30 окт. 2010 г.

The Opium Cartel "Night Blooms" (2009)

Когда норвежский прог-бэнд White Willow приказал долго жить, тысячи фэнов по всему миру погрузились в скорбь. Что ни говори, а тот состав здорово выделялся на фоне прочих коллег по цеху. Однако, распуская группу, мастермайнд WW Якоб-Хольм Лупо уже просчитывал в голове предпочтительные варианты на ближайшее будущее. И в итоге выбрал идею проекта The Opium Cartel. Благодаря неистощимой энергии Якоба дело обернулось масштабной акцией, объединившей под своими знаменами нескольких известных артистов из Норвегии, Швеции, Великобритании и США. Наряду с маэстро Лупо (гитары, бас, синтезатор, меллотрон, бэк-вокал) над инструментальной основой колдовали винтажно-клавишный чародей Ларс Фредрик Фрёйзли (White Willow, Wobbler, In Lingua Mortua), девушка-басист Эллен Андреа Ванг, не желающий расставаться с меллотроном знатный ударник Маттиас Ольссон (Änglagård) + обойма камерных исполнителей: Сигрун Инг (виолончель), Кетиль Эйнарсен (флейта) и Эрик Йоханнесен (тромбон). В материале главарь картеля Якоб шел, что называется, от противного: если White Willow в их пиковый период исповедовали шикарный комплексный симфо-прог с меланхоличными обертонами нордического фольклора, то звуковые ряды The Opium Cartel в большей степени произрастают из печально-туманной атмосферы предутренних северных ландшафтов.
Игровая мозаика "Night Blooms" построена на разумном сочетании различных компонентов, как то: размеренная гитарная акустика, психоделические электронные подкладки, деликатное аналоговое обрамление... Но индивидуальный тон каждому из треков задают приглашенные вокалисты. Так, Рис Марш, соотечественник Лупо и лидер формации Rhys Marsh and The Autumn Ghost солирует в традиционно-пасторальном этюде "Heavenman", модерновом номере "Better Days Ahead" и в весьма экстравагантной пьесе "Beach House", невероятным манером примиряющей трогательную элегическую мелодику с агрессивными шестиструнными пассажами (за вспомогательные партии гитары тут отвечает Йоханнес Сэбьё, успевший "засветиться" и в программах White Willow). Приторная песенка "Skinnydip" являет нам вокальный дуэт Сильвии Скьеллестад и английского музыканта Стивена Бенетта (Henry Fool, No-Man): в целом, незатейливый лирический поп-рок без претензий на глубокомыслие. На порядок интереснее выглядит другая смешанная пара - американка Рэйчел Хэйден и британец Тим Боунесс (No-Man), озвучившие симфониетту "By This River" - своеобразную лаунж-фантазию в академическом ключе. "Three Sleepers" (поет мадемуазель Скьеллестад) и вовсе представляет собой мегамикс из элементов вышеозначенных жанров, сдобренный сэмплерной щепоткой трип-хопа. Ретро-настроением пронизана пасторальная зарисовка "Flicker Girl", центром "силы" в ней выступает небесной чистоты голос Рэйчел Хэйден, интонационно напоминающий не то Мэгги Рэйли, не то Хизер Финдлэй (Mostly Autumn). Ну, а симпатичный финал "The Last Rose of Summer" подводит логическую черту под недурственным музыкальным актом, который и предлагается вашему вниманию.

28 окт. 2010 г.

Al Stewart "The Essential" (2003)

"Эл Стюарт. Человек, которому везло". Идеальное название для автобиографии. Однако в разрезе творческой карьеры артиста подобное расположение Фортуны воспринимается хоть и щедрым, но все-таки бонусом к очевидным достоинствам нашего героя - подлинному таланту и редкостной целеустремленности.
В 1965 г. двадцатилетний шотландский юноша Стюарт прибыл в Лондон. Вероятно, он рисковал повторить судьбу сотен тысяч соотечественников, тщетно ищущих счастья в столице британской империи. Вмешался фактор удачи. Уроки гитары под руководством будущего Червонного Короля Роберта Фриппа. Дебютный сингл "The Elf", отмеченный присутствием покуда не обремененного славой Джимми Пейджа. А уже в 1967 г., подписав контракт с лейблом CBS Records, Эл выпускает первую свою пластинку "Bedsitter Images" - трогательные песни в манере акустического фолк-рока, приукрашенные оркестровыми аранжировками. Благодаря последующей тройке лонгплеев имя Стюарта становится известным на родине. Но амбициозному молодому человеку хочется большего. Ведь на дворе - середина семидесятых, в зените арт-роковая революция, необходимость перемены курса напрашивается сама собой... Тогда-то и происходит судьбоносная встреча с Аланом Парсонсом. Под его продюсерской опекой и при поддержке профессионального исполнительского состава Эл создает альбом "Year of the Cat" (1976), заглавная вещь с которого волшебным образом превращается в долгоиграющий хит по обе стороны Атлантики. Взаимовыгодное сотрудничество с Парсонсом продолжается до начала восьмидесятых. Далее каждый из них будет двигаться собственным маршрутом. Яркий путь, проложенный в музыке Аланом, хорошо знаком большинству меломанов. Что до Стюарта, то он относительно благополучно минует кризисную для классического рока десятилетку, и уже в девяностые возобновит активную студийно-концертную деятельность, попутно совершенствуясь в процессе поиска новых звуковых решений...
"The Essential" - отличный повод для знакомства с богатым наследием замечательного мелодиста Эла. Подборка из семнадцати треков объемлет солидный хронологический пласт глубиной в четверть века. Слушателю предоставляется возможность оценить ранние мотивные фолк-рок опыты Стюарта (композиция "Electric Los Angeles Sunset", 1970), прочувствовать "вкусный" драйв и прелестную "деревенскую" пасторальность таких номеров, как "Night Train To Munich" и "Life Between The Wars" (оба - 1995 года), ну и, конечно, окунуться в очаровательные семидесятнические поп-артовые воды (благо, подавляющий массив заявленных в буклете пьес принадлежит к когорте нетленных "коронок" Эла во главе с вечно-зеленым шедевром "Year of the Cat").
Резюмирую: превосходное собрание сочинений нестареющего душой сладкоголосого менестреля. Рекомендуется в качестве приятно-полезного отдохновения от безумных проговых выкрутасов.

