Модернизм в раннесредневековом обличье. Именно так хочется определить особую культурную нишу, застолбленную латвийцами Olive Mess. Ну кому еще, скажите на милость, придет в голову воскрешать тени тысячелетней давности? Откуда эта тяга к эпической героике англосаксов, потрепанным кожаным переплетам, строгой тиши скрипториев? Всего лишь имидж? Подозреваю, что дело тут не только во внешней атрибутике. Просто им действительно интересно взламывать культурные коды, сдвигать вплотную эпохи, которые ни под каким соусом не должны соприкасаться гранями. Студийный дебют "Gramercy" (2002) выявил тайную страсть OM к воскрешению мертвых языков, имен и мотивов. Прошло шесть лет, они не угомонились. И даже напротив - стали въедливее, основательнее и, разумеется, профессиональнее. Троица родоначальников проекта (басист Денис Арсенин, гитарист Алексей Сёмин, ударник Эдгар Кемпиш), к радости поклонников, не распалась на атомы. Попридержали в строю и гитариста/лютниста Сергея Сёмина. Вот с прочими попутчиками возникли проблемы. Отбыли восвояси прекрасная сопрано-вокалистка Илзе Паегле и клавишница Лилия Воронова. Замену им в итоге составили певец/волынщик Марис Екабсонс да органистка Элизабет Перец. Не берусь судить о том, равнозначна ли перетасовка кадров. Но результат под названием "Cherdak" по-своему оправдывает разыгранную комбинацию.
Точка отсчета - 15-минутное полотно "Beowulf". Духовое интро, мысленно уводящее нас за горизонт, к вересковым лугам далекой Шотландии. А затем - замысловатые гитарные маневры в традициях Гэри Грина (Gentle Giant), декламация фрагментов текста древней саги фронтменом Марисом, гармоничные тональные переходы от рок-энергетики к пасторальному лиризму, вставные медиевальные эпизоды, инспирированные творчеством барочного англичанина Джона Блоу (1649-1708) и итальянского лютниста Алессандро Пиччинини (1566-1638) + бесконечно виртуозное лавирование между полифонической плотностью и тонкими камерными стежками. Сюжетное развитие трека "Ovum Mechanicus" апеллирует к сценам из культовой ленты Линдси Андерсона "О, счастливчик!" В инструментальном отношении имеем мастерский синтез академических авангардных приемов, проблесков фьюжн-прога и грифоноподобного арта. Драматические коллизии пролонгированной фрески "Mane, Thechel, Phares." делятся на оглушительно-трюковую, насыщенную ритмическими кульбитами половину и эффектный электроакустический театр с четким пропеванием латинского текста, фанфарами и другими принадлежностями большой стилевой игры. Яркий финал "Tombeau de Cherdak" базируется на словесных откровениях провансальского трубадура Гаусельма Файдита (ок. 1172 - ок. 1203). Если учесть, что посвящается эта неординарная вещь памяти рижанина Михаила Никитина - вдохновителя тамошних прогрессоров, то ее гроссмейстерские кримзоидные выкрутасы вкупе с мрачной торжественностью мессы уже не выглядят чем-то искусственным.
Резюмирую: блистательная соническая панорама, решенная с поистине артистическим изяществом и безупречным композиторским вкусом. Пропускать не советую.
