Magic Bus "Magic Bus" (2010)

"Лучше, чем Caravan???" Лукаво поставленный вопрос английского журналиста подразумевает финальное утверждение. И пусть для кого-то сама идея сравнения грандов кентербери-арта с малоизвестным коллективом двухтысячных выглядит полным кощунством. Британский ансамбль Magic Bus собственным творчеством доказал, что заслуживает широкого меломанского признания. Для секстета из города Тотнес (графство Девоншир) время замедлило бег в районе поздних шестидесятых. По признанию лидера бэнда Пола Эванса (вокал, ритм-гитара, тамбурин, перкуссия), за актуальной сценой группа совсем не следит. Да и к чему, если гораздо полезнее и приятнее гонять на проигрывателе старый отцовский винил с первыми записями Soft Machine, Pentangle, Fairport Convention, Jefferson Airplane, The Grateful Dead и прочими дивными вещами. Опорные пункты философии хиппи регулируют модель поведения ребят из Magic Bus. Отсюда же искренняя привязанность к аналоговому звуку и соответствующая инструментальная раскладка. Естественно, "Хаммонд". Безусловно, меллотрон. А ещё укулеле, флейта, рожки, автоарфа и табла. Разумеется, не считая рок-гитар и ритм-секции.

Подпасть под их очарование несложно. Достаточно включить "Сity of Sand", чтобы окунуться в стремнину хард-психоделии, тёплых клавишных красок, тембрально насыщенных риффов, пижонских соло-партий, отвязных ударных и... абсолютно интеллигентского мелодичного поп-арта с примесью фолк-драматизма. Здоровая самоирония пробуждается в ностальгической трип-фреске "Magic Bus". Подобно битловской жёлтой субмарине образ волшебного автобуса служит метафорой замкнутой на себя микровселенной для избранных. Многоместная музыкальная машина без проблем забрасывает игроков вместе со слушателями в царство "детей цветов" с присущими ему атрибутами. А коли захочется отдохнуть от экзотики, кружащих голову восточных мотивов и модных некогда индуистских штучек, надо всего лишь призвать на помощь композицию "Gods of the Mountain". И вот она, цепляющая мечтательной расслабленностью атмосфера летнего кентерберийского полдня с застывшими в солнечной неге дубравами, травами и камнями. В тонкой и точной лирической паутине случайной бабочкой трепещет частица электрического драйва, но и то – на периферии ажурно сотканной сети, не раздражая и не разрушая мастерски выделанного узора. Шикарный номер "Tucan Pyramid" приковывает к себе внимание пышными хоралами, деликатно-доверительной певческой манерой Эванса, плюс завораживает восхитительно исполненной скоростной дуэлью гитариста Теренса Вальдштадта и органиста Джея Дарлингтона. Пыль мексиканских пейзажей, дрожание воздуха над разогретой лентой шоссе и ленивое течение погружённых в ландшафтный минимализм минут формируют картину акустической новеллы "Holy Road". Довольно неожиданный, однако уместный ход. Зато следом распахивается ритмически привлекательный опус "Milky Way", насквозь прошитый прогрессивными стёжками. Заключительный штрих повествования – трек "Back to the Garden", светлая ода хиппизму в духе нежно любимых нашими героями west coast составов 1960-х.

Резюмирую: прекрасный "олдскульный" дебют от одной из любопытнейших молодых команд Туманного Альбиона. Пропускать не советую. 

Magic Bus

Anders Koppel "Aftenlandet & Regnbuefuglen" (1977)

Наследственность – штука особая. Вот, к примеру, семья Коппель. У папы Германа (1908–1998), маститого пианиста и композитора, автора симфоний, струнных квартетов и концертов для разных групп инструментов, было четверо детей. Из них трое связали жизнь с музыкой. Дочь Лёне (р. 1938) – оперная певица, на протяжении 30 лет входившая в число солистов Копенгагенского королевского театра. Старший сын Томас (1944–2006) обучался на фортепианном отделении Королевской датской музыкальной академии, где состоял профессором отец семейства. Увлекшись рок-экспериментами, он вместе с братом Андерсом (р. 1947) сколотил в 1968 году психоделический ансамбль Savage Rose. И хотя в конце 1974-го пути родственников разошлись, оба в итоге сделались адептами крупной формы: Томас, продолжая руководить "Дикой розой", попутно осваивал территорию академического авангарда, сочинял балеты и произведения для фортепиано с оркестром. Андерс же принял на себя обязанности органиста и идеолога интересной формации Bazaar. Параллельно занимался сольными проектами. А с середины 1980-х с головой погрузился в мир современной классики. Однако отмотаем немного назад. В 1975 г. Андерс Коппель выпустил пластинку оркестрового фолк-рока "Valmuevejen", записанную с поющим актёром Отто Бранденбургом. После чего не на шутку увлёкся комплексными прогрессиями. И первой ласточкой такого типа для нашего героя явился альбом "Aftenlandet & Regnbuefuglen".

Нестандартную рок-панораму мастермайнд (орган, рояль, электропиано, синтезатор, автоарфа, аккордеон) воплощал в реальность при помощи друзей – осевшего в Дании турецкого многостаночника Мехмета Озана (перкуссия, гитары, дарбука, конги), басиста Йенса Усте (Savage Rose), духовика Питера Бастиана (Bazaar), барабанщика Хэнса Монсена. Стартовый этап – трек "Budbringeren" – несёт на себе ярко выраженный оттиск скандинавской народной баллады с характерной тоникой и минорной основой, не исключающей доли здорового пафоса. Ритмичный коллаж "Byen" умело балансирует между умеренным авангардом, фьюжн-фолком и классицизмом. Далее фокусник Андерс нагоняет хороводной жути посредством забористого этюда "Folkene" (обширное бэк-вокальное сопровождение тут как нельзя кстати) и лихо выруливает к джаз-проговым очертаниям номера "Gaderne", наводнённого абстрактными эффектами Yes'овского толка. Тягучий, торжественный, словно месса, но при этом мечтательный сюжет "Havnen" – бенефис маэстро Бастиана, фагот которого не смолкает на всём протяжении действа. Тёплые арт-фьюжн-волны открывающей сторону "B" пьесы "Regnbuefuglen" ублажают слух, но и над её лирической гладью витает тень неясного драматизма. Скопившаяся напряжённость отчасти разряжается в контексте бессловесной истории "Toget", тем более что партия кларнета старины Питера красноречивее любых фраз. Сугубо игровая схема "Rejsen" – очередная обманка от Коппеля. Высокий трагизм взятых в интро-фазе нот моментально испаряется под активным напором "Хаммонда" и развесёлого рок-аккомпанемента. Нарочито неуклюжий медвежий вальс оживает в канве иронической фантазии "Generalerne". Печальную точку в повествовании ставит водянисто-меланхоличная, как дождливый северный рассвет, фреска "Ansigtet".

Резюмирую: крайне любопытная коллекция сонических картин, отражающая богатство души композитора-художника Андерса Коппеля. Рекомендую.

Anders Koppel

Honolulu Playboys "Between Drinks" (2000)

Возрождать и переосмысливать музыку своего детства любят многие. Другое дело, когда за это берётся электронщик со стажем. Тут допустимы любые перекосы, отступления от заданной линии и всевозможные штучки-дрючки. В случае с художественным актом Honolulu Playboys получилось до чрезвычайности интересно. Сборную гамбургских музыкантов объединил под своим началом басист, продюсер и основатель лейбла 5000 records Саша Панкнин (р. 1967). Синтезом разновеликих начал он занимался с середины 1990-х, в группах Disjam (трип-хоп + эйсид-джаз) и Butter (электроника + фанк-соул), а для души пробавлялся поп-фолком в составе дуэта Jaffa – с приятелем-перкуссионистом Тедом Оренштайном. При креативном содействии вышеназванного коллеги неугомонный Саша в канун Миллениума замутил сразу две творческих авантюры – urban-электронный "rhythm motion picture" прожект Superpulse и предмет сегодняшнего нашего разговора – Honolulu Playboys. В последний были приглашены опытные и авторитетные игроки: дипломированный пианист, органист, аранжировщик, организатор собственного джаз-бэнда Лутц Краенский (Simple Truth), гитарист Сержант Айеркнаак (Naked Navy, Rocko Schamoni) и барабанщик Свен Качирек. Сочинением материала занимались исключительно Панкнин с Оренштайном. И, надобно отметить, потрудились ребята на совесть.

От открывающей диск титульной композиции веет ритм-энд-блюзовым колоритом поздних 1960-х. Великолепно "состаренный" саунд (включая звучание ритм-секции), ортодоксальный "Хаммонд", аппетитные гитарные фразы... словом, полный винтаж. Ненапряжная софт-джазовая атмосфера "Westbourne Park" очаровывает подлинностью. Невзирая на пускаемые фоном электронно-психоделические ветры, ощущение сопричастности к чему-то хронологически далёкому, однако же – духовно близкому не пропадает до самого финала. Вкуснейшая драйв-вещица "Okapi" здорово напоминает library-экскурсы KPM'овской серии "Big Beat": схожая инструментальная раскладка и стилистически родственные приёмы. Сумасшедший органно-свинговый этюд "Dorky" при всей его архаичности также отмечен едва заметным синти-присутствием. Но даже завзятым пуристам придраться здесь будет не к чему: мастера из Honolulu Playboys владеют искусством сонической реконструкции как мало кто ещё. Шикарные номера "W.Bungert Super" и "Walk the Earth" умножают количество призовых очков в активе тевтонского квинтета; столь естественному наведению ретро-лоска могли бы позавидовать и затейники-англичане Corduroy. Определённую "изюминку" сугубо джазовой фреске "Socks Or Bare Feet" сообщает наличие электронной подложки – не режущее слух и не портящее впечатления от блистательной стилизации.

Нет нужды останавливаться в подробностях на каждой позиции альбома. Любая из них подтверждает талантливость участников Honolulu Playboys. Вникните в грув-линии пьесы "Blinding Smile", оцените изумительную фанк-эстетику зарисовки "Machine Gun Kelly", насладитесь jazz-ворожбой сегмента "Life's a Deadly Kiss", и тогда, быть может, вам станет понятен истинный масштаб этих особей редкого вида из уникального музыкального заповедника.