26 окт. 2010 г.

Andrew Powell and The Philharmonia Orchestra "The Best of The Alan Parsons Project" (1983)

Оркестровыми обработками рок-музыки в наше время вряд ли кого удивишь. Но, согласитесь, подчас результат не производит должного эффекта на слушателя. И дело здесь не в профессионализме исполнителей (у артистов из филармонического лагеря это качество всегда на первом месте), а скорее в умении уловить ту эмоциональную составляющую, что присуща жанру по природе своей. Однако если процессом интерпретации занимается человек, напрямую имеющий отношение к первоисточнику, за конечный результат можно не волноваться. Эндрю Пауэлл как раз и принадлежит к редкой категории волшебников, умеющих примирить на чаше весов столь неравнозначные звуковые миры.
Родился он в 1949 году в Лондоне. В 4-летнем возрасте начал обучаться игре на фортепиано, немного позднее освоил скрипку и альт. По окончании школы юный Эндрю отправился в Германию, где постигал теорию музыки и основы композиции под руководством знаменитого Карлхайнца Штокхаузена. А вернувшись на родину, продолжил образование в стенах Кембриджа, попутно участвуя в деятельности электронного ансамбля Intermodulation - пионеров британского синтезаторного рока. О серьезном уровне команды красноречиво свидетельствуют факты: с Intermodulation не считали зазорным сотрудничать вышеупомянутый Штокхаузен, Джон Кейдж и другие столпы академического авангарда.
Завершив курс в колледже, Пауэлл с головой ушел в студийную работу. В тесном контакте со звукорежиссером/продюсером Аланом Парсонсом он корпел над оркестровыми аранжировками песен Cockney Rebel, Pilot, The Hollies, Эла Стюарта и прочих популярных артистов. Не менее известными клиентами Эндрю являлись Кэйт Буш (два первых лонгплея певицы), американские прог-рокеры Kansas (диск "Power"), а также Крис де Бург, Мэри Уилсон и т.д. Главным же творческим достижением маэстро, безусловной вехой на жизненном пути следует полагать его альянс с центральными фигурами The Alan Parsons Project - авторским тандемом в лице самого Алана и даровитого мелодиста Эрика Вулфсона. С этими людьми Пауэлл прошел огонь и воду, расписав множество симфонических партитур - от гениального дебюта "Tales of Mystery and Imagination" вплоть до невразумительного материала "Vulture Culture".
Инструментальный релиз "The Best of The Alan Parsons Project" не что иное, как дань старой дружбе. Аккуратист Эндрю решил не мудрить с кружевным хитросплетением оркестровок и максимально бережно соблюсти нюансовые "фишки" оригинальных произведений. Разумеется, у него получилось. Нетленные хиты Проекта имени дядюшки Алана ("Lucifer (+ Mamma Gamma)", "Games People Play", "Eye in The Sky") нисколько не потеряли в ритмической части, да к тому же заблистали новыми красками. Пьесам элегического плана ("Time", "Pavane", "Old and Wise") "бессловесность" в целом пошла на пользу, позволив высветить пасторальнось, глубину и нежность оттенков. Необходимый элемент "аутентичности" в содержимое привнесли заслуженные ветераны бригады Парсонса - гитарист Йен Бэйрнсон и басист Дэвид Пэйтон (поделившие привычные функции с коллегами - Тимом Ренвиком и Аланом Джонсом), а также ударник Стюарт Эллиотт. Ну, а итогом общего труда стала образцово-показательная симфо-роковая программа, наполненная вдохновением и красотой.
Прекрасный экскурс в историю замечательного арт-коллектива. Рекомендую.

