Maneige "Libre Service - Self Service" (1978)

Четвертый альбом Maneige был выпущен вскоре после премьеры релиза "Ni vent... Ni nouvelle" (1977). Разницы в составах и инструментарии никакой. Правда, на этот раз коллектив обошелся без привлечения гостей. Члены секстета под управлением Алена Бержерона (духовые, клавишные) отыграли свежую программу с непринужденностью профессионалов, знающих себе цену.

Для затравки - прогрессивный фанк-этюд "Troizix", в коем лид-партия принадлежит флейте. Ее напускная робость контрастирует с резкими гитарными риффами, невозмутимостью перкуссии и уверенной поступью баса. "L'Envol des singes latins" - оригинальная фьюжн-зарисовка, полная латинских ритмов и вдохновенных пассажей каждого из ансамблистов. При этом солирование не является самоцелью для ребят из Maneige. На протяжении всего действа мелодический рисунок темы ни на секунду не выпадает из поля внимания слушателя. Приоритетная роль мотива - высшее благо и священный канон для музыкантов. Многоцветный тембральный калейдоскоп, а равно и сочетание отрывисто-синкопированного звучания флейты, вибрафона и клавишных с хард-пульсацией и астральными "флойдизмами" гитары в номере "Les Pétoncles" заставляют вспомнить излюбленные приемы шведов Tribute, столь же умело балансировавших меж внешними эффектами и солидной смысловой нагрузкой. В "La Belle et la Bête" типовые средства из арсенала авангардного прогрессива наслаиваются на подвижность джаз-рока, суммарно образуя колоритную и весьма хитроумную мозаику. Собственный вариант танца с саблями под названием "Bagdad" оборачивается невероятным сплетением атональных РИО-маневров с имитацией ближневосточного мелоса. После двадцати секунд лирического умиротворения ("Noémi") инструменталисты заряжают мрачноватый готический опус "Célébration", постепенно переходящий в стадию околофольклорного позитивного бодрствования. Хронометражно выдающийся (в сравнении с остальными) кунштюк "La Noce" ведет отсчет с необарочных виньеток сквозь гущу превосходного симфо-рока к площадным ренессансным антраша и экзотическому, изобилующему деталями фьюжн-прогу. Шикарный, виртуозно поставленный арт-спектакль без единой словесной реплики. Воплощением командной авторской фантазии служит парадоксальная помесь меланхоличного вальса с регги-роком и мамбо-джазом "Toujours Trop Tard"; тут уж изобретательность канадцев попросту зашкаливает. На правах финала - изменчивая зарисовка "Miro Vibro", лихо преображающаяся из релакс-элегии в ершистый боевик и завершенная на триумфально высокой ноте. Издание дополнено тремя бонус-треками с "живого" лонгплея "Composite" (1979), наиболее "нетрадиционным" из которых выглядит псевдо-ямайский эскиз "CanCan".

Восьмидесятые привнесли в доселе спокойную жизнь Maneige элемент сумятицы (частая ротация кадров + прочие пакости). Словно торопясь выговориться, бригада выстрелила один за другим диски "Montréal, 6 AM" (1980) и "Images" (1981). Однако то была джазовая агония без признаков величественной арт-атрибутики. Осознав тщету затрачиваемых усилий, Maneige прекратили существование, навсегда оставшись в памяти меломанов легендой квебекской прог-сцены.    

Maneige "Ni vent... Ni nouvelle" (1977)

"Ni vent... Ni nouvelle" - первый релиз группы без участия Жерома Ланглуа. В 1975 г. лидер Maneige увлекся сочинением киномузыки. Однако командное творчество до поры не позволяло ему целиком раствориться в мире экранных грез. И потому маэстро принял решение самоустраниться от коллективных забот, передав бразды правления духовику Алену Бержерону. Последний довольно рьяно взялся за дело. Под его руководством Maneige перешли с EMI (Harvest) под крыло лейбла Polygram. Автоматически сменился и менеджмент. Двигаясь по пути трансформации, канадцы не могли избежать головного пункта - собственно репертуарной части. И если привычная стилистика ансамбля пострадала в меньшей степени, то вопросы хронометража оригинальных пьес подверглись тщательному пересмотру. Развернутые эпические конструкции остались за бортом, согласно новым требованиям мастермайнда Бержерона, предельная длина треков отныне ограничивалась семью минутами. Коллеги-исполнители (по совместительству - авторы) перечить не стали. В итоге материал третьего лонгплея Maneige составили десять убористых, но весьма насыщенных позиций. Для придания отдельным из них дополнительных глубины и лоска на подмогу был привлечен академический струнный квартет.