Honolulu Playboys

Ibis "Ibis" (1974)

В отличие от одноимённого итальянского бэнда шведский ансамбль Ibis остался практически неизвестен широкому слушателю. Что, в свою очередь, лишний раз подтверждает аксиому о несправедливости земной жизни. Поначалу эти молодчики прикрывались не шибко оригинальной вывеской Vildkaktus. Композиторские функции делили меж собой братья Нильсоны – гитарист/вокалист Олле и пианист/вибрафонист/органист Йоста. А играли ребята гремучую смесь психоделии, прога, фолка, джаза и поп-музыки. И поскольку за три года активной деятельности бойцам так и не посчастливилось найти постоянного издателя, писавшиеся одна за другой пластинки Vildkaktus штамповались совершенно разными конторами. В 1973-м "кактусы" решили сменить формат. Следствием чего сделалось образование инструментального квартета Ibis, на три четверти состоявшего из сбривших колючую растительность вчерашних героев. К Йосте (фоно, электропиано), Олле (гитара) и Томми Юнссону (бас) добавился 30-летний мастер ударной установки Петур Эстлунд, наибольшим достижением которого являлось короткое участие в популярной исландской команде Thor's Hammer (не путать с датскими прогрессорами 1970-х!). Однако уже в 1974 году колоритный бородач пробился в элиту шведского блюз-/джаз-рока, где закрепился на весьма продолжительный срок. Впрочем, мы отвлеклись. Вернёмся к дебютной программе Ibis.

Тон релизу задаёт светлая импрессионистская интродукция "Maneten", отмеченная печатью пасторальной чистоты. Ну а дальше свершаются чудеса несколько иного плана. Трек "Fransk Pump Och Elektriskt Vatten" прекрасен своей авантюрной сущностью. Тут вам и глубокомысленная ирония, и отсылки к ближневосточной тематике, и лихая гитарно-барабанная пикировка с лёгкими авант-элементами в комплекте, дабы слушатель не очень-то расслаблялся. Короче, диковато-симпатичное произведение. 12-минутная пьеса "Remrus Selegra" – образец авторского метода Йосты Нильссона. До мелочей продуманная конструкция создаёт впечатление хаотичной импровизационной кутерьмы. И в оном заключается одна из особенностей таланта интеллектуала-клавишника. Сугубо перкуссионная фреска "Anja´s Klocka" – плод буйной фантазии драммера Эстлунда; крайне эффектная иллюзия звучания множества заведённых часовых механизмов. Полнометражный боевик "Öster Och Väster" насыщает палитру риффами тяжёлого рока. Ревущий и стенающий на все лады хэви-фьюжн граничит с пространством индуистской медитативной отрешённости; эдакое самадхи у края яростной бездны. Разлапистая штучка "Älvan" стартует как тапёрский этюд, постепенно погружаясь в авангардно-непролазные электрические дебри. Даже за минуту действа Ibis умудряются нарисовать сюжетно завершённую картину, чему примером фактурная миниатюра "=60" в стилистике Мерит Хеммингсон. Гуттаперчевые размеры внешне раздобайского джаз-рокового номера "Blixtens Gamla Buss" иллюстрируют умение коллектива виртуозно балансировать на грани великого и смешного. Финальным эпизодом выступает принадлежащая перу Олле Нильссона и продюсировавшего альбом звукоинженера Олле Рамма вещь "Horisonter" – живительный арт-эмбиент, живописующий прелесть летней скандинавской ночи.
Резюмирую: яркий, абсолютно нетривиальный фьюжн-прог, рассчитанный на вдумчивую аудиторию. Подлинно гурманский деликатес. Рекомендую.

Ibis

Witchwood "Litanies From the Woods" (2015)

В деле реанимации классического рок-саунда 1970-х итальянцы незаметно догнали скандинавов. И пускай кого-то ещё удивляет настойчивость, с которой молодые команды противопоставляют "ламповый" звук новым технологиям. Однако не может не радовать факт предельно уважительного отношения юности к мифологизированной эстетике законодателей жанра – первопроходцев прогрессивной хард-сцены. Стараниями лейбла Black Widow Records уже не один десяток групп отметился на поприще аутентичного воспроизведения аналоговых канонов. Постепенно благодатную волну подхватила и ориентированная на хэви-металл контора Jolly Roger Records. В 2009 году фирма издала альбом "From the Solitary Woods" коллектива Buttered Bacon Biscuits. Состоящий из опытных музыкантов квинтет выдал на-гора ядрёную помесь из блюза, харда, прога и южного буги. Дебют, вдохновлённый old school грандами (Black Sabbath, Pink Floyd, Deep Purple, Uriah Heep, The Allman Brothers Band, Doors, Atomic Rooster, King Crimson), пришёлся по вкусу соответствующему слушательскому контингенту. А тем временем истосковавшиеся по "живым" выступлениям парни развили бурную концертную деятельность. Но через несколько лет Buttered Bacon Biscuits распались, дабы вскоре возникнуть под вывеской ансамбля Witchwood. Пристанищем для проекта стала вышеупомянутая рекординг-компания Jolly Roger. И в 2015-м на её студийной базе была увековечена англоязычная программа в ностальгических тонах "Litanies From the Woods".

О том, что гитарист, вокалист и основной композитор Witchwood Рикардо Даль Пане – большой поклонник Sabbath, известно давно. Вот и характерные, пропущенные сквозь психоделическую призму риффы в открывающей "Prelude" косвенно намекают на это. Мощный боевик "Liar" сочинён и исполнен в лучших традициях Deep Purple/Rainbow/Whitesnake. Причём в общей инструментальной круговерти не теряется и флейта Самуэле Тезори. Но более важная роль ей отводится в развёрнутой фреске "A Place For the Sun" – монструозном гибриде арт-фолка а ля Jethro Tull c пафосным хэви-прогом. Название следующей пьесы, "Rainbow Highway", заведомо воспринимается штампом. Да, здесь царят отполированные до блеска приёмы: электрическая ярость, манерная героика на певческом уровне, непременные соло и ярко выраженная мелодика. Вкрадчиво-ползучая психоделия в контексте номера "The Golden King" – необходимый элемент разрядки. Хороши перкуссионные эффекты драммера Андреса Палли, "Хаммонд"-партии органиста Стефано Оливи и воздушные трели маэстро Тезори. 11-минутная "Shade of Grey" – мрачнейшая ода во славу благородного язычества тёмных лесов, заповедных капищ и укрытых седыми туманами древних дольменов. Тут апеннинские кудесники позволяют себе роскошь ни разу не сбиться на хард-рок и выдержать повествование в едином, по-своему изящном неофольклорном ключе. Налёт коммерции на полях полубаллады "The World Behind Your Eyes" грамотно изничтожается андерсоновскими всполохами флейты и крупнокалиберной гитарной нарезкой. Бессловесный эпический трек "Farewell to the Ocean Boulevard" внезапно демонстрирует умение членов бэнда мыслить масштабными категориями симфо-прога. Азартный фолк-хардешник "Song of Freedom" выглядит свежо из-за обилия мандолины. Кульминацией же служит триптих "Handful of Stars", где уравниваются в правах перечисленные ранее стилевые ингредиенты.

Резюмирую: весьма любопытный релиз, способный порадовать любителей "винтажного" звучания. Рекомендую.

Witchwood

Corduroy "High Havoc" [plus 9 bonus tracks] (1993)

Хотите прослыть асами выпендрёжа? Учитесь у Corduroy. Эстетствующие британские проказники вздумали показать всем собственную крутизну, а потому конверт своей второй пластинки "High Havoc" сопроводили надписью "концептуальный альбом". Видимо, для самых непонятливых. За точку отсчёта приняли идею вымышленного саундтрека. И понеслось! Тут следует отметить, что все четверо участников бэнда – давние почитатели экранного искусства. Пафосная, тревожная, смешливая и прочая "настроенческая" музыка окружала их с детства. К примеру, закопёрщики Скотт и Бен Эддисоны всегда питали нежную привязанность к мелодиям Берта Бакарака из вестерна "Буч Кэссиди и Сандэнс Кид". Гитарреро Саймон Нельсон-Смит – ярый поклонник заглавной темы из детского телешоу "Pinky and Perky". Басист Ричард Сирл не стесняется демонстрировать любовь к песням из киномюзикла "Chitty Chitty Bang Band". А в числе других ретро-увлечений наши герои называют американские телевизионные сериалы "The Munsters", "The Monkees", "The Man from Uncle", оскароносную ленту Боба Фосса "Милая Чарити" и, разумеется, культовую эпопею про агента 007 (куда уж тут без Бонда?). Так что высказанная во время гастрольного турне шальная мысль о коллективном собрании мотивов для несуществующей детективной картины внезапно пришлась ко двору. И дальше стартовал процесс её реализации.

Титульная вещь – капитальная приманка для ностальгирующих по прошлому фэнов. Привычная палитра обогатилась брасс-секцией (в данном разрезе партия флейты от авторитетного исполнителя, композитора и дирижёра Майкла Смита воспринимается курьёзом). И потому "ортодоксальный" грув получился на зависть многим. Чумовые басы, бурлящий "Хаммонд", умеренная гитарная риффовка, перкуссия... Чистое наслаждение. Незатейливый шлягер "London, England" сменяется мощным acid jazz боевиком с красноречивым названием "The Corduroy Orgasm Club". Начальные такты номера "The Frighteners" напоминают расхожие приёмы из дешёвого триллера, но в действительности всё оказывается иначе. Модернистский slow funk по-хорошему попсового пошиба. Почему бы и нет? Или расслабленная "карибская" поделка "You're a Great Way to Fly", отсылающая разом к доброй дюжине разнообразных "шестидесятнических" дорожных комедий. Фактуру "тропикана"-сюжета "Something in My Eye" наряду с парнями из Corduroy обеспечивают вибрафонист Роже Божеле и певица Шерин Эбирейтн. В контексте "Lovely, Lonely and Loaded" царит грувовая атмосфера с примесью sci-fi и хард-роковой гитарой. И здесь же колоритный джаз "Breakfast in Love", где духовики в белых смокингах служат блестящим фоном для драйв-шалостей изобретательного квартета. Соул-фанк "One Born Every Minute" – готовый радиохит, тогда как в иронически-авантюрной фреске "Follow That Arab" угадывается стилистика бондовского цикла пополам с отголосками шпионских пародий а ля "Великолепный". Психоделик-джазовую "Nobody Move" перекрывает азартно сыгранная, источающая аппетитные волны "Very Yeah". Завершается серия абстрактно-беспредметным финалом "Clearing Up Music", подчёркивающим ирреальность эпопеи. Ну и для наиболее преданных фэнов припасён сюрприз в виде девяти бонусов.

Резюмирую: достойное развитие дебютной программы "Dad Man Cat" и отличный подарок для каждого "ретронавта". 