24 окт. 2010 г.

Jean Pascal Boffo "La Boite à Musique" (2007)

"Простота - вот наивысшая форма искусства". Однако не каждому художнику дано постичь сие. Жан Паскаль Боффо - из счастливой когорты избранных. Его долгий путь в музыке замечателен прежде всего непрерывным эволюционированием. За три с половиной десятилетия собственного подвижничества Боффо успел поиграть в разных жанрах; от сверхзакрученного прогрессива и элитарных РИО-экзерсисов он подался в область мягчайшего пасторального симфо-арта, затем перекинулся на джаз-роковые и электронные этнические эксперименты. А в итоге пришел к тому, с чего начинались его звуковые штудии, - классической гитаре. И правда, к чему громоздить сложности ради сложностей, когда для полного самовыражения настоящему творцу достаточно возможностей одного инструмента.
"La Boite à Musique" - комплект из двенадцати акустических пьес, преисполненных изящества и очарования. В них-то и раскрывается подлинный талант Мастера, его безукоризненное чувство мелодии и совершенное владение секретами саунд-гармонии. Лаконичными штрихами, чистейшими созвучиями Жан Паскаль в одиночку добивается большего, нежели иные, оснащенные сверхсовременной аппаратурой команды. Покрываемый эмоциональный диапазон широк, образно богат и по-хорошему ярок. В калейдоскопе мотивов, кажется, найдется место всему. Хотя преобладает тут все же грусть в различных ее проявлениях. Жаждете меланхоличных осенних пейзажей? Неспешная "Un Pont Sur L'Infini" и рефлективная "L'Horloge Suspendue" вполне способны удовлетворить этот каприз. Титульная "La Boite à Musique" мерцает полночной тоской по канувшим в безбрежное море небытия солнечным дням юности; хроматические секвенции данной вещи превосходно отражают гнетущую суть ностальгии. Позитивным настроем отмечена щемящая вальсовая зарисовка "A Gift" - тонкий, аккуратный подарок в духе Стива Хэккетта. Лирические картины оживают в одухотворенной мозаике чудесной импрессионистской фрески "La Ballerine". Воспоминания детства питают стройную миниатюру "Lullaby Road", вслед за которой проступает не менее прекрасная в своей камерной огранке среднетемповая "De L'Autre Côté Du Vent" с эффектом наложения нескольких гитарных партий. Название хрустально-переливчатого трека "Graines De Beauté" говорит само за себя: эта элегия и впрямь служит образцом благородной, незапятнанной штампами красоты. Легкая джазинка привносит пряный оттенок в строгую законченную структуру "Fleurs Nocturnes". "Le Sculpteur De Sable" сошла бы за объемный графический автопортрет мсье Боффо, души и искренности в нее вложено с избытком. Как, впрочем, и в остальные позиции альбома, по внешней атрибутике схожего с "Field Day" Энтони Филлипса, но существенно отличающегося от него в плане кондиционных параметров (повышенным "градусом" чувственности).
Резюмирую: проникновенная, зрелая, бесконечно привлекательная программа, порожденная скромным французским гением. Рекомендую.

21 окт. 2010 г.

Big Big Train "The Underfall Yard" (2009)

Локомотив под названием Big Big Train несется во весь опор, ни на йоту не сбавляя скоростей. Стабильно растут аппетиты ключевых участников проекта, и даже перемены в кадровом составе не в силах повлиять на картину в целом. В 2008 г. от троицы основателей BBT откололся органист Иен Купер. Однако оставшаяся у руля пара (басист Энди Пул с гитаристом Грегом Споутоном) решила продолжать без коллеги. В штат коллектива на постоянной основе был принят вокалист, флейтист, да и просто на все руки мастер Дэвид Лонгдон. К тому моменту в творческих закромах Энди и Грега скопился материал для очередного альбома, так что аранжировочные таланты новобранца крайне пригодились в процессе доведения программы до ума.
Воплощать амбициозный замысел в жизнь нашим героям помогали весьма замечательные личности. Гитарреро Дэйв Грегори - известный в профессиональных кругах сессионный музыкант, сотрудничавший с Питером Гэбриэлом и Стивом Хоггартом (Marillion). Партии синтезаторов доверили члену неопрогового ансамбля Frost Джему Годфри. Гитарист и ситарист Фрэнсис Даннери - один из корифеев британской арт-тусовки: некогда начинал карьеру в рядах It Bites, а с наступлением девяностых успешно переключился на работу в формате соло. Американского драммера Ника Д'Вирджилио представлять нет нужды: именно он сменил Нила Морса на посту лидера культовой банды Spock's Beard. Ну, и совсем не лишним оказалось содействие со стороны камерного струнно-духового квинтета. В общем, компания, как ни крути, солидная. Теперь рассмотрим плоды трудов уважаемых господ-артистов.
В "The Underfall Yard" биг-биг-трэйновцам наконец-то удалось избавиться от всепроникающих флюидов Genesis. С композиционной точки зрения, восьмой по счету лонгплей британцев - произведение самостоятельное, скроенное по особым канонам. И хотя в палитре хватает органно-меллотроновых красок, рассуждать о мостике, переброшенном из блаженных семидесятых в век двадцать первый (идея-то соблазнительная) нисколько не тянет. Нет здесь энергетики, присущей ретро-прогерам, нет структур, хотя бы издали напоминающих сложносочиненные опусы грандов. Комплексность Big Big Train исключительно оригинального плана. Шесть пьес (от 5 до 23 минут длиной) в массе своей тяготеют к мягкой, расслабленной тонировке. Лирика, балладность, мечтательность... Пения ровно столько, сколько необходимо. Превалируют же бессловесные эпизоды, простирающиеся от полифонических dream-секвенций с благородной классической окантовкой до гитарноориентированных эпизодов в духе зрелого Стива Хэккетта. Флер надуманности? Ну да, не без этого. Для подобного концепт-откровения хронометраж в шестьдесят минут - перебор. Впрочем, даже наиболее затянутые фрагменты обыграны парнями с определенной степенью изящества. И если не брюзжать сверх меры, то можно констатировать: релиз получился. Пусть не шедевр (правда, отдельные международные эксперты превозносят диск до небес), зато с душой и ненавязчивым ароматом сказки. В таком вот разрезе.

