С НОВЫМ ГОДОМ!

МИРА, ДОБРА, УЮТА ВАМ И ВАШИМ БЛИЗКИМ!

ТВОРЧЕСКИХ СВЕРШЕНИЙ И МУЗЫКАЛЬНЫХ ОТКРЫТИЙ!

И, КАК ЗАВЕЩАЛИ ВЕЧНЫЕ ОПТИМИСТЫ MONTY PYTHON,

"ALWAYS LOOK ON THE BRIGHT SIDE OF LIFE".

БУДЬТЕ ЗДОРОВЫ И СЧАСТЛИВЫ!

ВАШ С.

The Johnny Almond Music Machine "Patent Pending" (1969)

Музыка как судьба. В случае британца Джонни Элмонда (р. 1946) вряд ли могло получиться иначе. Будучи сыном джазового ударника, он с младых ногтей усердно осваивал перкуссию. Затем переключился на тенор-саксофон, вибрафон и разнообразные клавишные. Ко времени окончания школы юный уроженец Миддлсекса являлся опытнейшим сейшнменом, в активе которого значилось плодотворное сотрудничество со множеством местных команд. Чуть погодя Джон вошёл в состав Tony Knight's Chessmen. Однако подлинного успеха на раннем этапе деятельности он добился с Big Roll Band Зута Мани, чья игровая формула подразумевала комбинацию традиционного ритм-энд-блюза с соул-джазом. Были и гастроли, и неплохие позиции в национальных чартах. Но в 1969-м лидер Big Roll Band присоединился к Эрику Бёрдону и The Animals. Элмонд в свою очередь переметнулся к Алану Прайсу, а в июне того же года пополнил собою штат John Mayall's Bluesbreakers. Незамедлительно включившись в работу над альбомом "Looking Back", амбициозный молодой англичанин продолжал грезить о формировании собственной группы. И вскоре она появилась (не без помощи продюсера Майка Вернона). Соратниками Джона (саксофоны, флейты, орган, вибрафон, меллотрон, бас-кларнет) сделались драммер Алан Уайт (в будущем – Yes), органист Джонни Уиггинз (The Texas Troubadours), гитаристы Стив Хаммонд и Джимми Кроуфорд, трубач Джефф Кондон и мегавостребованный басист Роджер Саттон. Первой записью коллектива стал инструментальный LP "Patent Pending". О нём и побеседуем.

Открывающий номер "Ensingle" выдержан в ключе брасс-рока. Его "изюминкой" можно считать лихое соло мастермайнда на флейте, идущее в связке с партией трубы Кондона. Затейливо, слаженно и при том абсолютно не напрягает. В кавер-версии "Before Dawn" Юсефа Латифа подкреплённый перкусионными ритмами, фоновыми пиано-аккордами и с электроорганом на подхвате сакс Элмонда рисует выразительную картину ленивого марокканского рассвета. Линию экзотических сюжетов усугубляет абстрактно-зловещая панорама "Voodoo Forest" (соническая ритуальная магия в действии). В пространстве трека "Solar Level" фуззовый джем-рок подаётся под соусом комплексного биг-бэнд-саунда, что по-своему оригинально. Колоритная блюзовая вещица "To R.K." – авторское посвящение кумиру, гениальному американскому духовику Рахсаану Роланду Кёрку. Флейтовый монолог Джона здесь ведётся в раскованной манере, с фирменным придыханием и нешуточным драйвом на стадии финала. Авангардный дуэт "Reversed For Two Horns" – своеобразная тональная дуэль Элмонда и Кондона в разреженных звуковых слоях. После такой анархической пьесы импровизационного толка особенно приятно погрузиться в истому прелестной босса-новы "Pequeno Nova" с приветливо-тёплым тембром флейты и редкими гитарными фразами Стива Хаммонда. Заключительный этюд "Tales of Junior" – дань уважения легенде лейбла Motown Джуниору Уолкеру, худруку известного в 1960-х ансамбля Junior Walker & The All Stars. Оптимистичное настроение достигается за счёт жирных разлапистых фигур тенор-саксофона и группового пауэр-бэкграунда.

Резюмирую: довольно интересный джаз-роковый акт, воплощённый профессионалами с большой буквы. Пропускать не советую.

