"Ni vent... Ni nouvelle" - первый релиз группы без участия Жерома Ланглуа. В 1975 г. лидер Maneige увлекся сочинением киномузыки. Однако командное творчество до поры не позволяло ему целиком раствориться в мире экранных грез. И потому маэстро принял решение самоустраниться от коллективных забот, передав бразды правления духовику Алену Бержерону. Последний довольно рьяно взялся за дело. Под его руководством Maneige перешли с EMI (Harvest) под крыло лейбла Polygram. Автоматически сменился и менеджмент. Двигаясь по пути трансформации, канадцы не могли избежать головного пункта - собственно репертуарной части. И если привычная стилистика ансамбля пострадала в меньшей степени, то вопросы хронометража оригинальных пьес подверглись тщательному пересмотру. Развернутые эпические конструкции остались за бортом, согласно новым требованиям мастермайнда Бержерона, предельная длина треков отныне ограничивалась семью минутами. Коллеги-исполнители (по совместительству - авторы) перечить не стали. В итоге материал третьего лонгплея Maneige составили десять убористых, но весьма насыщенных позиций. Для придания отдельным из них дополнительных глубины и лоска на подмогу был привлечен академический струнный квартет.
Началом "банкета" служит короткий бержероновский этюд "Le Gai Marvin". Фактурные лид-партии флейты затейливо и сочно обыгрываются полиритмическими пассажами, а также лаконично-емкими гитарными фразами. Все это вместе навевает воспоминания о благородном искусстве эстетствующих менестрелей Gentle Giant, что нисколько не умаляет композиторских заслуг Алена. "La Fin de l'Histoire" сложен из разнородных эмоциональных пластов. Электропиано, духовые, скрипки, альт, виолончель, ударные с легкостью преодолевают барьеры, отделяющие классическую арт-элегию от медиевального фолка, а духоподъемный симфо-сегмент - от синкопированного фьюжн-рока, изобилующего вибрафонно-глокеншпильными узорами. В сюжетных хитросплетениях "Les Folleries" разудалый прог-фанк виртуозно перемежается авант-джазовыми вставками. Впрочем, подобное - лишь "цветочки". Образцово-показательными для пластинки в целом выступают два последующих опуса. "Les Épinettes" - фреска красоты необыкновенной, сочетающая драматические тенденции с пронзительным лирическим мелосом. Ну а "Mambo Chant" замечательна тончайшим перевоплощением из сентиментальной акварели в брызжущую солнцем импрессионистическую живопись а ля Гоген. Хороши мотивная прогрессивная мозаика "Douce Amère" и зарисовка "Le Gros Roux", где замысловатые электроакустические маневры фолк-джазового типа штрихуются едва заметными элементами "латино". В связке "Au Clair de La Prune"/"11 Juillet" Maneige орудуют по-крупному, превращая оркестровый фьюжн-напор в застенчивые камерные рефлексии и вбивая в податливую невесомо-хрустальную плоть перкуссии грубоватые рок-клинья. Завершается спектакль трагикомической интермедией Жиля Шетаня "Time Square" - гипотетическим перекрестьем задорных "французистых" саундтреков с цирковой эквилибристикой в манере Фрэнка Заппы. На закуску - четыре бонуса, увековеченных 28 июля 1979 г. на концерте в Бромоне.
Резюмирую: еще один чудесный подарок поклонникам квебекской прог-сцены семидесятых. Наслаждайтесь.
2 комментария:
Спасибо! И это взял послушать с удовольствием!
Волшебство! Неквин-невбудапеште.
Отправить комментарий