19 окт. 2010 г.

Moondog "A New Sound of an Old Instrument" (1979)

Американский композитор, исполнитель и поэт Луис Томас Хардин (1916 - 1999) - фигура в высшей степени уникальная. В историю музыки ХХ века он вошел под псевдонимом Moondog. Не получив профильного консерваторского образования (будучи 16-ти лет от роду, в результате несчастного случая лишился зрения), этот человек на протяжении своего долгого жизненного пути демонстрировал завидные стойкость, мужество и способность непрерывно расти над собой. Самостоятельно освоив нотную теорию по по книгам, набранным шрифтом Брайля, Хардин в середине 1940-х прибыл в Нью-Йорк, где на протяжении последующих трех десятилетий приобретал необходимый опыт в качестве уличного музыканта. О серьезности амбиций молодого человека свидетельствуют факты: начиная с сороковых годов, его джазовые сочинения записываются большими эстрадными оркестрами. Однако настоящая известность приходит к Хардину в 1969 г., с выпуском лонгплея "Moondog", чей материал представляет собой прогрессивный синтез из джаза, психоделии, фолка и прото-арта. Постепенно Луис эволюционирует в мастера авангардных минималистических опусов и творца современной классики. А в 1974 г. перебирается в Германию, и там продолжает свои стилевые эксперименты...
Данный диск являет аудитории одну из самых неожиданных ипостасей Лунного Пса. "A New Sound of an Old Instrument" - это коллекция из двенадцати пьес для соборного духового органа и перкуссии. Вы, наверное, решили, что нашему герою не дают покоя лавры И.С. Баха? А вот и нет. Маэстро Хардин в который раз показывает чудеса изобретательности и совершеннейшую оригинальность композиционного мышления. Согласно личным комментариям слепого демиурга, разрабатывая мелодический ряд для величественного, прославленного веками инструмента, он отталкивался от приемов, позаимствованных из джазовых сфер. Отсюда задача-максимум - по возможности "раскрепостить" органные трубы, откинуть опостылевший академический лоск и позволить старому, как мир, агрегату взыграть, условно говоря, саксофонными стаккато. К выполнению столь затейливой миссии Moondog привлек пару филармонистов - Фрица Сторфингера и Вольфганга Шверинга. С выбором корифей сцены не ошибся: перспективный дуэт успешно претворил требуемое в реальность. Благодаря тщательно расписанным микросюжетам убеленного гомеровской сединой старца, его фантазии получили достойную имагинативную оболочку: от созерцательных, курящихся благовониями восточных мотивов ("Oasis, Op. 11-1", "Single Foot, Op. 22-3", "Mirage, Op. 11-3"), загадочных минималистских экскурсов ("Bug on a Floating Leaf, Op. 11-4") и картин таяния арктических ледников ("Frost Flower, Op. 78-5") до практически средневековых канонов ("Cresent Moon March, Op. 11-5"), фэнтезийных неоклассических этюдов ("Elf Dance, Op. 78-5") и масштабных, традиционного толка откровений ("Logrundr in G, Op. 76-23"). Словом, достаточно неординарная серия маневров, заставляющая взглянуть под иным углом на природу органной музыки.
Резюмирую: к прогрессив-року означенный релиз отношения, понятное дело, не имеет. Но всем, кто заинтересован в расширении собственного интеллектуального кругозора, я искренне рекомендую ознакомиться с программой. Она того стоит.

16 окт. 2010 г.