The Johnny Almond Music Machine

Follow the River "Gone for a Walk" (2010)

Верность единожды выбранному проекту – это не про бельгийцев. Здешним музыкантам импонирует сама возможность сотрудничать в нескольких командах разом. Вот и герои нашего обзора не считают нужным ограничивать себя рамками конкретной группы, пусть даже широкого стилевого диапазона. Инструментальное трио Follow the River составили профессионалы фламандской сцены. Басист и композитор Мишель Мариссьё с начала 1990-х вращался в авант-джазовых кругах. Играл в ансамблях Deep in the Deep, Garrett List Ensemble, La Grande Formation, а также ухитрился выпустить под своим именем пластинку "Wishes" (1997). Гитарист Николя Дешене – выпускник Королевской консерватории г. Льеж, неоднократный лауреат престижных исполнительских конкурсов, за плечами у которого работа с Karim Baggili septet, Turlu Tursu, Gansan, Rêve D'Éléphant Orchestra и – барабанная дробь – великими Univers Zero. Ударник Этьен Плюмэ основы мастерства постигал в стенах академии г. Бастонь, в Льежском университете умудрился аттестоваться как специалист по романской филологии, а параллельно прослушал консерваторские курсы джазовой импровизации и камерной рок-музыки. В творческом активе оной могучей личности – взаимодействие с Animus Anima, Rêve D'Éléphant Orchestra, The Gödel Codex, Turlu Tursu, King Lee, Funk Sinatra и прочими замечательными коллективами. Но довольно с нас прелюдий. Обратимся непосредственно к альбому "Gone for a Walk".

Вступление "Stanza" базируется на сочетании джазовых гармоний с классической стройностью рисунка и лёгкими вкраплениями "латино". В результате получаем зрелую world fusion амальгаму а ля поздний Эл Ди Меола. Схожую линию гнёт трек "Buveurs de pluie", вот только южноамериканские мотивы замещаются ориентальными. И в обоих случаях звуковой ряд сопровождается чудесным напевом кларнета приглашённой гостьи Орели Шарнё. Экзотическая островная расслабленность служит доминантой псевдо-индонезийского фьюжн-наброска "Bali (Linda's Theme)", от которого троица в компании с саксофонистом Николя Дори переходит к созерцанию греческих деталей умиротворённой пьесы "My Own Sirtaki". Звуковую "кругосветку" Follow the River продолжает предельно загадочная и где-то воздушная фреска "Ragareggae", вызывающая неявные ассоциации с вещами Пэта Мэтини. Тут, кстати, можно бы ввести термин "прогрессив", ибо архитектоника этюда отличается замысловатостью. Ноту несерьёзности вносит импровизационный прифанкованный джаз-рок "Riff to Rent", а далее развёртывается лаконично-фактурный дуэт гитары и баса "La table des enfants", тяготеющий к лирической образности. Мягкая электроакустическая размытость номера "Uli Smile" дарит ощущение душевного уюта. Характерную блюзовую гамму в "Is That Blue?" бельгийские уникумы драпируют магической целлулоидной плёнкой, да и в контексте "Night Move" джазуют-ворожат так, что поневоле залюбуешься. Мечтательные позывные "Fleur coupée" чередуются с хмельными зигзагами комплексного опуса "Monday, Tuesday". Романтические искорки "Is This You?" подчёркивают прелесть триады "юность/лето/любовь". Зато финальная "I Can See You" бессловесно трактует аналогичный сюжет с позиций умудрённого жизненным опытом, но не разучившегося грезить бродячего художника и поэта.

Резюмирую: добротная коллекция произведений, лежащих на стыке джаза, рока и направления new music. Вполне приемлемый вариант для коротания зимних вечеров. Рекомендую.  