Началом "банкета" служит короткий бержероновский этюд "Le Gai Marvin". Фактурные лид-партии флейты затейливо и сочно обыгрываются полиритмическими пассажами, а также лаконично-емкими гитарными фразами. Все это вместе навевает воспоминания о благородном искусстве эстетствующих менестрелей Gentle Giant, что нисколько не умаляет композиторских заслуг Алена. "La Fin de l'Histoire" сложен из разнородных эмоциональных пластов. Электропиано, духовые, скрипки, альт, виолончель, ударные с легкостью преодолевают барьеры, отделяющие классическую арт-элегию от медиевального фолка, а духоподъемный симфо-сегмент - от синкопированного фьюжн-рока, изобилующего вибрафонно-глокеншпильными узорами. В сюжетных хитросплетениях "Les Folleries" разудалый прог-фанк виртуозно перемежается авант-джазовыми вставками. Впрочем, подобное - лишь "цветочки". Образцово-показательными для пластинки в целом выступают два последующих опуса. "Les Épinettes" - фреска красоты необыкновенной, сочетающая драматические тенденции с пронзительным лирическим мелосом. Ну а "Mambo Chant" замечательна тончайшим перевоплощением из сентиментальной акварели в брызжущую солнцем импрессионистическую живопись а ля Гоген. Хороши мотивная прогрессивная мозаика "Douce Amère" и зарисовка "Le Gros Roux", где замысловатые электроакустические маневры фолк-джазового типа штрихуются едва заметными элементами "латино". В связке "Au Clair de La Prune"/"11 Juillet" Maneige орудуют по-крупному, превращая оркестровый фьюжн-напор в застенчивые камерные рефлексии и вбивая в податливую невесомо-хрустальную плоть перкуссии грубоватые рок-клинья. Завершается спектакль трагикомической интермедией Жиля Шетаня "Time Square" - гипотетическим перекрестьем задорных "французистых" саундтреков с цирковой эквилибристикой в манере Фрэнка Заппы. На закуску - четыре бонуса, увековеченных 28 июля 1979 г. на концерте в Бромоне.

Резюмирую: еще один чудесный подарок поклонникам квебекской прог-сцены семидесятых. Наслаждайтесь.  

Maneige "Les Porches" (1975)

Второй релиз квебекских интеллектуалов подоспел через несколько месяцев после дебюта. К тому моменту публика благодаря прессе уже знала о рождении новых талантов. Соответственно, свежее детище Maneige удостоилось повышенного внимания аудитории. Принцип создания "Les Porches" заметно отличался от методов сотворения альбома-предшественника. Если раньше авторство композиций распределялось между участниками коллектива примерно поровну, то на сей раз сочинительские приоритеты оказались в плену у вкусов Алена Бержерона (флейта, саксофон, фортепиано). Его давний друг и сооснователь ансамбля Жером Ланглуа (кларнет, фортепиано, электрогитара) в конкретной ситуации повел себя скромно: расписал миниатюру "La Grosse Torche" + подбросил энное количество идей в процессе воплощения массивной звуковой субстанции "Les Aventures de Saxinette et Clarophone". Остальная троица (Венсан Ланглуа - пиано, перкуссия; Ив Леонард - бас, контрабас; Жиль Шетань - ударные, перкуссия) ограничилась исполнительскими функциями. Видимо, узурпация композиторской власти пошла пластинке на пользу, ведь сегодня "Les Porches" признается критиками одной из прекраснейших жемчужин канадского прогрессива в целом.
Фундаментальным началом служит 19-минутная сюита "Les Porches de Notre-Dame". В этом внушительном мульти-эпике мсье Бержерон раскрывается как тонкий стилист и исключительно артистическая натура. Пролонгированное трехминутное интро гравировано чистыми линиями. Из инструментов - духовые, вибрафон и легкий скрипичный аранжемент от приглашенного струнного квартета. Сюжет большей частью придерживается камерной атмосферы с религиозным подтекстом, витражными барочными вкраплениями и медиевальными фольклорными интонациями. Электрическое вмешательство происходит лишь на четырнадцатой минуте действа, когда подключаются ритм-секция, клавишные и гостевой вокалист Рауль Дюге (ex-L'Infonie). Именно его труба в соединении с гитарой Жерома и аккордовой игрой Венсана на фоно олицетворяет безграничную стихийную мощь прогрессивного джаз-рока. Волшебная филармоническая виньетка "La Grosse Torche" - торжество неоклассицизма. Восемьдесят четыре секунды наслаждения благородным изяществом мелодических очертаний. Изменчивым и провокационным характером обладает объемная конструкция "Les Aventures de Saxinette et Clarophone". Этот авантюрный фьюжн-комплекс скроен из великого множества деталей. А к оживлению его насыщенной полифонической амальгамы, помимо основных членов Maneige, приложили старания гитарист Дени Ляпье и ксилофонист Поль Пикар. Впрочем, пальму первенства по "заморочкам" удерживает сверхмудреный финальный этюд "Chromo" с его авангардным переосмыслением традиционных приемов из арсенала Gentle Giant. ("Зубодробительной" фантазии маэстро Бержерона могли бы позавидовать даже отпетые RIOнавты.)

