара Сибула в окружении клавишных, подчёркивающих высокую трагичность смысловых перипетий. Анти-болеро "Päikesevene / The Sunboat" по своим кондициям одновременно смахивает на музыку к балету и саундтрек к несуществующему спектаклю. Мистериальная конструкция, пропущенная сквозь сито прог-роковой аранжировки. На правах финала – воздушная фреска "Sfääride Võitlus / The Fight of the Spheres", чья тонкая элегическая структура интриги ради сдобрена неожиданно тяжеловесными полифоническими вставками.

Резюмирую: серьёзная и мощная заявка на арт-классику 1980-х; один из лучших прогрессивных релизов того времени. Пропускать не советую.

In Spe