Follow the River

Goblin "Profondo Rosso" [plus 27 bonus tracks] (1975)

Миллион проданных за год копий, 16 недель на первом месте в итальянских чартах... Для заведомо некоммерческой пластинки результат более чем впечатляющий. Но чтобы познать радость успеха, родоначальникам европейского хоррор-прога предварительно пришлось немало попотеть.
Ещё до создания Goblin отцы-основатели группы, органист Клаудио Симонетти и гитарист Массимо Моранте, пытались завоевать Англию. И это им почти удалось. В компании с басистом Фабио Пигнателли, драммером Карло Бордини и подцепленным в лондонской подземке американским певцом Клайвом Хейнсом ансамбль под вывеской Oliver выступал в университетских кампусах. А параллельно менеджер команды Джанкарло Сорбелло рассылал демо-плёнки в офисы британских лейблов. Как ни странно, творчеством апеннинских молодцов заинтересовался великий звукорежиссёр / продюсер Эдди Оффорд. Правда, в связи с подготовкой большого гастрольного тура Yes у него так и нашлось времени для гипотетических протеже. И наши герои несолоно хлебавши возвратились на родину, где в рамках проекта Cherry Five включились в совместную работу с вокалистом Тони Тартарини (L'Uovo di Colombo). Тогда-то и случилось примечательное знакомство Симонетти со товарищи с мэтром кинематографических ужасов Дарио Ардженто. Тот как раз заканчивал снимать ленту "Кроваво-красное", для музыкального оформления которой искал рок-группу. Основным композитором картины являлся легендарный джазмен Джорджо Гаслини. Однако по ходу действия у последнего возникли прения с режиссёром. В итоге строптивый профи покинул съёмочную площадку, на замену же был призван новообразованный квартет Goblin (Симонетти, Моранте, Пигнателли + ударник Уолтер Мартино).

Строго говоря, ничего сугубо кошмарного в альбоме "Profondo Rosso" вы не услышите. Лейтмотив титульной схемы – мрачные готико-философские аккорды: синти-позывные а ля Майк Олдфилд, выпуклый бас, мощные органные раскаты с классицистическим пафосом под занавес. "Death Dies" – превосходный прогрессив-фьюжн, базирующийся на виртуозном диалоге ритм-секции с нагнетающей интригу гитарой. Авангардно-психоделический рисунок "Mad Puppet" выглядит старательным коллективным упражнением на заданную синьором Ардженто тему. В интро-фазе трека "Wild Sessions" Goblin пару минут наводят атмосферный морок, после чего с удовольствием наяривают арт-джазовые партии при участии гостя-саксофониста. Дьявольски закрученная пьеса "Deep Shadows" в должной мере раскрывает игровые возможности четвёрки. Вошедшие во вкус бойцы недвусмысленно намекают: им по плечу вещи любой степени сложности. Оркестровый кунштюк маэстро Гаслини "School at Night" претерпел минимальные изменения, разве что добавилась клавишная "подсветка" в исполнении Клаудио Симоннети. Да и заключительная миниатюра "Gianna" – всего лишь приятный джазовый ретро-номер, причём камерно-акустического толка. Для полноты восприятия издание добито почти тридцатью бонусами, демонстрирующими богатство вариаций на вышеперечисленные сюжеты – от колыбельных до хаотично-флейтовых абстракций.

Резюмирую: шикарный старт по-настоящему культовой бригады итало-прога и один из важнейших релизов середины 1970-х. Очень рекомендую.

Goblin

Fission Trip "Volume One" (2005)

Сказать новое слово в прогрессиве, тем более старыми средствами – задача амбициозная. Но именно такую цель поставили перед собой в середине нулевых участники англо-американского проекта Fission Trip. Организовали его хорошо известные в узких интеллектуальных кругах музыканты. С одной стороны, это простые техасские дядьки Майкл Клэй (фоно, клавишные, гитара) и Эрни Майерс (вокал, гитара) из культовой команды Hands, с другой – выпорхнувшие из-под мантии Червонного Короля легендарные ветераны: Иэн Уоллес (вокал, акустические и электронные ударные, перкуссия, клавишные) и Мел Коллинз (альт-, тенор-саксофоны, флейта, бас-кларнет). Басистом после недолгих прений назначили звукоинженера Джона Биллингса, на заре 1990-х игравшего хард-рок в штатовском составе Lancia. Продюсером единственного альбома Fission Trip выступил Уоллес. Поднаторевший в деле окучивания классического наследия King Crimson семидесятых (достаточно указать славные "дочерние предприятия" типа 21st Century Schizoid Band или Crimson Jazz Trio), трудяга Иэн решил максимально раздразнить "кримзо"-фэнов. Почему и зазвал в студию на правах специального гостя фрипповского коллегу Эдриана Белью. Правда, раскрыть рот смешливому янки никто по ходу действия не позволил. Зато дали блеснуть талантом инструменталиста. А поскольку творчество бригады зиждилось на слиянии традиции и эксперимента, бравому идальго Белью было где развернуться.