Corduroy

David Axelrod "Song of Innocence/Songs of Experience" (1968/1969)

Порой увлечение становится главным инструментом в руках судьбы. Для американца Дэвида Аксельрода (1933–2017) всё началось с джаза. Рождённый в Лос-Анджелесе, по молодости проведший несколько лет в Нью-Йорке – мировой столице свинга, 20-летний баловень фортуны возвратился домой бывалым, повидавшим многое мужчиной. Во второй половине 1950-х Дэвид сотрудничал с джазовым лейблом Hi-Fi Records. После закрытия конторы пару лет занимался устройством клубных концертов и музыкальных вечеров. А в конце 1963-го заполучил приличную должность на фирме Capitol. По первости клиентами Аксельрода были "чёрные" звезды соул-джаза вроде Лу Ролза и Джулиана «Кэннонболла» Эддерли. Однако в 1967 г., во время сочинения и оркестровки материала "Mass in F Minor" для рок-психоделистов The Electric Prunes, маэстро почувствовал в себе силы и возможности для старта собственной композиторской карьеры. Разнообразные организационные задачи (подчас достаточно неудобные) Дэйв решал с абсолютным пониманием дела. Он придирчиво выбирал исполнителей (преимущественно ритм-энд-блюзового толка), просчитывал оптимальный количественный состав струнной и духовой медной секций (для этих целей потребовалось ангажировать профессионалов из престижного Лос-Анджелесского симфонического оркестра), до последнего выверял партитуру и вместе с техником Джо Полито тщательно выстраивал звуковой баланс. Итогом коллективной студийной  магии и пробным шаром для Аксельрода-артиста явилась программа "Song of Innocence" (1968) – вводная часть дилогии, вдохновлённой "Песнями невинности и опыта" уникального британского визионера Уильяма Блейка.
Путешествие вышло захватывающим. Внушительный арсенал средств позволил мессиру Дэвиду развернуться в весьма широком инструментально-стилевом диапазоне: яркие "кинематографические" симфо-планы, барочный рисунок клавесина, классные рок-грувы, электрогитарные импровизации, перкуссионное изобилие, умело сращенные в единое целое компоненты психо-минимализма, джаза, эстрадной и условно академической манеры игры засверкали великолепием оттенков под бдительным продюсерским оком и благодаря таланту дирижёра Дона Рэнди. Короче говоря, дебютант не подкачал. И отклики на релиз его по-хорошему удивили. Ибо среди впечатлившихся обнаружились даже властители меломанских умов The Beatles, упорно зазывавшие Аксельрода в Лондон.

1969 год ознаменовался выпуском пластинки-продолжения – "Songs of Experience". Руководствуясь всё тем же коллажным принципом, автор поставил во главу угла удачно найденную креативную формулу. С точки зрения палитры обе сюиты воспринимаются сёстрами-близнецами. Что, в принципе, понятно и концептуально оправданно. Хотя плотность фактуры в данном случае немного иная. В соответствии с духом времени композитор добавил повествованию экспериментальной интриги, расцветил бессловесную драматургию психологическими нотками. И означенное смещение акцентов наиболее эффектно выразилось в виде заключительного эпизода "The Divine Image" с его аморфно-авангардным нагнетанием напряжённости и сведённым на нет крещендо.
Резюмирую: замечательные образцы полижанровости от одного из самых оригинальных американских композиторов-модернистов. Пропускать не советую. 

David Axelrod

Mark–Almond "Mark–Almond" [plus 2 bonus tracks] (1971)

Встретившись на студийных сессиях культовой британской группы John Mayall's Bluesbreakers, Джон Марк (вокал, гитара, ударные) и Джонни Элмонд (духовые, вокал, перкуссия) быстро обнаружили схожесть вкусов. К тому моменту у обоих за плечами имелся неплохой творческий багаж. Марк на пару с Миком Джаггером (The Rolling Stones) продюсировал ранние записи Марианны Фейтфул, оформлял для неё репертуар и ездил в гастрольные турне на правах внештатного гитариста. В 1969-м отметился участием в разовом прожекте Sweet Thursday, тогда как маэстро Элмонд (экс-The Alan Price Set, Zoot Money's Big Roll Band) активно продвигал собственный ансамбль Music Machine. При этом мужики по-прежнему тянули лямку в Bluesbreakers. Но, учитывая личные амбиции двух Д., долго так продолжаться не могло. В 1970-м они распрощались с бригадой Мейолла и пустились в коллективное плавание под парусом Mark–Almond. Обозначившиеся джаз-роковые устремления друзей привлекли в состав опытных инструменталистов – басиста Роджера Саттона (Nucleus) и органиста Томми Эйра (Riff Raff, Zzebra). Причём на фоне других фьюжн-конгломератов Туманного Альбиона квартет смотрелся абсолютной "белой вороной". Мерцающая мягкость созвучий, доверительная интонация и явная "неанглийскость" образов сразу обусловили тот особый статус, в коем компаньоны пребывали на всём протяжении совместного пути.

Их безымянный дебют – своего рода тихая ода зрелости. Атмосфера тёплой американской осени, аромат виргинского табака, мехи со старым вином, аккуратно расчищенные садовые дорожки... Драматизм в основном на уровне текстов. Музыка, на 99% сочинённая мистером Марком, тяготеет к бесконфликтности. Однако же полутонов и оттенков в ней хватает. Вступительный номер "The Ghetto" минималистичен в отношении аранжировки: фортепиано, сакс, бас. Прочее – характерная госпел-исповедальность при эпизодической хоральной поддержке. Учуять в повествовании "британский след" вряд ли удастся; уж больно здорово замаскировались ребята. То же касается развёрнутого триптиха "The City" (Grass and Concrete / Taxi to Brooklyn / Speak Easy It's a Whiskey Scene). Джаз с налётом психоделии, подчёркнуто заокеанской эстетикой, элементами румбы и вкрадчиво-интимным певческим монологом. Определённо, набор не для хард-проговой тусовки. Да и менеджеры из профильных контор подозрительно водили носами, знакомясь с откровениями парней: команда без ударника априори противоречила расхожим рок-стандартам. Вот, к примеру, пьеса "Tramp and the Young Girl". Медитативная история с фольклорной (в смысле – бардовской) начинкой. Изложение в духе Ника Дрейка с акустическим антуражем: "накрапывающие" аккорды, усиленная ревербацией флейта, мягкое воркование электропиано... Совершенно дремотное произведение, так ведь и засыпать под него чертовски приятно! Зато в эпической фреске "Love" приятели с удовольствием запускают процесс щекотки слушательских нервишек, ибо здесь от умиротворения до истерики рукой подать. Финальная "Song For You" – авторский опыт басиста Саттона. Эдакий "чёрный" джаз-соул, стилистически выбивающийся из общего ряда. Специально для коллекционеров к основному материалу приплюсованы укороченные синл-версии треков "The City" и "The Ghetto".

Резюмирую: крайне необычный по многим параметрам релиз, предельно далёкий от рок-берегов. Тем не менее советую оценить. Быть может, и вас околдует неброская магия Mark–Almond.

Mark–Almond

Psychonoesis "Superflualismo" (2005)

Недостаток информации об итальянском квинтете Psychonoesis профильные сетевые ресурсы восполняют по-разному. Например, цитируют Кена Голдена. Этот матёрый американский человечище, основатель лейбла The Laser's Edge, расточая дифирамбы участникам группы, как-то упомянул, что содержимое диска "Superflualismo" цепляет своей зрелостью и крайней необычностью звуковых структур. Собственно, редкостный профессионализм игроков рецензенты отметили сразу после выпуска в 2002 году их дебютной безымянной пластинки. Да и про эффектные инструментальные дуэли не писал только ленивый. То же относится к освещаемой здесь второй (увы! – последней) программной работе бэнда. Но не будем нарушать логику обзора и для проформы представим вам состав Psychonoesis. Итак, великолепная пятёрка музыкантов: гитаристы Габриэле "Спотыкающийся" Маццучелли и Федерико "Подающий" Константино, трубач Микеле Настаси, басист Давиде Понцини, ударник Маттиа Нелли. Взяв на вооружение формулу альбома-предшественника (кримзо-прог, фьюжн, авангард и чуть-чуть пост-рока), парни раскрутили её до предела. Про высочайший исполнительский уровень толковать нет надобности: оно и так понятно. Посему, приняв означенный фактор за данность, попробуем рассмотреть узловые сюжетные построения на предмет архитектоники, композиционной убедительности и кроссжанровых экспериментов.

Стартовый сегмент – вещица "Arquebuse" с разветвлённым полифоническим рисунком. Угловатость и яростность гитарных атак облагораживаются джазовой партией трубы и надёжно подкрепляются ритм-секцией. Особенно любопытен смысловой финт на 3-й минуте действа, после которого бригада переходит к кульминационной стадии лирической релаксации, постепенно замирая в мечтательной пантомиме. Внешняя классицистическая стройность начальной фазы "Dario" обманчива. Вскоре от эмбиентальной рассудочности в духе Slow Electric не останется и следа. Соническое пространство раскалится от бешеных электрических вихрей, трубной неврастении и деловитого драйва тыловиков. Этюд "D'Alembert" смахивает на комплексную, долго запрягающую импровизацию, где голос каждого инструмента не теряется в общем нестройном хоре. Тот самый случай, когда мелькающие в частоколе мрачных аккордов проблески света приобретают дополнительную, сугубо эмоциональную ценность. Пролонгированная пьеса "Bariola" объемлет в себе неторопливый вдумчивый фьюжн, металлически жёсткий, лишающий уютного равновесия шквалистый РИО и затухающий флегматичный брасс-басовый диалог. Центральное место в канве релиза занимает 4-частная сюита "Superflogisto". Стилевой спектр тут довольно широк: от обжигающих холодом фриппоидных вспышек и атональных связок-междометий до почти ортодоксального джаз-рока времён Майлза Дэвиса. Актом поклонения "священному быку" King Crimson выглядит "Variazioni Starless" – аккуратный и  одномоментно оригинально перефразированный ремейк эпохальной прог-поэмы. Эпический опус "ML" – фирменный "коктейль от шефа", парадоксальным манером соединяющий конструктивно несхожие элементы. Завершает картину боевик "It Locsa" – блистательное, хоть и подражательное упражнение на тему "упорядоченного хаоса".

Резюмирую: отменный авант-фьюжн-прог, сотворённый талантливыми мастерами и достойный исключительно лестных эпитетов. Рекомендую.