Island "Pictures" (1977)

Техноидный монстр с обложки авторства знаменитого Ганса Рудольфа Гигера, ядовито-монотонное оформление... Сегодня, по прошествии тридцати трех лет с момента выхода единственный студийный релиз швейцарцев Island воспринимается чистой воды классикой прогрессивного рока. Созданный удивительно талантливыми людьми, "Pictures" вобрал в себя находки мрачноватых эстетов Van der Graaf Generator, соединил их с традиционными симфоническими приемами, манерной высоколобостью камерного авангарда и приправил налетом первозданной животной брутальности. Эта музыка не предназначена для скучающих неженок, зато пытливого исследователя мира звуков монументальный лонгплей квартета, безусловно, приведет в восторг.
Короткая гнетущая интродукция - и вот мы на пороге лихого инструментала "Zero", принадлежащего (как, собственно, и остальной материал) перу органиста Петера Шерера. Мастерские тематические эскапады (виртуозные клавишные пассажи, саксофонная атака Рене Фиша, точнейшая работа ударных и перкуссии Гюге Юрг Мейера) погружают нас в темную вселенную западноевропейских прогрессоров, одинаково свободно действующих как на артовой, так и на джазовой территории, плюс имеющих представление о творчестве Дмитрия Шостаковича. Отличное введение в довольно непростые композиционные сферы заглавного эпика. Саунд-ткань 16-минутного опуса "Pictures" неоднородна: отчетливые медиевальные мотивы с весьма гуттаперчевыми размерами (большой привет Gentle Giant!); странновато-затейливые истории от сочинителя лирики - певца Бенджамина Ягера; полифоническое великолепие продвинутого симфо-фьюжн-рока (сакс, флейта, орган, синти-бас вкупе с мощнейшей ритм-подачей ударника); в довесок - атмосфера легкого безумия (вещающий свои небылицы трубадур на поверку оборачивается чуть ли не чернокнижником)... Забористый коктейль, оказывающий поистине магический эффект на сознание меломана. Далее по списку - двухчастная, разделенная смысловой паузой сюита "Herold and King / Dloreh". Начало ее отдано на откуп маэстро Петеру, чьи консерваторского толка фортепианные партии предваряют живописное развитие в духе полуабстрактного атонального дарк-прога. Авангардистские речитативы и выкрики, реверсивные эксперименты с пускаемой задом наперед пленкой, превосходный клавишно-духовой бэкграунд - таковы основные составляющие комплексной и до крайности заковыристой мозаики. Финальный пункт программы - пролонгированная фреска "Here and Now", нахрапистый, сметающий все живое вокально-инструментальный шквал, пред гибельным величием которого застываешь в немом изумлении...
CD-издание альбома дополнено 23-минутной коллективной студийной импровизацией "Empty Bottles". С непосредственным содержанием пластинки данный стилевой мегамикс практически никак не соотносится. Но в самостоятельном плане художественная ценность его неоспорима, в чем, кстати, может убедиться любой желающий.
Резюмирую: фантастический шедевр, содеянный по сверхоригинальным рецептам. A must have для поборников прогрессивного рок-жанра. Настоятельно рекомендую к прослушиванию.

14 окт. 2010 г.

Gábor Szabó "Macho" (1975)

"Смена музыкальных ориентиров свидетельствует о зрелости", - как-то заявил Габор Сабо в беседе с журналистами. "Часто задаюсь вопросом: считать ли себя джазовым исполнителем? Мне думается, имею на это полное право. Но все-таки предпочитаю называться современным артистом... Одно могу сказать наверняка: я не сумею сыграть ни ноты, покуда не почувствую движения изнутри".
Концепцию диска "Macho" подарил венгерскому гитаристу его верный помощник, пианист и композитор Боб Джеймс. Он-то и спродюсировал эту целостную коллекцию из разномастных мелодических пьес, вызванных к жизни пытливой натурой художника-экспериментатора. Компанию зачинщикам составили мастера своего дела - ритм-гитарист Эрик Гейл, клавишник Иан Андервуд, басист Луис Джонсон, ударник Харви Мейсон, плюс перкуссионисты Ральф МакДональд и Идрис Мухаммад, духовики Джон Фаддис (труба), Джордж Боханон (тромбон) и Том Скотт (лирикон, тенор-саксофон). Как и в случае с пластинкой "Mizrab", авторский вклад маэстро ограничился парой вещей. Открывает же замысловатый звуковой парад "Hungarian Rhapsody No. 2" незабвенного Ференца Листа. Впрочем, классический мотив здесь тщательно спрятан в гуще аранжировочных изысков шалуна Боба, превратившего хрестоматийную рапсодию в дивную фанк-фьюжн конструкцию с ее пульсирующим басом, синтезаторными оркестровками и духовыми пассажами на заднем плане. Написанный Габором этюд "Time" - слегка консервативный, лиричный джаз-рок, берущий за душу проникновенными гитарными гармониями и очаровывающий прозрачными узорчатыми партиями электропиано. Далее следует "Transylvania Boogie" мистера Джеймса - пример оригинального фьюжн-юмора, понятного до конца разве что посвященным. Композиционные фантазии драммера Мейсона воплощены в затейливом номере "Ziggidy Zag", демонстрирующем отчасти крен в область "латино" (повинуясь "вывертам" темы, Сабо меняет манеру солирования, отчего его игровой рисунок обретает сходство с характерными приемами из арсенала Эла Ди Меолы). Титульная девятиминутка закономерно выруливает к разморенным от зноя испанским ландшафтам: подлинное раздолье для ритмачей и замечательный шанс каждому из ведущих инструменталистов показать себя во всей красе. Финальная "Poetry Man" - любопытная бессловесная кавер-версия песни джазовой вокалистки Феб Сноу; расслабленно-спокойная зарисовка идеально соответствует атмосфере романтического вечера при свечах. Бонус-приложение в виде опуса "Evening in the Country" (если не принимать в расчет альтернативный пролонгированный вариант и без того не маленькой "Macho") по меркам Габора Сабо выглядит на редкость обстоятельно и излишне академично; посему вынос его за пределы основной программы - шаг оправданный и вполне логичный.
Итог: очередной прекрасный релиз из богатого наследия незаурядной творческой личности. Советую ознакомиться.