Стартовая фаза "Make It All Up" демонстрирует нам фирменные фишки индустриального пост-панка тридцатилетней давности вкупе с модерновыми лирическими ракурсами и нервно-импульсивным электрогитарным соло под занавес. В противоположность начальному этюду номер "Something's Going On" – бенефис Коллинза, ткущего паутину настроений, от нарочито простодушной флейтовой улыбчивости до мрачных, местами откровенно агрессивных рулад сакса. Crimson'ические приёмы налицо, впрочем, сие не догма, ибо почерк у ребят собственный. Что, кстати, иллюстрирует вещь "Spectrum" с резкими ритмическими эскападами; детали джаз-фанкового каркаса тут умело задрапированы кричащим полотнищем лоскутного свойства и мощнейшей ломаной партией Эдриана. Загадочная фреска "Master" то мыкается в пределах прогрессив-рокового повествования, то устремляется в безбрежный астральный вояж, напоенный реминисценциями вечно-зелёной темы "Starless". Некоторая претензия на драматизм реализуется членами Fission Trip в контексте ровной по их меркам пьесы "Going"; сочетание фортепианных аккордов с всполохами духовых – словно призрак неотвратимости (трепещет в сумерках судьбы тщедушный огонёк надежды...). Вокальная фразировка в сегменте "Santa Maria" явно заточена под манеру Белью, однако с благословения Иэна словесным оформлением здесь занимаются Марджи Померой, работавшая у Роберта Фриппа в The League of Gentlemen, и Хэги Уоллес. Песенно-ориентированная стройность эпизода "Silent Life" летит к чертям по мере нагромождения финального частокола риффов. В пролонгированной зарисовке "The Valley Below" артовый посыл укрупняется за счёт пространной оркестровки, а эмбиент-структуры вытесняются жёсткой композиционной конкретикой. Точку в рассказе обеспечивает камерная баллада "Better Be Right", неброская, но искренняя. А большего и не надо.

Резюмирую: крепкий и весьма увлекательный художественный акт; достойный памятник профессионализму безвременно почившего Иэна Уоллеса (1946–2007). Рекомендую.

Fission Trip

Alan Moorhouse "The Big Beat – Volume 2" (1970)

Ветеран британского композиторского цеха Джордж Алан Мурхауз добился профессионального признания в конце 1950-х. Тогда он активно подвизался на поприще киноремесленничества. Точнее, в той его части, что относилась к производству саундтреков. Стремительные шестидесятые принесли с собой моду на бит-музыку, и чуткий к веяниям времени Алан не захотел оставаться в стороне. Сократив для удобства фамилию, блистательный саксофонист и аранжировщик организовал ансамбль Alan Moor and His Dixie Seven. Дебют новоявленной бригады состоялся в 1962 году. В дальнейшем название коллектива варьировалось: The Alan Moor Four, The Alan Moor Five (в зависимости от ситуации), но сути это не меняло. Мурхауз с коллегами продолжал записывать ритмичную попсу для танцев, широко расходившуюся на миньонах. Умение быстро и качественно адаптировать для нужд публики материал разной степени сложности выделяло Алана среди прочих. А когда в поле зрения английского маэстро обозначилась перспектива деятельности под эгидой лейбла KPM, Мурхауз посчитал сие за подарок судьбы. Боссы лондонской конторы верно оценили творческий потенциал маэстро. И предложили ему ни много ни мало подумать о сиквеле успешного релиза "Big Beat" (1969) авторского тандема Мэнсфилд / Хокшоу. Дважды упрашивать мистера Мурхауза было не нужно. С фантастической скоростью наш герой сварганил чёртову дюжину лаконичных звуковых номеров, о которых не грех побеседовать отдельно.