Psychonoesis

Hiro Yanagida "Milk Time & Hiro Yanagida" (1970/1971)

Как известно, становление японского прогрессив-рока протекало под знаком психоделии. И есть основания предполагать, что данный музыкальный формат оказался органически близок менталитету жителей Страны Восходящего Солнца. Ибо традиционные культурные ценности – от наводящих жуть преданий в жанре кайдан, разноцветных кричащих масок театра кабуки до тончайших лирических образов хайку с их исчерпывающей недосказанностью в совокупности формировали идеальный бэкграунд, комфортную среду для внедрения опытных образцов "кислотного" плана. Одним из эмиссаров нового искусства был органист и композитор Хироиши Янагида (р. 1949). Начинал он в ансамбле The Floral, с 1969 года недолго действовавшем под вывеской Apryl Fool. В 1970-м пристанищем нашего героя сделался экспериментальный состав Food Brain. Параллельно с этим жаждавший максимальной творческой свободы маэстро Хиро запустился с собственным материалом. В аккомпаниаторы затейник позвал коллег и друзей – гитариста Кимио Мидзутани, дирижёра/скрипача Хироки Тамаки, академически вышколенного флейтиста Нодзому Накатани, басиста Кейджу Исикаву и ударника Хиро Цуноду. Столь замечательная группа поддержки и помогла господину Янагиде записать дебютную пластинку "Milk Time", о которой не грех вспомнить полвека спустя.

За интродукцией "Love St." из серии "Восток сливается с Западом" следует буйный хард-номер "Running Shirts Long". Нежная камерная фантазия для клавесина и флейты "When She Didn't Agree" чередуется с "обдолбанным" рок-н-роллом "Happy, Sorry". И вновь изумительно породистое благородство ажурных классических линий ("Yum"); ей-богу, таких апологетов эклектики ещё надобно поискать! Печальная красота миниатюры "Love T" с великолепной партией электроскрипки оттеняется абстрактным авант-коллажем "Fish Sea Milk". А далее настроение задаёт классный психоделик-грув-джем "Fingers of a Red Type-Writer". Необарочный 20-секундный этюд "Milk Time" предваряет собой дивную заключительную пьесу "Me and Milk Tea and Others", где скрипка, орган и ритм-секция сливаются в волшебное нерасторжимое целое.

LP "Hiro Yanagida" (1971) – иная грань таланта шустрого самурая Хироиши. Вступительный мозголомный опус "The Butcher" перетекает в не менее шизофреническую фреску "The Murder in the Midnight". Виолончельно-клавесинно-флейтовое изящество заслоняется стонами фузз-гитары в рамках трека "Fantasia". Весёлое издевательство над library-стандартами ("Good Morning People") свидетельствует о неплохом чувстве юмора у Янагиды, тогда как его первое вокальное упражнение "Always" насквозь пронизано духом The Beatles. "The Skyscraper 42nd F" уравнивает в правах филармоническое струнно-клавишное трио с нарастающим деконструктивным рок-безумием. Тропикана-джаз "My Dear Mary" воплощён при помощи филиппинского артиста-харизматика Джоуи Смита и саксофониста Ичиро Мимори (Masaru Imada Quartet). А ровное повествование финальной баллады "Melancholy" мастермайнд в меру скромных певческих способностей проводит лично.

Резюмирую: крайне неуравновешенный и при том интригующий саунд-коктейль, живая иллюстрация на тему самобытности "джей-прогрессоров" 1970-х. Рекомендую всем любителям арт-экзотики.

Hiro Yanagida

Forgas Band Phenomena "L'axe du fou • Axis of Madness" (2009)

К середине двухтысячных ведомый Патриком Форгасом Band Phenomena вышел на международный уровень. Во многом благодаря контракту с передовым американским лейблом Cuneiform Records. Отныне все программы французских экспериментаторов выпускались не самопалом, но издавались надлежащим количеством копий, с присущим мэрилендской конторе оттенком солидности. Первым таким релизом стал записанный "живьём" в студии, балансировавший на стыке фри-джаза и прог-рока диск "Soleil 12" (2005). Для пущего эффекта маэстро Форгас усилил коллектив тремя духовиками, а заодно ангажировал в состав скрипача/дирижёра/композитора Фредерика Нореля (Bernard Struber Jazztet). Результат удовлетворил как самих исполнителей, так и слушателей. Одухотворённый Патрик по горячим следам сочинил ещё несколько пьес, которые планировал увековечить безотлагательно. Однако связанные различными обязательствами коллеги, за исключением басиста Кенджо Мотидзуки, покинули его. И мэтру пришлось с нуля организовывать свой "феноменальный бэнд". Смотр молодых талантов отнял изрядное количество времени. Когда же мсье Форгас определился с выбором, опорными пунктами новой конфигурации ансамбля явились: гитарист Бенжамен Виоле, клавишник Игорь Бровер (Beatles' Secret Songbook), саксофонист/флейтист Себастьен Троньон, трубач Димитрий Алексалин, скрипачка Каролина Млёдецкая, вышеупомянутый бас-гитарист Мотидзуки и за ударными – непосредственный инициатор мероприятия.
По мнению автора, материал "L'axe du fou" слабо пересекается с предшествующей работой. Если базис "Soleil 12" образовывали треки, сотворённые Форгасом в молодости, то пластинку 2009-го можно смело маркировать штампом "музыка ХХI столетия". Точкой отсчёта грандиозного инструментального путешествия служит пьеса "La clef (The Key)". Вступительные такты недвусмысленно намекают: перед нами в меру интеллигентный, комплексный, ритмически выверенный и мелодически привлекательный фьюжн-прог. И дальнейшее развитие сюжета подтверждает истинность первого впечатления. Мотивный центр произведения – пролонгированные струнные соло госпожи Каролины. Безупречно воплощённые скрипичные партии, в которых лиризм идёт рука об руку с авантюризмом, заставляют вспомнить добрым словом японцев Fantasmagoria. В общем, достаточно колоритное начало, сулящее не менее интересное продолжение. Титульный номер – вещь иного пошиба. Хмурый, местами агрессивный настрой и умело разыгранные диссонансы вкупе с мощным полифоническим антуражем позволяют говорить о духовной близости с направлением РИО. Хотя в поисках "утраченного аккорда" Форгас со товарищи отталкиваются не от камерно-академических, а от джазовых берегов. Но и благородный классицизм участникам проекта отнюдь не чужд. Что доказывает фреска "Double-sens (Double Entendre)" – чудесный сплав филармонических изысков, наступательного брасс-рока, гитарных запилов и оркестрово-панорамной перспективы. Кстати, в оригинале данный опус задумывался как многослойный 35-минутный эпик. Но Патрик недрогнувшей рукой сократил хронометраж почти в три раза. И, видимо, не зря. Замыкает действо великолепный симфо-джазовый сегмент "La 13eme Lune (The 13th Moon)" с непрерывной пикировкой сакса и скрипки на внушительном, насыщенном деталями фоне.

Резюмирую: во всех отношениях превосходный европейский прогрессив-фьюжн, способный конкурировать с лучшими заокеанскими представителями жанра. Очень рекомендую.

Forgas Band Phenomena

Womega "A Quick Step" (1975)

Первая арт-роковая волна не обошла стороной и Бельгию. В силу природной музыкальности населения и крайне своеобразного фламандского менталитета нацеленные на прогрессив местные группы отличались оригинальностью, остроумием и достаточно профессиональным подходом к делу (вспомним хотя бы Pazop, Laurelie, Mad Curry и т. п.). В 1974 году копилка региональных талантов пополнилась за счёт мобильной творческой единицы под вывеской Womega. Проект сколотили братья Ванлессены – Дак (гитара), Йос (гитара) и Йен (бас). Средством контакта с публикой парням служили клубные площадки. А после участия в Билзенском джазовом фестивале бригада удостоилась внимания знатоков. В ту пору команда являла собой септет, где помимо основоположников действовали певец Херман Меркен, органист Пол Врейенс, духовик Пол Петерс и ударник Йос Бертран. Попытки заключить контракт с фирмой-мейджором результатов не принесли. Но нет худа без добра. Свои услуги новичкам предложила небольшая контора Skruup Records. Ребята соблазнились возможностью поездки в Англию для работы над дебютной пластинкой. (А кто отказался бы?) Короче говоря, контракт заключили, и бойцы из клана Womega отправились в пригород Оксфорда – Стоунсфилд. Здесь, в октябре 1975-го на студии Acorn начались рекординг-сессии, итогом которых стала пластинка "A Quick Step", позднее признанная одним из культовых релизов фламандского прог-рока 1970-х.

Для затравки – номер "Nympho's Belly Button", причудливо соединяющий в себе коммерческие мажорные тенденции с насыщенным полифоническим саундом, драматическим клавишно-гитарным интонированием, слегка "блеющей" вокальной манерой Меркена и эпизодическим хоровым бэкграундом. Лирическую основу этюда "Along Came You" бельгийцы орнаментируют фьюжн-узорами, приближенным к афробиту (или латино-фанку) диалогом перкуссии с флейтой и типичным для арт-баллады финалом. Смешанная структура вещи "Christo Said" – эдакий недохард-рок, переплавленный в пространно-флойдистскую гамму с красивыми синти-переливами и незатейливо-занудной гитарой. Поинтересней выглядит "(Sweet) Sleeping Sixteen": околоFocus'овский старт, попсовая ритмика, неожиданное флейтовое соло, откат к мелкотемью и претенциозное завершение. Сугубо акустическая инструментальная интерлюдия "Bagatel" привносит в материал лонгплея элемент высокого искусства. Тут Дак и Йос Ванлессены примериваются к барочному европейскому наследию, воплощая на практике собственный вариант классики. Оба, конечно, при всём желании не Яны Аккерманы, однако стараются. Фанк, блюз, соул и немного художественной истерики – вот примерные ингредиенты трека "Heros of Flames". В принципе, придраться есть к чему, тем не менее лишний раз критиковать не шибко хочется. Нормальный драйв-сет. Правда, от диска 1975 года подспудно ждёшь более солидных упражнений в прекрасном, нежели прото-прог второй свежести. Ну да ладно. Рефлексивная "Tearful Thoughts" постепенно ускоряется, внедряется на территорию свойственного голландским ансамблям игрового джаз-рока, дабы впоследствии циклически закруглиться. На "сладкое" припасён наиболее комплексный кунштюк "Tu Quoque", демонстрирующий авторско-исполнительскую прыть Womega и здоровую амбициозность наших героев.

Резюмирую: в целом добротный рок-акт. И если не ждать от него эстетических откровений особого рода, то можно рассчитывать на определённую порцию меломанского удовольствия.