11 окт. 2010 г.

Jukka Gustavson's Alone Together Orchestra "....jaloa ylpeyttä yletän.... ylevää nöyryyttä nousen" (1978)

Джаз-рок - не самый удобный жанр для реализации исключительно религиозной по тематике и духу пластинки. Но это лишь на первый взгляд. Своим дебютным сольным альбомом экс-органист финской формации Wigwam Юкка Густавсон опровергает данную позицию. "....jaloa ylpeyttä yletän.... ylevää nöyryyttä nousen" следует рассматривать в качестве набора звуковых иллюстраций к сюжетам библейской космогонии. 37-минутная инструментальная программа соткана из микрогимнов - Творцу, Божьему промыслу, архистратигу Михаилу с его небесным воинством, райским чертогам, а также включает композиционные интерпретации иных распространенных схем Священного Писания - от грехопадения до провозвестия новой зари человечества. В деле претворения материала Густавсону помогает национальная арт-джазовая сборная Суоми, представленная отдельными коллегами мастермайнда по Wigwam и членами не менее замечательных ансамблей (Fantasia, Tasavallan Presidentti, Jukka Tolonen Band, Piirpauke etc.). Всего же под знаменами Alone Together Orchestra авторитетному клавишнику посчастливилось рекрутировать аж 22 человека. И не масштаба ради, но общего блага для.
Торжественная, пронизанная светом интродукция "Hymni Luojalle (Hymn to the Creator)" вкупе с "Hymni Miikaelille (Hymn to Michael)" настраивают на особый лад. Орган, челеста и перкуссия сливаются в экстазе с обширной (одиннадцать персон) духовой секцией; довольно эффектное начало, прекрасно отображающее величие ветхозаветных мотивов. В "ангельском хоре" (Hymni enkeleille (Hymn to the Angels)) каждая из групп инструментов наделена собственной функцией. Согласно комментариям Юкки, флейты олицетворяют голоса серафимов, тогда как саксофонам отводится доминирующая херувимская роль. Центральная связка цикла гимнов - "Hymni materialle (Hymn to Matter)"/"Hymni solulle (Hymn to the Cell)" - живописует процесс сотворения Неба и Земли + появление флоры; чистая, лучезарная фьюжн-энергия в этих двух эпизодах демонстрирует приоритетные свои черты - от стремительной виртуозности каскадного плана до углубленной саморефлексии. Ключевыми фазами сюиты становятся "Hymni eläville soluille (Hymn to Living Souls)" и "Hymni paratiisille (Hymn to the Paradise)" - яркая игровая мозаика с отчетливо скандинавским джазовым подходом. Превосходна мощная "Ihmisen luominen (The Creation of Man)": удивительно прозрачные партии "Хаммонда"; блистательно выстроенная полифония, позволяющая любому из оркестра проявить себя, без риска затеряться в гуще саунд-насаждений. "Ihmisen perisynti (The Fall of Man)" - смелый шаг навстречу психоделии; исполнено убедительно, по высшему разряду. Ну, а в 13-минутном финале "Kolme evankeliumia (Three Gospels)" шустрый Юкка наконец-то сбрасывает маску серьезности, заодно приглашая и нас окунуться в теплое беззаботное море вкуснейшего фьюжн-фанка...
Резюмирую: на редкость колоритный мелодический калейдоскоп, воплощенный с недюжинной фантазией доподлинно талантливыми людьми. Рекомендую.

8 окт. 2010 г.