Точка отсчёта – приятный мотив "That's Nice", в коем есть всё для услады меломана: грувы ритм-секции, оркестровка, фоно, орган и замечательное чувство композиции. Не менее стильно выглядит чувственная "West Coastin" c превосходным блюзовым соло электрогитары, оттеняемым выразительным рисунком "Хаммонда", ударных и баса. Сопротивляться эстрадному очарованию "Pop Pastime" также не имеет смысла: в своём деле Алан – подлинный виртуоз, владеющий секретом мгновенного привораживания аудитории. После непритязательного сочетания "ковбойского" акустического наигрыша с ортодоксальным комплексным R&B ("Boss Man") следует расслабленно-агрессивный (прошу прощения за оксюморон), претендующий на хард-роковость (и это при наличии блюзового пиано) этюд "Soul Skimmer". Рок-н-ролльная закваска ощущается в фактурном до безобразия сюжете "Heavy Bopper" (классическая гитарно-органная связка + шикарный бас). Талант сочинять по заказу популярные темы псевдобарочного свойства стопроцентно проявляется в виде вещицы "Angelic Gas": эдакий умозрительный ответ растиражированному инструменталу "Classical Gas" американца Мэйсона Уильямса. В контексте истории "Expo in Tokyo" лондонский затейник реализует совершенно иную саунд-модель – в юго-восточных тонах, но на платформе всё того же ритм-энд-блюза. Вывеска "Nashville Country" красноречиво намекает на содержание: тут без дураков представлено ровно то, о чём декларировано. Крен в "вестернизацию" развивает яркая салунная штучка "Hillbilly Child" (все техасцы дружно чокаются стопками). Простой, как две копейки, однако же лихо скроенный рокешник "Rock It Again" идёт в очередь с раскатистым "Rockin Boogie" из серии "оттянись со смаком". Колоритная "Pop Mandolin" – готовое пособие для начинающего хитмейкера; настоящая фирма (ударение на последнем слоге). Завершением служит шизоидный опус "Psychodale", где крикливый грим "под маньяка" не в силах утаить интеллигентной улыбки джентльмена.

Резюмирую: очередная KPM'овская жемчужина, ничуть не устаревшая и поныне. Праздник для любителей музыки. Наслаждайтесь.

Alan Moorhouse

Jarek Śmietana "Autumn Suite" (2006)

Польский гитарист Ярослав "Ярек" Сметана (1951–2013) привнёс на международную сцену собственное видение джаза. Правда, не сразу. Для начала краковский паренёк отучился в Музыкальной академии Кароля Шимановского (г. Катовице). В 1972-м основал блюз-бэнд Hall, с которым удостоился первого публичного признания. Затем были составы Extra Ball, Klaus Lenz Modern Soul Big Band, Sounds Big Band Symphonic Sound Orchestra и многочисленные варианты ансамбля имени себя – от Jarosław Śmietana Group до Jarek Śmietana Trio. Концертные туры по США, Индии, Юго-Восточной Азии и Южной Америке упрочили межконтинентальную известность артиста, позволили ему сделаться частью мировой джазовой элиты. Композиторские амбиции Ярека со временем обретали всё больший размах. И пиком идейно-творческих откровений пана Сметаны можно считать масштабную концептуальную программу "Autumn Suite". Активное содействие в студийном воплощении материала оказали члены Галицийского камерного оркестра под руководством дирижёра Кшешимира Дембского. А в качестве аккомпанирующего jazz combo восточноевропейскому гению удалось заполучить настоящую звёздную сборную: Найджел Кеннеди (скрипка), Дэвид Либман (сопрано-саксофон), Эдди Хендерсон (труба), Бенни Мопин (бас-кларнет), Пётр Вылежол (фоно), Эд Шуллер (контрабас), Адам Червиньский (ударные) не просто украсили альбом своим присутствием, но максимально обогатили его звучание.