Womega

Moom "Toot" (1995)

"Кентерберийский" (не по географии, но по духу) коллектив Moom оформился в Нортгемптоне (графство Нортгемптоншир). Энди Фэйрклаф (клавишные), Джим Патерсон (бас) и Грегори Майлс (ударные) играли в считавшемся местной достопримечательностью ансамбле Medicinal Compound. В 1992-м их старый школьный приятель Кристиан Хартридж (гитара, вокал), сотрудничавший на правах сессионного музыканта с известным психоделик-бэндом Omnia Opera, возвратился из Бирмингема в родной город. И вместе с гитаристом Робом Фалмером и шумовиком-авангардистом Тоби Кеем основал Moom. Однако Фалмер по ряду причин вскоре покинул Кристиана, зато проект поддержали личным участием Энди, Джим и Грег. К лету 1993 года ребята на пожертвования друзей и сэкономленные деньги решили организовать профессиональную запись первого альбома под рабочим названием "The Helicopter Tortoise Collection". Местная студия, услугами которой они воспользовались, оказалась собственностью главы легендарного состава The Enid Роберта Дж. Годфри. Таким образом, бородатый гуру оркестрового арт-рока стал для квинтета своего рода "крёстным отцом". Благодаря его протекции парни сумели выступить на лондонском рок-фесте 1994 г. Этого вполне хватило, чтобы попасть "на карандаш" журналистам из профильного издания "Progress" и угодить в поле зрения руководства лейбла Delerium. Столь счастливая цепь случайностей закономерно привела к желанному контракту и выпуску дебютной пластинки "Toot".

Вобрав в себя стилистические приёмы артистов джаз-проговой ветви 1960-х / 1970-х (The Grateful Dead, Caravan, Frank Zappa, Soft Machine, Miles Davis), британский конгломерат переплавил их в характерный саунд-калейдоскоп, проникнутый ностальгией, добрым юмором и подпитанный тщательно продуманными игровыми манёврами. От открытых нот позитивной клавишно-басовой интродукции "Prelude" пятёрка переходит к интеллигентно-драйвовому фьюжн-року "Sally" с множественными гитарными риффами, соло, органными клиньями и уверенными действиями ритм-секции. Иронический пассаж "Astronaught" окутан травянисто-облачным туманом, подёрнут лёгкой "кислотной" дымкой и завуалированно издевается над законодателями спейс-рока и прочих космических штучек. Фреска "The Void is Clear" отправляет нас в 4-минутную экскурсию по весьма занятному маршруту: с одной стороны, узнаваемая исполнительская манера а ля Ричард Синклер, с другой – позднебитловский хард-рок с прогрессивными фишками. Опус "Babbashagga" – сущий аттракцион пародийно-циркового плана с массой деталей, скрученных в цветастый несерьёзный клубок. Абсурдистская трилогия "The Higher Sun — The Crocodilian Suite" апеллирует то к прото-психоделическим заморочкам уровня, условно говоря, Uriel/Arzachel (фазы "I) The Egg, II) The Crocodilian"), то, напротив, маскируется под нарядный американский незакомплексованный Zappa-style ("The Crocodilian Suite: III) Mayam Riff"). В структуре пьесы "Waiting For the Sphere" густо перемешаны west coast отголоски и точёный, фасонный английский арт. На полях этюда "Eye" джентльмены-каламбурщики оттягиваются всласть под искромётный, семидесятнически залихватский приджазованный прогрессив. А завершается путешествие масштабным эпическим срезом, недвусмысленно озаглавленным "I Can't Remember the '60s...I Must Have Been There".

Резюмирую: умный, мастерски закрученный и совсем нескучный релиз от одной из несбывшихся надежд островного прогрессива 1990-х. По-настоящему славный рок-акт. Рекомендую.

Moom

Merit Hemmingson "Merit – Queen of Swedish Hammond Folk Groove" (2005)

История о том, как девочка из маленькой деревушки Ярдста (лен Емтланд) выросла и стала "королевой шведского Хаммонд-фолк-грува", в Скандинавии знакома многим. Ибо Мерит Хеммингсон (р. 1940) нежно любима соотечественниками за самобытность. Сочинять музыку наша героиня начала в 1960-х. Естественно, на органе. Любовь к джазу и искренняя привязанность к северному фольклору определили путь Мерит в искусстве (сколь бы пафосно это ни звучало). 19-ти лет от роду она отправилась покорять Стокгольм. Однако же тем дело не ограничилось. Через некоторое время мы с удивлением можем обнаружить её стройную фигурку в джазовой школе прославленного пианиста Оскара Питерсона (Торонто, Канада). А затем невероятные зигзаги судьбы заносят фрекен Хеммингсон в Нью-Йорк. Сотрудничество с Майлзом Дэвисом, уроки фортепиано у Джо Завинула и Лало Шифрина... Слишком здорово, чтобы быть правдой? Но именно так и происходило. В родные края Мерит вернулась сложившимся профессионалом. И быстро включилась в работу с крупными фирмами грамзаписи. Лейблы Sonet, RCA, EMI, Columbia состязались за право выпуска альбомов талантливой "органической леди". А она в свою очередь умело объединяла вокруг себя лучших из лучших (гитаристов Георга Вадениуса, Руне Густавссона, Янне Шаффера, духовиков Свена Бергера, Бьорна Линда и др.) и продолжала синтезировать элементы соул-джаза с народным мелосом, классикой, арт-роком, поп-фанком и прочими направлениями.

Данная компиляция представляет собой экскурс в творческое наследие Мерит образца 1970-х – эпохи её расцвета. Двадцать лаконичных треков демонстрируют не только высокую степень дарования артистки, но и яркое исполнительское мастерство коллег "королевы". Wah-wah гитара Шаффера, полифонические оркестровые планы и крутая ритм-секция в контексте вступительной "Mandom mod och morske män" – захватывающий старт. Дальше – больше. От норвежской самбы "Elverumvisan" и традиционно-застольной, необыкновенно душевной вещи "Steklåt från Älvdalen" действо выруливает к Hammond-джему "Gånglåt från Ovanåker", также известному в качестве "Свадебного марша троллей". Бальный танец "Domaredansen" без особых усилий превращён чаровницей Хеммингсон в искрящийся фьюжн-коктейль, меланхоличный сельский этюд "Jag ser uppå dina ögon" – в мечтательный джазовый наигрыш, а ещё один "корневой" напев, "Brudmarsch efter Lisme Per", лихо поставлен на рельсы фолк-рока. Гибридный брасс-соул "Du har låtit din kärlek få försvinna" – очередной микрошедевр, рядом с которым расположена не менее живописная зарисовка "Stenmarks slalompolska". Емтландский гимн благодаря неисчерпаемой фантазии Мерит трансформирован в задорный арт-фанк "Jämtländsk brudmarsch-73". Старинной прелестью веет от сюжетов о реальных странствующих музыкантах ("Brudmarsch – efter Ekor Anders, Evertsberg" и "Brudmarsch – efter Florsen i Burs"). Венчальная "Oxbergsmarschen efter Ljuder Anders, Gopshus, Mora" оборачивается драйв-схемой, остальное также по-настоящему феерично, "вкусно" и изобретательно. Отдельно надо бы упомянуть фреску "Näsflöjtstrall från Uråsa", поскольку тут нам явлен номер из разряда поздних. Конкретно – 2002 года. Впрочем, его базирующаяся на любовной лирике фольклорная закваска так же тепла, уютна, и потому означенная пьеса совершенно не выбивается из общего ряда.

Резюмирую: замечательный подарок для всех, кто ценит саунд электрооргана и затейливые гармонии мультикультурного свойства. Пропускать не советую.

Merit Hemmingson

PSI "Horizonte" (1977)

Немецкий коллектив PSI приравнивается знатоками к баварской джаз-роковой школе – то есть ансамблям Missus Beastly, Munju, Passport и т. п. Если брать за основу родство стилистическое, подобное допущение возможно. Однако с географической точки зрения встраивать квинтет PSI в эту цепочку навряд ли справедливо, поскольку местом их дислокации являлась столица земли Гессен – город Висбаден. Организовали группу в 1975 г. музыканты-любители Бодо Фельдман (бас) и Роберт Яан (ударные). В скором времени к ним присоединились несостоявшийся юрист Вильфрид Кунклер (духовые, перкуссия), шалун-интеллектуал Фолькмар Циммерман (гитара) и перспективный композитор, поклонник Genesis, а по совместительству студент-первокурсник музыкальной академии Маттиас Фрай (клавишные, синтезатор, фортепиано). Последний, невзирая на юный возраст (17 лет), сделался единственным автором репертуаром. Матёрые сотоварищи вынуждены были признать за Маттиасом оригинальность идей и недюжинный талант синтезиста (никто из них не умел столь убедительно соединять эстетскую рафинированность джаза с кипучей энергетикой рока). Творчеством ребят заинтересовалось руководство прогрессивной конторы Bacillus Records – подразделения лейбла Bellaphon. И благодаря умелой продюсерской работе Рудольфа Лёйбнера дебютантам удалось без лишних проволочек записать пластинку "Horizonte", которая увидела свет в августе 1977-го.
Начальный трек "Unter Der Schürze Liegt Die Würze" демонстрирует крайне необычный подход к саунду. Техник Иберхард Панне по-свойски расставил акценты, в результате чего на переднем плане обосновались фактурные басовые аккорды Фельдмана, окружённые атмосферными клавишными, чёткой ритмикой ударных, самоуглублёнными руладами сакса и гитарной рок-фразировкой. Идущая следом пьеса "Bettgeräusche" сосредотачивает в себе возвышенность и эфемерную красоту романтического фьюжн-арта – при абсолютно дурашливом названии ("Скрип кровати"). Есть в ней нечто близкое по духу прибалтийской арт-джазовой сцене 1980-х, хотя звучание PSI воспринимается теплее и искреннее. Действие титульной вещи базируется на кардинально иных игровых принципах. Тут уж дойче-бригадиры откровенно бравируют исполнительским мастерством, двигаясь по ломаной траектории с чудаковатыми размерами и интервалами. Наличествует непременное поочерёдное солирование, но без ненужной помпы, пустопорожних эффектов и нарциссизма. Просто конструктивная особенность, дань уважения джазовой традиции. "Elektrisch Kall-Heinzje" – произносимая с совершенно невозмутимым видом идиотская хохма. Под скабрезной вывеской (сленговое обозначение вибратора) кроется тонкая фанк-фьюжн-схема, напоминающая комплексные опыты Габора Сабо аналогичного периода. Мини-сюжет "Urschrei" я бы окрестил изящным дуракавалянием. "Вкусный", виртуозный и при том достаточно ёрнический брасс-джаз-рок – бессловесная ода маскулинности, первобытной дикости и всякому такому. Отменно хороша зарисовка "Breikopf", иллюстрирующая зрелость сочинительского метода умницы Фрая. Финальная дилогия "Drall / Arkadash" – волшебный сплав приёмов диско-фанка, экзотических восточных обертонов и генеральной стратегической джазовой линии.

Резюмирую: превосходный инструментальный фьюжн-акт штучного свойства. Одна из лучших программ тевтонского прогрессива 1970-х. Рекомендую.