Flash "Flash" (1972)

После записи пластинки "Time and a Word" гитарист Питер Бэнкс, доселе верой и правдой служивший группе Yes, принял нелегкое решение о выходе из состава. Причина - в постепенном изменении музыкального курса. Пит ратовал за сохранение духа прежних Yes, с их сугубо английской психоделической чудинкой, но позиция фронтмена Джона Андерсона была принципиально иной. В общем, Бэнкс хлопнул дверью и отправился искать понимания на стороне. Поместил в газете "Melody Maker" объявление о наборе в новый ансамбль. Откликнулись певец Колин Картер, басист Рэй Беннетт и ударник Майк Хью. В разгар репетиционного сезона к ребятам прибился органист Тони Кэй, недавно отставленный из тех же Yes. Так и возникли Flash - труженики арт-рока, чья история оказалась не шибко длинной, зато весьма насыщенной.
Стартовый материал создавался с претенциозным намерением утереть нос бывшим друзьям-товарищам. Бэнкс за компанию с харизматиком Картером сочинил три разухабистых номера, еще парочку присовокупил бас-гитарист Беннетт. И в 1972 г. безымянный дебют новоиспеченного коллектива был издан американским лейблом Cleopatra Records. Естественно, переплюнуть Yes Питеру и K° не удалось: бригада Андерсона вовсю разрабатывала дивное, никем до них не открытое прогрессивное месторождение, тогда как Flash сознательно отталкивались в собственных начинаниях от приемов, опробованных на публике за несколько лет до этого. Впрочем, эффектные выкрутасы талантливой пятерки не могли проскочить мимо аудитории, а кое-какие вещи из "зажигательного" творчества британцев даже удостоились скромных местечек в чартах Billboard. Но обо всем по порядку.
9-минутное вступление "Small Beginnings" демонстрирует завидную хватку и недюжинный напор. Эстетские блуждания в квазифилософских соснах - это не для Flash! Здесь бал правит мощнейшая энергетика, пресловутый high voltage. Заряженные оптимизмом гитарные партии Бэнкса благодаря активной "Хаммонд"-поддержке старины Тони одаривают слушателя настоящим саунд-фейерверком. При всем при том эмоциональный фон неоднороден: словно в волшебном фонаре чередуются картины - от сверхподвижных высокочастотных сцен до эпизодов неожиданной полумедитативной рефлексии. В "Morning Haze" герои, сбросив электрические доспехи, пускаются в лирику: испанская гитара, перкуссия, распевное многоголосие... Чем не уличные барды? Ну уж дудки, заявляют flashевцы, тут вам не лабухи ресторанные подобрались. И профессионально атакуют меломана шикарным эпиком "Children of the Universe", донельзя позитивным и виртуозно "заточенным" под Yes (к слову, схожий "велосипед" изобретут и The Flower Kings, с поправкой на двадцатилетнее опоздание). "Dreams оf Heaven" - стробоскопическая радуга из всевозможных настроений, густо замешанная на самых разных субжанровых ингредиентах - от симфо до рок-н-ролла. Наконец, "The Time It Takes" - красивая баллада под занавес, подпитанная тончайшим налетом астрального великолепия. Чистой воды магия, да и только!...
Резюмирую: отличный релиз прекрасного коллектива. Плюс неплохой вариант для тех, кто пресытился широко известной классикой прог-рока и жаждет чего-нибудь эдакого. Советую приобщиться.

5 окт. 2010 г.

Big Big Train "Gathering Speed" (2004)