Стартовой фазой служит Part 1 "Birth". Нежно-акварельная классическая гамма символизирует чудо рождения. После столь трепетной интродукции авторская фантазия Ярослава устремляется к гармоничному синтезу индуистских мотивов с полифоническими оркестровыми мазками и джаз-роковой эстетикой. Знаю, о чём вы подумали. Mahavishnu Orchestra, так? Вот и не угадали. Здесь, по-моему, напрашиваются отдалённые параллели с Oregon периода великолепного диска "In Moscow". Впрочем, мастермайнд оригинальным путём разруливает тему, сперва солируя на фирменной модели "Jarek Śmietana Virtuoso" из гитарной линейки Mayones, а дальше предоставляя поле для манёвров саксофонисту Либману и электроскрипачу Кеннеди. От образцово-показательного мажорного всплеска Part 2 "Okapi" с фрагментарными лирическими отступлениями маститые профи переходят к коллажному полотну Part 3 "Children". Трогательные мелодические картинки чередуются с элементами импровизации, духоподъёмный пафос разбавляется сердечным наигрышем; одним словом – занимательно. Сочинённая на пару с Ладиславом Сендецким Part 4 "Dance" тяготеет к здоровому авантюризму. Ярек лихо двигает пальцами по грифу, но отнюдь не рисовки ради: этого требуют сюжетные схемы пьесы. Не отстаёт от лидера и британский уникум Найджел, вставляя свои пять копеек (ну, хорошо – пенсов) азарта. 14-минутная Part 5 "Message to Prez" целиком принадлежит перу кларнетиста Мопина и явно отличается от остальных вещей креном в сторону загадочности и рассудительно-неторопливых фьюжн-обертонов. Завершается грандиозное инструментальное путешествие проникновенным пассажем "My Love and Inspiration" – зрелым акустическим саунд-итогом размышлений маэстро о вечных человеческих ценностях. Красивый сонический росчерк, медленно исчезающий в небесной выси...
Резюмирую: роскошный подарок поклонникам симфо-джаза и прекрасный повод для знакомства с музыкальным наследием Ярослава Сметаны.

Jarek Śmietana

Riccardo Zappa "Celestion" (1977)

Не родственник, но однофамилец знаменитого охальника Фрэнка, итальянец Риккардо Заппа обозначился на горизонте в смутный для арт-рока период. Наметившаяся тенденция к упрощению влекла за собой перепрофилирование большинства рекординг-лейблов. Панк, диско, электропоп... Не имевшие отношения к категории мейнстрима пьесы автоматически отсеивались. И молодому гитарному таланту из Милана определённо грозила участь аутсайдера, однако парень оказался везунчиком. Нашлась крохотная независимая контора La Divergo, где инструментальное творчество Заппы оценили по достоинству. В качестве пробного шара был выпущен сингл с двумя вещами Риккардо. Вскоре настал черёд полноценного LP "Celestion". И тут, вопреки законам аудиорынка, случилось маленькое чудо. Материал заведомо некоммерческого свойства внезапно угодил в национальные чарты, заставив потесниться модных пижонов с их пустопорожними хитами. Публика явственно дала понять дельцам от шоу-бизнеса, что не такая уж она дура, и вполне готова воспринять гармонические структуры бессловесных композиций Заппы. Диск выдержал проверку временем. Согласно информации с официального сайта трудяги Риккардо, на сегодняшний день это по-прежнему едва ли не лучший инструментальный альбом, когда-либо созданный на Апеннинском полуострове и разошедшийся там максимальным количеством копий. В общем, хороший повод для знакомства.