PSI

Neil Chotem "Pianoganini" (2001)

Добрый гений монреальской сцены, Нейль Шотем (1920–2008) прославился как маститый аранжировщик и дирижёр. За свою невероятно долгую музыкальную карьеру маэстро посчастливилось взаимодействовать эстрадными, симфоническими и джазовыми оркестрами, войти в обойму плотно сотрудничавших с телевизионной корпорацией CBC профессионалов, создать ряд запоминающихся мотивов для фильмов и радиопередач, поработать с перспективными артистами младшего поколения (в том числе фолк-прогрессорами Harmonium, Séguin и другими), поделиться своими знаниями в области оркестровки и дирижирования со студентами нескольких канадских вузов и сделать множество иных полезных вещей. В родном Саскатуне о нём заговорили уже с конца 1920-х. Одарённый вундеркинд Нейль прослыл местной достопримечательностью. В 1933 г. мэрия города даже расщедрилась на финансирование поездки юного Шотема в Нью-Йорк для частного обучения у великого Сергея Рахманинова. После армейской службы, пришедшейся аккурат на период Второй мировой войны, Нейль обосновался в Монреале – городе, ставшем его судьбой...

Сольная программа Шотема "Pianoganini" имеет подзаголовок: "Одно фортепиано, шесть рук". Уникальность данной пластинки не только во временном охвате (сочинения 1936–1978 гг., переосмысленные разменявшим восьмой десяток автором). Методический посыл записи формулировался примерно так: добиться эффекта комплексной игры, последовательно исполнив все партии на единственном инструменте. Из 18 треков восемь исполнены Нейлем "в четыре руки", девять – стандартно, и последний – "в шесть". Грамотно воплотить задачу в жизнь мог лишь разбирающийся в нюансах академической классики звукоинженер. И тут мастермайнду крайне повезло с Барри Лакингом, благодаря которому альбом обрёл дыхание, а, значит, и право на жизнь.

Невзирая на скудость изобразительных средств, диск по-хорошему разнопланов. От заглавной вариации на темы Н. Паганини (включая знаменитый 24-й каприз) Шотем движется к лирике ("Gray Blues"), после учиняет маленькую славянскую плясовую – дань своим русским корням ("Galop a la Russe"), а дальше предаётся грустным думам ("Sleep Without Dreams"). Вольное джазовое упражнение ("Opus Minus") оттеняется колыбельной ("Lullaby"), картина беззаботного детского праздника с катанием на лошадках ("Tara Bells") укрупняется за счёт раннего подражания Рахманинову ("Prelude For Patrick", 1936). Шаловливый настрой пьесы "Pizza for Tony" чередуется с загадочным этюдом "Snake Eyes", а посвящённый Артуру Рубинштейну "Blues Classique" перетекает в претенциозно-авангардный номер "Blues Diablo". Мрачные ноты "Towards Infinity" перебиваются светлой джаз-миниатюрой "Prelude for Peter", ирония "Jamaican Rhumba" А. Бенджамина сводится на нет знаковой "Эй, ухнем" ("Three Raftman on the Volga"), подкреплённой трагическим сюжетом "Prelude Opus 34 No 14" Д.Д. Шостаковича. Жирную точку в повествовании обеспечивает авантюрно-разлапистый "шестирукий" "Pterodactyle".

Резюмирую: крайне познавательная экскурсия в мир звучащих образов одного из грандов квебекского кроссовер-лагеря. Советую приобщиться.

Neil Chotem

Nova "Wings of Love" (1977)

После выпуска диска "Vimana" у осевших в Лондоне итальянских экспатов случился очередной кадровый передел. Разумеется, ведущие игроки Nova свои посты сохранили. Коррадо Рустичи (лид-вокал, гитары, перкуссия), Элио Д'Анна (саксофоны, флейта) и Ренато Россет (клавишные, синтезаторы, клавесин) по-прежнему формировали ядро группы. Однако музыкальный мир вокруг них стремительно менялся, и приходилось действовать сообразно духу времени. Иными словами, члены бэнда пытались встроиться в новую систему звуковых координат, держась при этом заданного некогда курса. Сотрудничавший с парнями барабанный гений Нарада Майкл Уолден взял самоотвод и переквалифицировался в продюсеры. А в качестве достойного кандидата на вакантное место порекомендовал ударника Рика Парнелла (ex-Horse, Atomic Rooster, Ibis). Прислушавшись к дельным советам Уолдена, ребята заодно рекрутировали в команду американского басиста/певца Барри Джонсона. Проверкой боем для новобранцев стало выступление на престижной концертной площадке Odeon Hammersmith под занавес 1976 года. Мощный фанк-фьюжн-сет убедительно доказал жизнеспособность Nova в таком формате. К тому же Парнелл и Джонсон обладали сочинительскими навыками, что имело немалое значение для основной троицы. Короче говоря, со студийным творчеством наши герои решили сильно не затягивать, и в 1977-м порадовали фэнов пластинкой "Wings of Love".

Приманкой служит выбранная для сингл-издания композиция "You Are Light". Обращает на себя внимание расслабленность и относительная ровность манёвров. Приятные джаз-роковые структуры с фанк-ритмикой, характерным вокалом колоритного афро-янки Барри, без явных перегибов и головоломок (хотя маэстро Рустичи и тут не упускает шанса поупражняться в скорости) обозначили определённое стилевое развитие Nova. К азарту и технике прибавилась мудрость. Яркий инструментальный пассаж "Marshall Dillon" оттеняется мистической фреской "Blue Lake" на слова Рика Парнелла. Изящная восточная тоника упрятана здесь в фактурный каркас фьюжн-арта весьма оригинального свойства. Существенный элемент таинственности сообщает повествованию камерная фантазия "Beauty Dream – Beauty Flame" для акустической гитары, флейты и клавишных. Единственным полифоническим всплеском в сюжете можно считать эпизодическое проявление фонового хорала, за который отвечают члены приглашённого Nectar Smile Choir. Экзотический авантюрный боевик "Golden Sky Boat" воплощает собой прогрессивную фанк-модель с примесью ориент-эстетики. Причём никакой искусственности в оном не ощущается; всё исполнено вдохновенно, в русле удачно найденной гармонии. Написанная на стихи старого друга Ника Седжуика баллада "Loveliness About You" – талантливый поп-номер, скрытый за художественно прорисованной ширмой. Подобных лирических отступлений композитор Корадо ранее избегал. Но, видимо, подвернулся случай продемонстрировать свежесть авторского взгляда. Тень "эстрадности" сопровождает и трек "Inner Star", придуманный Джонсоном, Россетом и Парнеллом (извиняет соратников лишь общее недюжинное мастерство). Ну и светлую точку в цепи событий ставит бессловесная романтическая джаз-сказка "Last Silence".

Резюмирую: симпатичная, с безупречным профессионализмом реализованная фьюжн-программа – хороший повод скрасить вечер трудовых будней. Рекомендую.

Nova

Panzerpappa "Farlig Vandring" (2004)

О своих музыкальных склонностях парни из замечательного норвежского бэнда Panzerpappa рассуждают открыто, без снобизма и спеси. Круг имён-ориентиров, на которые они готовы равняться при любой погоде, примерно таков. Номер один – Фрэнк Заппа. И дело тут не только в самобытной творческой манере усатого остряка-виртуоза, но и в его умении максимально полно использовать возможности студийной техники. Далее по списку – King Crimson. Неизменное стремление артели Роберта Фриппа к расширению звуковых горизонтов северяне не без основания считают достойным подражания. Разумеется, важен и юмор. Пусть даже в столь серьёзной области, как авант-прог. Одними из законодателей жанра здесь справедливо почитаются шведские балагуры-пересмешники Samla Mammas Manna, чьи сочинения также служат надёжным источником вдохновения для умников Panzerpappa. Само собой, в фаворе кентерберийцы. Плюс представители РИО-звена. А кроме этого жадные до впечатлений потомки викингов слушают композиторов-модернистов, актуальную попсу, электронику, джаз и множество всякого другого. Короче говоря, побочных влияний достаточно. Что не мешает нашим героям выстраивать оригинальные тактические схемы. Изощрённые полотна альбома "Farlig Vandring" предоставили группе шанс блеснуть профессионализмом, но главное – позволили коллективу уверенно обосноваться в эклектичной вселенной нордического прогрессива.

За разветвлённую полифонию в канве стартовой титульной пьесы отвечают духовые Стейнара Бёрве (клавишные, альт- и баритон-саксофоны) на фоне убийственно-мрачной ритм-секции (Андерс К. Крабберёд – 4- и 5-струнные басы, безладовый бас, 10-струнный стик Чэпмена; Тронд Еллум – перкуссия, сэпмлер, ударные, тронофон). С вводом в структуру электрогитары Ярле Сторлёккена напряжение усиливается. Впрочем, норвежцам хватает такта лишь обозначить настроенческий вектор, не перегибая палку с эмоциями. Да и во второй части трека Panzerpappa, невзирая на почти кинематографические монтажные стыки воображаемых кадров, умудряются не растратить заданный прежде тонус. Глумление с каменным выражением лица, или, если хотите, угрюмая ирония служит стержнем фактурного, развёрнутого в длину эпизода "Ellipsoidisk Karusell". Довлеющая поначалу суматоха циркового закулисья ближе к финалу истории обретает эффектную стройность и камерное благородство за счёт гостевого вмешательства Иды Сесилии Тиньстайн и Ингрид Берг (скрипки). Интригующий опус "Utrygge Trøfler" сочетает в себе массу ингредиентов: вибрафонические изыски (Ула Линд), пост-рок-психоделизмы, кримзоидный диссонантный напор гитары, сакса и клавишных + неожиданная добавка тёплой позитивной энергии, определённо проистекающей из кентербери-резервуара. Сюжет-размышление "Agraphia" преимущественно лирически светел и даже закругляется на счастливой ноте. Чего не скажешь о последующей картине под названием "Sykkelgnomflåtten": в её душных закутках царит присущая движению Rock in Opposition неврастеничность. Завершающая серию фреска "Ompapaomompapa" напоминает авангардный грустно-неловкий вальсок – эдакая вариация на тему затюканного реальностью человечка, коему всю жизнь окружающие чинят мелкие пакости и каверзы.

Резюмирую: прекрасный, затейливо сотканный инструментальный прогрессив-акт, в особом ключе развивающий художественные идеи "семидесятников". Пропускать не советую.