Резюмирую: блистательная, абсолютно нешаблонная, сложносоставная программа, ни на йоту не устаревшая и поныне. Дивный художественный акт элитарного свойства. Всем "умникам" и "умницам" - на заметку.   

Maneige "Maneige" (1975)

Одна из главных надежд квебекской прог-сцены семидесятых. Среди иностранных обозревателей бытует мнение, что Maneige - это канадский ответ Pierre Moerlen's Gong. Допустим. Но как в таком случае обойтись с хронологией? Ведь Gong под руководством Мерлена начал творить, когда все основополагающие работы Maneige уже увидели свет на виниле. Да и ведущие участники ансамбля подобную точку зрения не подтверждают, упоминая в числе вдохновителей Soft Machine, Jethro Tull, Gentle Giant, The Nice и Фрэнка Заппу. Впрочем, ну их, теории. Факты на стол. Итак, команда образована в 1972-м году. Прародители - выходцы из прото-прог-состава Lasting Weep Жером Ланглуа (клавишные, кларнет) и Ален Бержерон (флейта, саксофон). Плюс примкнувшие к ним Жиль Шетань (ударные), Поль Пикар (перкуссия) и Ив Леонард (бас). Репутацию у публики заслужили, как водится, концертами. И, конечно, выступления на "разогреве" у заезжих голландских гастролеров Ekseption не пропали втуне: группу заметили продюсеры. В результате - контракт с региональным отделением лейбла EMI / Harvest, на котором вышли две первых пластинки Maneige.
Дебютный лонгплей записывался расширенным числом ансамблистов: к вышеозначенным лицам прибавились пианист/перкуссионист Венсан Ланглуа и гитарист Дени Ляпье. Сочинявшие материал по одиночке Жиль, Ив и Жером попытались свести воедино разнородные стилевые предпочтения. И, надо сказать, у них получилось. Синдром "лебедя, рака и щуки", по счастью, не затронул фундаментальную работу канадцев (хотя бриз эклектики здесь, определенно, прошумел). 

Право открытия - за могучим мега-эпиком "Le Rafiot". Фабула его незамысловата: скитание изношенного суденышка в коварном океанском пространстве. Большой любитель камерных экспериментов маэстро Ланглуа попытался взять слушателя атмосферным измором. В итоге добрых четыре минуты нам промывают мозг атональными пассажами, лишенными первичных половых признаков. Но затем в бой вступают мелодические резервы. Яркие флейтовые эскапады оттеняются ритмичными аккордами фоно; вибрафон, цимбалы, клавишные и духовые сообща добиваются дивного гармонического эффекта. В процессе настроение меняется неоднократно, то насыщаясь электрической агрессией, то понижаясь до тихой созерцательности... Словом, мощнейший опус. В композиционном откровении Шетаня "Une Année Sans Fin", оформленном в период студенческих консерваторских "штудий", авангардные "фишки" резво устремляются на поверхность сквозь толщу околофольклорных прогрессивных фьюжн-наворотов. Эдакий микс из рецептурных канонов Gentle Giant и Gryphon с небольшой долей R.I.O. Игровая пьеса "Jean-Jacques" Ива Леонарда - едва ли не наиболее мотивный номер программы. Крайне выразительные, меланхолично-трогательные лид-партии флейты, сопровождаемые добротным рок-аккомпанементом. Финальный акт "Galerie III" - кунштюк пограничного свойства, пропускающий базовую идею через жернова авант-джаза, арта, фолка и нойза. К той же оригинальной категории принадлежат и бонусы, демонстрирующие "живое" мастерство Maneige в студийных условиях (особенно обращает на себя внимание "Tèdetèdetèdet" с его изумительным перкуссионно-духовым диалогом).

Резюмирую: нетленный шедевр квебекского прогрессив-рока, алхимический триумф ума, души и таланта. Рекомендую.