По свидетельству автора, содержимое "Celestion" рождалось не в одночасье. Произведения вынашивались на протяжении ряда лет. Завзятый аккуратист Риккардо постоянно отсекал лишнее, добавлял необходимое и прикидывал, как всё должно звучать в групповом варианте. Кстати, разработанный им способ во многом напоминал стратегию Гордона Гилтрэпа. Схема "акустический лидер-гитарист + аккомпанирующий электрический состав" в прогрессив-роке и сейчас встречается редко, а тогда – тем паче. Но излучавший уверенность дебютант счёл подобный расклад оптимальным. И не прогадал. Открывающий пластинку 11-минутный опус "Frammenti" сочинялся в пору получения нашим героем музыкального образования. Отсюда закольцовывающие трек с обеих сторон продолжительные арпеджио, чьи ясные, приятные для слуха фактурные штрихи оттеняются прозрачностью электронных эффектов. (Впоследствии формула "классический Ovation с усилителем & команда поддержки" сделается фирменным почерком нашего героя.) Этюд "Tre e quattro quarti" ("3 & 4/4") вдохновлён элегантным наследием высокого Ренессанса и образцами раннего барокко. Впрочем, характерную манеру игры Заппа разбавляет эпизодом коллективной сонической атаки, дабы потенциальная аудитория не заскучала. Заглавный номер программы соткан из серии сентиментально-лирических переборов, умышленно обрываемых шквалистым арт-напором. Название "Sonata Mediterranea" говорит само за себя. Пронизанная теплом и солнцем средиземноморская пастораль, в мелодическую ткань которой уместно вплетён милый сердцам итальянцев псевдомандолинный мотив. Замыкает шеренгу арабеска "Mirage" – дивная монотематическая фреска, стилистически близкая параллельно выходившим историям британского умельца Гилтрэпа, да к тому же решённая практически схожим набором средств.
Резюмирую: не страдающий занудством и глубокомыслием симпатичный релиз, призванный скрасить драгоценные мгновения отдыха. Рекомендуется для снятия стресса и восстановления душевного равновесия.

Riccardo Zappa

Gryphon "Reinvention" (2018)

Нет, таких чудаков ещё поискать – не найдёшь! Только вдумайтесь: выросло несколько поколений, кардинально изменилась музыкальная сцена, а они без тени смущения рапортуют о первом за четыре десятилетия альбоме... На подобное способны лишь бессмертные духи иль сказочные существа, одним из которых, собственно, грифон и является. Да, господа-меломаны, старая гвардия снова в строю. Пусть не в оригинальном составе, но трое членов современного секстета – корифеи-ветераны, стоявшие у истоков легенды британского симфо-фолка. Духовик Брайан Галланд, гитарист Грэм Тэйлор, ударник/вокалист Дэвид Оберле гордо вышагивают по мостовым с расписными штандартами Gryphon'а. К великому сожалению, рядом с ними не видно блестящего клавишника и мастера игры на рекордере Ричарда Харви. Впрочем, сие объяснимо. Последний давно сроднился со статусом кинокомпозитора, творца хоровых и оркестровых произведений. И не резон маэстро Ричарду дважды входить в ту же реку. Зато под знамёнами героев вчерашних дней ныне маршируют другие славные витязи: заслуженный старожил-мультиинструменталист Грэм Прескетт, талантливый исполнитель на флейте, саксе и кларнете Энди Финдон и опытный басист Рори МакФарлейн. Впитав умом и сердцем эстетику Gryphon, эти замечательные личности внесли посильный творческий вклад в дело возрождения ансамбля. И сейчас можно не стесняясь констатировать, что возвращение состоялось.

По факту, материал "Reinvention" – квинтэссенция всех стилевых направлений, освоенных группой в 1970-е. От фольклорных камерных странствий по отрогам и сёлам южных графств Англии ("PipeUp Downsland DerryDellDanko") через пафосную мелодику средневекового толка ("Rhubarb Crumhorn") убелённая сединами компания весёлых пилигримов движется в сторону изящества псевдобарочных танцев ("A Futuristic Auntyquarian") и излюбленного архетипического абсурдизма кэрролловской Алисы ("Haddocks' Eyes"). Сочинённая Прескеттом ажурная вещица "Hampton Caught", открывшись меланхоличным балладным рисунком (мандолина, клавесин, дудочка) из самой гущи Шервудского леса, постепенно обрастает ритмом и перекрашивается во вполне мажорный этюд. Тонкий юмор номера "Hospitality at a Price... (Dennis) Anyone For?" подаётся сквозь ностальгическую кабаре-призму (общий привет Stackridge!). Здесь же без лишних слов Gryphon заряжают бодрый инструментальчик "Dumbe Dum Chit" для фагота, скрипки, клавишных, с незначительной рок-дозировкой. Пьеса "Bathsheba" авторства МакФарлейна уводит нас в область библейских сказаний, к притче о царе Давиде и Батшебе (Вирсавии) – жене Урии Хеттеянина. Трек "Sailor V" – типичная прескеттовская обманка: безмятежно-пасторальный фолк-сон оборачивается хмельной джигой, и через электрогитарные тернии лейтмотив заново прорывается к родным, до боли знакомым орясинам. Симпатичная история "Ashes" подготавливает почву для загадочного финала – "The Euphrates Connection" пера Брайана Галланда, где лихо скрещивают шпаги фольклор, chamber-рок и авангард. "Вишенкой на торте" выступает традиционный для японских CD-изданий редкий бонус – концертная вариация на медиевальную тему "New Dances" немецкого композитора Михаэля Преториуса (1571–1621) в коллективной аранжировке Ричарда Харви и двух Грэмов – Тэйлора с Прескеттом.