Panzerpappa

Zyma "Thoughts" [plus 2 bonus tracks] (1978)

С зимой как временем года название этого немецкого коллектива совершенно не соотносится. Тут всё гораздо интереснее. Ибо Zyma, если верить объяснениям героев обзора, определённая разновидность ферментации, искусственная закваска. Согласитесь, придумать такое имя для музыкальной группы мог лишь исключительный оригинал. Собственно, вот и он. Знакомьтесь: органист Гюнтер Горнунг (р. 1938). Педагог, джазмен и рокер в одном лице. В 1972-м ему приспичило замутить прогрессивный фьюжн-состав. И довольно скоро процесс наладился. Не буду утомлять вас историей кадровых перестановок внутри ансамбля. Скажу лишь, что на момент записи полноценной дебютной пластинки "Thoughts" рядом с Горнунгом (клавишные, клавесин) находились классически вышколенная фронтвумен и большая любительница фольклора Долё Фербер (вокал, скрипка, флейта), ещё один учительствующий эстет – старожил германской сцены, в меру серьёзный и порой иронично-язвительный Бодо Брандль (бас), умелец-мультиинструменталист Майнрад Хит (клавишные, скрипка, флейта, вокал) и склонный ко всяческим экспериментальным извращениям ударник Удо Кюблер. Свою главную работу тевтоны продюсировали сообща. В силу абсолютно некоммерческой направленности англоязычных сочинений на массовый тираж никто из членов Zyma, ясное дело, не рассчитывал. Лонгплей издали в частном порядке тиражом 1000 экземпляров. И оного для умников-меломанов оказалось достаточно.

Титульный номер демонстрирует уникальность композиционно-исполнительского подхода дойче-затейников. Переливчатый, серебристый вокализ госпожи Фербер, интеллигентная мягкость Fender Rhodes аккордов, скупые реплики баса, тщательно продуманные партии перкуссии... На 4-й минуте проклёвывается драйв, характер пьесы преображается. Ввод синтезатора и струнных добавляет действу элементы романтизма, но при том сюжет удивительным манером соскакивает в область раздолбайского джаз-рока. Ангельский хорал исчезает бесследно, отступив пред разбитным вульгарным натиском. Идущая вторым пунктом эпическая фреска "Businessman" соткана из обожаемой мастермайндом Гюнтером "кентерберийщины" пополам с прозрачными синти-космизмами. Логика произведения нареканий не вызывает, да и воплощено убедительно, с необходимой степенью артистизма. Зарисовка "One Way Street" стартует с певческого диалога Долё и Майнрада, постепенно обогащается авант-фишками и вырастает в натуральный chamber fusion спектакль – безупречный по форме и увлекательный с позиции содержания. Мадригальная оболочка этюда "We Got Time" – очередной стилистический сюрприз от кудесников-фантазёров. Флейтово-скрипично-клавесинное убранство, деликатные ударные, "народнически" ориентированный вокал и чётко выстроенный мелодический ряд. Сравнения с Gryphon и Gentle Giant не прокатят по причине надуманности. Zyma движутся особым путём, что заметно повышает художественную ценность релиза. Завершает программу интереснейший опус "Wasting Time" – цельный, зрелый и по-настоящему красивый джаз-прог с намёком на тайну. В качестве бонусов фигурирует пара ранних вещей со сборника 1974 года "Proton 1" (треки "Law Like Love" и "Tango Enough") – эдакий краут-хард-рок принципиально иного типа.

Резюмирую: крайне любопытный и многоплановый арт-акт джазового свойства, способный на время унять аппетит великовозрастного гурмана-прогрессора. Рекомендую.

Zyma

Corduroy "Dad Man Cat" [plus demos] (1992)

Главные пижоны островной эйсид-джаз-сцены 1990-х, Corduroy стали тем отчаянно-смелым художественным актом, в котором остро нуждались прогнувшиеся под брит-поп европейские масс-медиа. У руля лондонского квартета оказались братья-близнецы Эддисон – Бен (ударные, вокал) и Скотт (клавишные, вокал). С 1987 по 1990 г. эта парочка, прикрывшись милыми псевдонимами Big Ben и Great Scott, вела инди-проект Boys Wonder. Но по мере взросления ребятам всё больше хотелось обратиться взорами к ностальгическим, слышанным в детстве мелодиям и тёплому ламповому звуку. Предстоял непростой процесс поиска единомышленников. Однако на деле всё получилось лучше не придумаешь. Творческий порыв Эддисонов поддержал басист Ричард Сирл, несколько лет игравший в психоделической глэм-бригаде Doctor & The Medics. Четвёртым ключевым участником авантюры явился молодой гитарист Саймон Нельсон-Смит, внесший немалую лепту в оформление базовой саунд-среды Corduroy. Свой первый живой сет "на людях" команда исполнила в канун нового, 1991 года. Яркие мотивы, обаяние и нахальство дебютантов вкупе с весьма приличным владением инструментами произвели впечатление на публику. У группы практически сразу наметились поклонники. Перспективных щёголей взяли на карандаш владельцы профильной конторы Acid Jazz Эдди Пиллер и Жиль Питерсон, с чьей подачи ансамбль разродился лонгплеем "Dad Man Cat".

Стартовый номер "Chowdown" цепляет фасонистой фанк-акробатикой: орган, гитарная "квакушка", электропиано и классная ритм-секция. Идеальное начало, лакомый кусочек для любителей ретро. Грув-парад продолжается фирменным этюдом "Long Cool & Bubbly" с его риффами, джаз-аккордами и общей отсылкой к лучшему из времён – пунктирному водоразделу 1960-х / 1970-х. Интриги повествованию добавляет вариация на тему триллера "The Girl Who Was Death": мрачноватый "Хаммонд", зудящие электрические атаки гитары, лёгкий налёт "кислотности" и коллективное сумасшествие по нарастающей. От фактурной вещицы "How to Steal the World" Corduroy обращаются к сочащемуся драйвом фанк-фьюжн-коктейлю "Frug in G Major", путающему следы органно-струнными финтами. В танцевальной канве иронической фазы "Electric Soup" переливается огнями стробоскопа заряженное жизнью и чувственностью пламя эпохи "детей цветов". Шикарнейший вояж в кажущееся абсолютно реальным прошлое. Латино-соул "Ponytail" – другая сторона композиторского таланта англичан. Никакой искусственности, нарочитости. Крайне естественный заезд на территорию, условно говоря, Mandrill и совершенно гармоничное странствие по экзотическому маршруту. Ритм-энд-блюзовый боевик "Harry Palmer" апеллирует к традиции стародавней комикс-героики а ля Джеймс Бонд. Надо ли пояснять, что и тут нас ждёт вдохновенная, но при том подчинённая внутренней логике кутерьма образов и красок? Воплощение стиляжьей пружинистой разнузданности – трек "E-Type", коронное блюдо Corduroy, со вкусом прорисованный автошарж. Напевный джазовый аттракцион "Skirt Alert" сменяется чеканно-невнятной "Six Plus One", где грув существует ради грува. Завершает серию энергичная, испускающая мощные сонические протуберанцы кавер-версия "Money Is" Куинси Джонса. На "закуску" – шесть демо-бонусов, способных добавить радости фэнам.

Резюмирую: исключительно превосходная acid jazz программа, демонстрирующая актуальность и неистребимое изящество "ветхозаветных" музыкальных постулатов. Рекомендую.

Corduroy

Calomito "Cane di schiena" (2011)

Очевидно, члены итальянского бэнда Calomito не из тех, кто любит постоянно напоминать о себе. Как истинные художники, они презирают мелочность, а к творческому процессу подходят с философской меркой, правда, и с неподдельной страстью в придачу. Так уж получилось, что год выхода их пластинки "Inaudito" (2005) совпал с рождением миланской конторы AltrOck Productions. Основатель последней, продюсер-интеллектуал Марчелло Мариноне, по всем параметрам обязан был обратить внимание на столь небанально мыслящий коллектив. Собственно, именно это и произошло. Не сразу, но тем не менее. Конечно, бойцы стана Calomito понимали выгоду от потенциального альянса с быстро раскрутившейся фирмой синьора Марчелло. Однако же джентльменские принципы не позволяли парням по-свински обойтись с сотрудниками приютившего их лейбла Megaplomb. Щекотливая ситуация грозила перерасти в кризисную, впрочем, к вящему удовольствию каждой из сторон, сложности разрешились без ненужного кровопролития. Руководство обеих компаний сумело найти общий язык. И долгожданный, записывавшийся и сводившийся в течение двух лет, релиз "Cane di schiena" головастых генуэзцев справедливости ради снабдили двойным клеймом: AltrOck/Megaplomb. Но хватит блужданий вокруг да около, перейдём к наиболее приятной части нашей истории.

Девять треков альбома демонстрируют композиторско-исполнительский метод Calomito во всей красе. Вступление "Bella Lee" заряжает по слушателю крупной полифонической дробью – клавишно-духовой вязью с многоликой гитарой и рафинированными скрипичными пассажами. Да, это авант-рок – с человеческими чертами: эмоциональностью, яростью и краткими междометиями рефлексивного свойства. В номере "Parliamone" монотематическая структура постепенно трансформируется в пышный, поэтически возвышенный инди-фьюжн с лёгкой 'кентербери'-перчинкой. Определённо, умелая игра настроений – одна из характерных особенностей группы. Оперный распев неведомой дивы под фортепианный аккомпанемент в начальной фазе пьесы "Infaditi" гарантированно сбивает с толку. После чего следует мастерский жанровый перевёртыш, и затейники-итальянцы пускаются в ироническую музыкальную авантюру прогрессивно-джаз-рокового пошиба по рецепту незабвенного Фрэнка Заппы. В комплексном вареве "Fungo" безбашенные слоёные пируэты идеально скрещиваются с расчётливым лукавством, зато титульный опус дарит нам изящество альтового chamber-прога, помноженное на грозную поступь редких унисонных кримзо-аккордов. Чернушный юмор этюда "Pappa irreale" выполнен в смешанной эстетике (кантри-энд-вестерн, регтайм, цыганский джаз + мультяшная псевдо-напыщенность, за которой проглядывает щетинистая ухмылка). В контексте сюжета "Antenna" фрипповские гитарные приёмы цементируются мощным звуковым раствором; командная ворожба достигает здесь максимально действенного эффекта. Сардонический посыл зарисовки "Klez" напоминает хаотичные жалящие пируэты загнанной в угол пчелы; злобно, и при том по-своему ярко. Завершает эпопею абсолютно кинематографическая, с примесью экзотики, фреска "Max Dembo", лишний раз иллюстрирующая уникальность авторского почерка Calomito.
Резюмирую: интригующий, умный, оригинальный рок-акт, воплощённый со вкусом, талантом и филигранным чувством меры. Настоящий подарок для поклонников авангардного камерного джаз-прога. Рекомендую.

