Krakatoa "Togetherness" (2001)

Про таких, как Валери Опельски (фортепиано, гитара, бас, клавесин, орган, перкуссия, вокал), в прежние времена создавали мощные драматические произведения. Скажем, "Орлеанскую деву". Или "Оптимистическую трагедию". Но означенную воительницу угораздило появиться на свет в сугубо мирный период, да еще в Бруклине. Потому исполнять "комиссарские" обязанности хищница-интеллектуалка Вэл рьяно взялась в авант-проговом составе The Lost Art of Puppet Orchestra, позднее мутировавшем в Krakatoa. Вероятно, трем ее коллегам-мужчинам той горячей порой было не до жиру. Однако же каждый выбирает участь по себе. Будучи поклонницей Белы Бартока, а равно и Dead Kennedys (!), мисс Опельски к собственным композиционным опытам применяла совсем уж анархическую мерку. Авторские выходки Валери становились частью грандиозного филадельфийского эксперимента, доводимого до ума другими участниками Krakatoa (Тэд Кастерлайн - бас, гитары, синтезаторы, перкуссия, вокал; Глендон Джонс - электрическая и акустическая скрипки, орган, аккордеон, вокал; Эли Левин - ударные, перкуссия, вокал). И этот коварный оркестр не просто воспламенял, но откровенно иезуитским способом постепенно накалял мозги слушателей. Начало эпопее положил дебютный релиз "Plan Ahead" (1999). А спустя два года мир содрогнулся от искусно воплощенного продолжения - диска "Togetherness".
Открывающая пьеса "Abstract Damage" по первости демонстрирует невинную камерность. Внезапно подключается "мультяшный" вокал. Дьявольски развеселая кавалькада аккордов формируется в подобие известной детской песенки "Палка, палка, огуречик", после чего галопирующий инди-фьюжн буравит потенциального свидетеля процесса насквозь. В общем тигле мозаичного номера "Cuckoo" плавятся альтернативный саунд гитары, нахрапистый авангардный прогрессив, издевательский полусонный минимализм и смешанный хорал пародийного толка. Изысканно хулиганская "Bubbles and Gurgles" срывает маску с чинного академического монотематизма, выталкивая на поверхность заводные кабаре-пассажи, приправленные до кучи блюзовым "Хаммондом". Ультракороткая зарисовка "Modern #1" приводит в действо механику декоративно-актуального, лишенного всякой задней мысли транс-эмбиента. На душных просторах "Eggshells" шипят и лопаются РИО-пузыри, для удобства разбавленные приемами пост-рока. Чудная до жути "The Messenger is Sleeping" с чисто музыкальной точки зрения воспринимается эдаким панк-вторжением в заповедную область кентерберийско-джазовой традиции. Зато последующая фреска "The Incredible World of Lady Miss Bug" связывает в тугой конструктивный узел элементы кантри, породистый классицизм да зубодробительный скрежет пышущих электричеством струн. На полуминутную секвенс-каденцию "Modern # 4" обращать внимания не станем. Но дичайший парад "Teenagers Have Failed" при всем желании миновать не удастся; истинно эстетская гремучая помесь забойного харда, филармонических вензелей и сально ухмыляющегося грязноватого фьюжн-прога (большой привет французам Taal!). Итогом циркового по сути треклиста является полотно "Sword and Sandal", где показушная героика вестерна спотыкается об угловатый, похмельный и похотливый салунный джаз. Воистину, за что боролись...
Резюмирую: поразительно изобретательная, исполненная высокой степени художественности рок-панорама, искренне рекомендуемая любителям "остренького".