В прогрессивной "битве за Британию" у коллектива Big Big Train на текущий момент одна из наиболее выигрышных позиций. Однако путь к покорению внушительных творческих высот для этих англичан выдался долгим и отнюдь непростым. Учредили формацию три музыканта - басист Энди Пул, гитарист Грег Споутон и клавишник Иен Купер. Случилось сие в далеком 1990-м году, и за прошедший с той поры хронологический отрезок ребята проявили себя наилучшим образом. Первые программы команды не выбивались за рамки устоявшихся неопроговых стандартов, но композиторский зуд вкупе с общим профессиональным ростом в итоге взяли свое. Перелом наметился к 1997 г., когда BBT вдохновенно трудились над альбомом "English Boy Wonders". Спустя пять лет парни издали лонгплей "Bard", удачно соединивший арт-находки семидесятых с приемами, свойственными новому времени. Воодушевленные восторженными откликами публики, отцы-основатели Big Big Train продолжили активно "ковать железо". И результат не заставил себя ждать.
"Gathering Speed" - историко-эпический экскурс в начальную фазу Второй мировой войны. Рассказ о летчике, принимавшем участие в крупнейшем авиационном сражении над территорией Туманного Альбиона. Впрочем, сюжетная линия для наших героев - штука второстепенная. Ведь не смысловыми перипетиями ценны подобные проекты, а тем глубочайшим эмоциональным зарядом, что скрыт под фабульной оболочкой. Задавшись целью вывести на передний план повествования чувственные мотивы, экипаж Big Big Train, доукомплектованный певцом Шоном Филкинсом, бэк-вокалисткой Лаурой Мёрч и ударником Стивом Хьюзом, максимально успешно выполнил требуемое. В развернутых полотнах периодически мелькают тени великих Genesis. Правда, ни о каком копировании речь не идет. BBT - заочные ученики гениальных первопроходцев жанра, воспринявшие от старших тягу к драматизации и мелодичности. Отсюда обилие трогательно-хрупких эпизодов (пример - "Fighter Command") с необыкновенно красивым инструментально-тематическим развитием (воздушные пряди синтезаторов, волшебные акустические партии гитары, тонкий меллотроновый флер, протяжные электрические соло на фоне клавишных оркестровок...). Да и голосовой тембр фронтмена Филкинса отчасти напоминает ветеранистого мистера Коллинза (еще одна "галочка" в пользу преемственности традиций). Со вкусом выстроенные аранжировки отличаются крайней деликатностью при полном отсутствии агрессивных эпизодов, что по-своему удивительно: все же в основе - военные события, пусть и преломленные художественно. Но, быть может, в том и заключается главная прелесть "Gathering Speed". Яркие душевные переживания персонажа на поверку оказываются гораздо выразительнее страшной реальности. И возводя защитный ментальный экран, оберегая внутренний мир пилота "Спитфайра" от зловещих посягательств извне, авторы, сами того не ведая, вместо натуралистического трагедийного концепта детально прорисовывают настоящую притчу с псевдодокументальным подтекстом. Как следствие, комплексная звуковая мозаика собирает урожай хвалебных отзывов в специализированной прессе + удостаивается номинации на звание лучшего прог-альбома 2004 года.
Резюмирую: достаточно симпатичный, теплый и в меру лирический релиз, безусловно, заслуживающий пристального внимания. Рекомендую.

3 окт. 2010 г.

Gábor Szabó "Mizrab" (1973)

Словом "мизраб" у индусов принято называть медиатор для игры на ситаре. И выбрав его в качестве центрального символа для альбома, венгерский гитарист Габор Сабо как бы подчеркнул внутреннюю духовную связь своей музыки с многовековыми традициями загадочного Востока. Записанная в Соединенных Штатах пластинка по праву может считаться одним из наиболее интересных и комплексных творений маэстро. Для воплощения материала в жизнь Габор подключил к процессу сборную команду суперзвезд мировой джаз-роковой сцены. Судите сами: Боб Джеймс (пиано, орган), Рон Картер (бас), ударные - Билли Кобэм и Джек ДеДжонетт, Ральф МакДональд (перкуссия). Флейтовые партии (пикколо, альт, бас) исполнил прославленный универсал Хьюберт Лоуз. А еще - полноценный оркестр, членов которого перечислять я конечно не буду. Одним словом, профессионалы, способные справиться с текстурами любой сложности. Однако никаких сверхзадач собравшимся решать не пришлось. Композиции, подготовленные Сабо к фиксации, несмотря на структурную многослойность, отмечены печатью фирменного мелодизма задунайского артиста. Хотя из пяти заявленных пьес лишь две принадлежат перу Габора. Прочее - переработки, пропущенные сквозь авторскую призму его таланта.
Открывающий релиз титульный эпик - пример мастерской интеграции элементов индийской раги в канву мотивного фьюжн-рока. Мистериальные флюиды проникают в сердцевину ансамбля, и подпитанные древней энергией гитарные струны получают право на имитацию сугубо ситарных аккордов, растворяемых в медитативном аккомпанементе остальных инструментов. Собственно, на этом соприкосновение с таинственным миром азиатских микроинтервалов заканчивается, панораму постепенно заполняет групповая ворожба исключительно западного толка. Энигматический лиризм пролонгированной саунд-инсталляции "Thirteen" очаровывает приводимой в движение цепочкой тончайших нюансов. В "It's Going To Take Some Time" Сабо с друзьями отдают дань уважения композиторскому дару замечательной американской поп-фолковой вокалистки Кэрол Кинг. Удивительно теплое и светлое полотно, удачно оттеняемое симфоническими красками. Драматика "2-го концерта" Дмитрия Шостаковича насыщает масштабное звуковое поле в номере "Concerto". Понятно, что о прямой транскрипции грандиозного опуса Габор и не помышлял. Цель его была совершенно иной: перевести знаковое произведение советского гения на язык джаза. И представьте, чуткому венгру сие оказалось по силам; правда, в итоге тут гораздо больше от самого Сабо, чем непосредственно от Шостаковича, но результат все равно впечатляет. Чудо как хороша финальная "Summer Breeze" Дэша Крофтса и Джеймса Силза. Неспешная игровая манера уникального гитарреро оказывается весьма к месту в стройной ностальгически-беззаботной фреске, сохраняющей вневременное радушие закатных линий летнего вечера. Прекрасное завершение по-настоящему разноплановой программы. Искренне рекомендую к прослушиванию каждому меломану.