Calomito

Ptarmigan "Ptarmigan" (1974)

История канадской формации Ptarmigan началась в 1970 г. с акустического трио, в скором времени увеличившегося до размеров секстета, а затем урезанного втрое. Стилистика коллектива не стояла на месте. Если на первых порах ребята в основном пробавлялись фолком, то по мере преображения кадрового состава и развития индивидуального мастерства "народничество" приросло элементами психоделии, авангарда и прогрессивной рок-музыки. За репертуарную политику группы отвечал бессменный авторский дуэт Глена Диаса (лид-вокал, рекордеры, перкуссия) и Монте Нордстрёма (12-струнная гитара, вокал). Активно гастролируя по клубам, парни умудрились попасться на глаза прославленному американскому джазовому флейтисту, лауреату премии "Грэмми" Полу Хорну (1930–2014). Оригинальная исполнительская манера Ptarmigan заворожила и впечатлила мэтра. Причём настолько, что с подачи последнего шустрая парочка друзей зафиксировала свои "нетленки" на демо-ленте, и в результате мистер Хорн решил спродюсировать дебютную пластинку ансамбля. На ванкуверской студии Can-Base к Глену и Монте присоединились Дэйв Филд (акустический бас), Кэт Хендрикс (ударные) и электробасист Ричард Майер, поучаствовавший в записи трека "The Island". Благодаря авторитету их опекуна материал удалось протолкнуть на лейбл Columbia Records. И поздней зимой 1974 года безымянная пластинка Ptarmigan поступила в продажу.

О необычности композиционного подхода тандема можно судить по открывающему программу номеру "Go Dancing". С одной стороны, напевная балладность в unplugged-антураже + интересно выстроенная раскладка на два голоса, с другой – монотонность ритма, придающего повествованию оттенок медитативности. Панорамная фреска "The Island" опирается на различные фактурные детали. В интродукции натурфилософская подоплёка сюжета подкрепляется интригующими всполохами рекордера. Главная тема не сильно нагружена инструментальными средствами (вековечная 12-струнка, бас, перкуссия), однако за счёт умелого варьирования эпизодов внутри конструкции возникает напряжение, магнетическое силовое поле, испускающее загадочные, ориентального плана флюиды. Лирический мелос этюда "Vancouver" очаровывает нежностью красок, атмосферой природной чистоты и подспудно ощущаемого простора. Правда, всё вышеперечисленное относится лишь к половине произведения. С середины пьесы Ptarmigan кардинально меняют настроение, заряжая слушателя драйвом, воинственностью и пугая грозным боевым танцем. 11-минутная дилогия "Night of the Gulls / A Hymn to the Ocean and a Great Northern Lake" следует принципу аморфности, эстетике призрачного гитарно-духового дарк-фолка. Впрочем, расслабиться тут не выйдет, ибо за вереницей аккордов проглядывает нерв, проступают мистическая глубина и заповедная шаманская дикость. Собственно, из-за несхожести с предпочитающими французскую сентиментальность соплеменниками возникает определённая трудность в деле классификации проекта. Команда Диаса—Нордстрёма разительно отличается как от бригад квебекского звена, так и от штатовских рок-экспериментаторов. Финальная вещь "Coquihalla" подчёркивает самобытность творческого метода Ptarmigan, заставляя вслушиваться в гипнотический хаос звуков, дабы попытаться извлечь из него крупицы мудрости и символы священной красоты.

Резюмирую: крайне нестандартный художественный акт, далёкий от рок-берегов, но при том достаточно прогрессивный по своей сути. Советую приобщиться для расширения кругозора.

Ptarmigan

Forgas Band Phenomena "Extra-Lucide" (1999)

Роптать на время – удел неудачников. А уж причислить к таковым Патрика Форгаса точно не выйдет. В овеянные легендой семидесятые наш восторженный приверженец 'кентербери'-сюжетов, в частности – творчества Soft Machine, чувствовал себя на коне. Ему верилось, что после выпуска дебютной пластинки "Cocktail" (1977) в жизни наступит новая полоса. И это случилось, только совсем иначе, нежели представлял себе мсье Форгас. Эпоха сыграла с ним злую шутку, после чего о музыке пришлось забыть на целое десятилетие.  Однако благодаря стараниям народившегося лейбла Musea в 1988 г. мэтр получил шанс начать всё с чистого листа. Внезапно открылось, что сданные в архив сочинения Патрика интересны свежему поколению меломанов. Тут уж композитор-драммер распушил хвост и выдал на-гора полные любопытных идей альбомы "L'Oeil!" (1990) и "Art D'Echo" (1993). В последующие годы маэстро активно занимался авторским трудом и параллельно подыскивал профессионалов-единомышленников. В 1997-м под вывеской Forgas Band Phenomena появился на свет посвящённый Джими Хендриксу диск "Roue Libre", состоящий из трёх внушительных пьес. А спустя пару лет с иными людьми (не считая гитариста Матиаса Десмье), но под тем же названием переживавший вторую молодость ветеран фьюжн-сцены отметился инструментальным релизом "Extra-Lucide".
По признанию мастермайнда, при написании каждого из номеров программы он вдохновлялся картинами Парижа столетней давности, романтикой немого кино и поэзией исторически значимых улиц, переулков и площадей французской столицы. Впрочем, по заглавному треку такого не скажешь. Броский, комплексный 7-минутный саунд-вояж имеет мало общего с тихой камерностью, духом светских раутов и напускной бравадой усатых франтов в цилиндрах и шляпах-котелках. Напористый джаз-рок подкупает лихими басовыми фигурами Хуана-Себастьена Хименеса, органной-синтезаторной сеткой Жиля Паусаниаса, мощной гитарой Десмье и фундаментально-резковатым альт-саксофоном Дениса Живарча, впечатляет недюжинным драйвом, энергией и азартом. О занудном старпёрстве даже стыдно заикаться; бравый дядька Патрик способен дать прикурить любому. Жонглирование эмоциями продолжается на уровне созерцательного этюда "Rebirth" – звукового аналога колеса обозрения, с которого нам демонстрируют широкую городскую панораму. Здесь как раз уместно говорить о тонкости нюансов, прозрачности колорита и притягательности цветовой гаммы. Центральная эпическая конструкция "Pieuvre à la Pluie" приглашает слушателя посетить воображаемое представление гастролирующей по Европе цирковой труппы американского антрепренёра Финеаса Тейлора Барнума (1810–1891). Клоуны, канатоходцы и шпагоглотатели действуют в джазовых ритмах, с оттенком милой сердцу Форгаса "софтмашинерии". Очаровательная мозаика "Annie Réglisse" в интеллигентных тонах живописует прелести несуществующего магазина пряностей на проспекте Сюфран. Завершает серийную экскурсию клубящийся благовониями, задумчиво-авангардный фортепианно-саксофонный дуэт "Villa Carmen" – иллюстрация на тему спиритических сеансов в популярном у парижских медиумов особняке.

Резюмирую: крайне нехарактерное по ряду параметров путешествие в прошлое. Тем не менее хороший повод для знакомства с художественным наследием композитора-визионера Патрика Форгаса. 

Forgas Band Phenomena

The Dave Pike Set "Four Reasons" (1969)

Этот международный фьюжн-конгломерат образовался почти случайно. Летом 1968-го, когда виртуозный гитарист-самоучка Фолькер Кригель (1943–2003) и ударник Петер Баумайстер (р. 1940) тешили слух посетителей франкфуртских клубов отчаянным джаз-роком, в город прибыл с гастролями американский кларнетист Тони Скотт. В аккомпаниаторах последнего значились даровитый австрийский басист Ганс Реттенбахер (1939–1989) и осевший в Берлине уроженец Детройта вибрафонист Дэйв Пайк (1938–2015). Ганс, на досуге приглядывавшийся к местным музыкантам, отметил недюжинный талант Фолькера, чувство ритма Петера и предложил обоим поджемовать вместе с его приятелем-янки. Междусобойчик деятелей джазовых искусств вышел по-настоящему волшебным. Обрадованный Реттенбахер решительно заявил, что все четверо обязаны замутить собственный инструментальный проект. И поскольку никто особо не возражал, в считанные мгновения родился замечательный комбо-состав. Изначально парни выступали под вывеской Jet Set (имя выбрали по титулу изданной в 1966 г. пластинки Дэйва "Jazz for the Jet Set"). Но ко времени записи дебютной программы бэнд уже идентифицировал себя как The Dave Pike Set. В 1969 году они выпустили сразу три, причём исполненных в совершенно различных стилях релиза: соул-джазовый "Noisy Silence – Gentle Noise", фанковый "Got the Feelin'", спейс-эйджевый "Four Reasons". Вот о крайнем из них и побеседуем.
Стартовый этюд "Greater Kalesh No. 48" авторства Кригеля – фантазия на тему индийской раги. Модные в 1960-х ближневосточные мотивы основательно повлияли на мировоззрение интеллектуала Фолькера. На волне увлечения экзотическими мелодиями и философией индуизма немецкий гитарреро неплохо освоил ситар. Что и нашло отражение в указанной пьесе. Из микрохроматических элементов, стеклянных позывных вибрафона, басовых линий и энергичного свинга выстраивается удивительный звукоряд категории 'East Meets West'. Крайне интригующая фаза, сменяет которую иронически озаглавленный номер "Professor Porno's Romance" – классный фьюжн-арт, уравнивающий в правах тонкую лиричность и разудалый драйв. Сочинённая Гансом лучезарная фреска "Cornflower Girl" в большей степени опирается на кинематографическую природу, а потому наделена чертами милого, но где-то типичного приджазованного easy listening формата. Пайковскому откровению "The Seventh Day" присущи рефлексия вкупе с чарующей беззаботностью жеста и лёгкая поэтическая недосказанность. Отдельно стоит упомянуть совершенную игровую химию квартета. В каждом взятом аккорде, в интонационных паузах и смысловых бриджах ощущаются красота, наполненность и гармония. А посему знакомство артистов во Франкфурте иначе как судьбоносным не назовёшь. Авангардная сумятица зарисовки "Turn Around Mrs. Lot" подкреплена фри-джазовым эквилибром "Goodtime Charlie at the Big Washdown"; тут ребята в основном импровизированно сосуществуют в предложенных Дэйвом и Гансом обстоятельствах. Атмосферу загадки усугубляет прозрачно-многоплановый экскурс "A Nose Opener". Завершается действо шикарной дилогией "Four Reasons / Sitting on My Knees", чью исходную грусть активно подпитывает противоположным по духу настроем искрящийся поп-мажор.

Резюмирую: по-своему уникальный художественный эксперимент, простирающийся далеко за рамки джазовых стандартов и абсолютно не устаревший за минувшие полвека. Рекомендую.

 The Dave Pike Set