Резюмирую: весьма неожиданный и абсолютно чудесный сюрприз для поклонников культового бэнда. Один лучших релизов 2018 года. Рекомендую.

Gryphon

Lucifer's Friend "Banquet" (1974)

Началось всё с хард-роковой команды Asterix. Её на на рубеже 1969/70 гг. сколотили экс-участники гамбургской формации The German Bonds. Фронтменом новообразованной бригады стал британский вокалист Джон Лоутон. Не прошло и полгода, как Asterix разродился лонгплеем, после чего ансамбль переиначили в Lucifer's Friend. В отношении профессионального роста коллектив двигался семимильными шагами. Если растиражированный в 1971-м безымянный первенец LF представлял собой "тяжеляк", вдохновлённый песнями Deep Purple, Led Zeppelin и Black Sabbath, то в дальнейшем англо-немецкий конгломерат действовал менее прямолинейно. Так, релиз "Where the Groupies Killed the Blues" (1972) для пущей привлекательности был разбавлен акустическими номерами, но при том демонстрировал определённую "прогрессивность" материала. Вещи с диска "I Just a Rock'n'Roll Singer" (1973) принимались лучше прочих, поскольку выкраивались по коммерческим лекалам. И благодаря доступности, не отменяющей качества аранжировки, даже попали в ротацию американских радиостанций. Однако главным достижением LF явилась их четвёртая пластинка, "Banquet". Здесь авторский дуэт Джона Лоутона и гитариста Петера Гессляйна развернулся во всю ширь и в итоге переплюнул самих себя. Хор, струнная и духовая секции, виртуозные инструментальные партии... Неслучайно профильный журнал "POP" окрестил данный альбом "оркестровым рок-пиршеством для музыкальных гурманов." И надобно заметить, господа-обозреватели ничуть не погрешили против истины.

Стартовая фаза, "Spanish Galleon", наверняка смутила не одну сотню поклонников LF из числа прежних. В этой 12-минутной конструкции оказались идеально подогнаны друг к дружке разномастные стилевые блоки: мощнейший игровой фьюжн с умопомрачительными гитарными загибами Гессляйна, симфонический хард-н-арт ядрёного свойства, незначительные лирические отступления и залихватский джаз-рок с феерическим пиано-рисунком Петера Хехта. "Thus Spoke Oberon" – единственная пьеса в общей обойме, сочинённая сторонними людьми. Конкретно – хитмейкерами Джоном Ф. Бакарди и Джоном О'Брайан-Докером. Романтическая подоплёка указанного опуса позволила Лоутону блеснуть певческим талантом на вступительной и заключительной стадиях трека, тогда как в срединной его части на фоне грохота полифонической канонады отвели душу четверо тевтонских коллег Джона. Рок-н-ролльным драйвом пышет адреналиновый этюд "High Flying Lady-Goodbye" – разудалый, редкостно зажигательный, под который так и подмывает встряхнуть фантомной – увы! – шевелюрой. Ритмичная брасс-завязка саунд-коллажа "Sorrow" не более чем забава, ибо дальше следует мелодичный балладный фрагмент в разреженной атмосфере призрачных аккордов Fender Rhodes. Тут же LF по традиции нагоняют хардовых страстей, незаметно меняющих оттенок на бравурный симфо-джазовый колор. Смысловая пауза-антракт к шестой минуте акта – повод обогатить ткань повествования сказочной клавишной аморфностью с всполохами флейты Герба Геллера, чтобы потом вновь удариться во все тяжкие... Завершается программа оркестрово-акустическими посиделками разбитного толка "Dirty Old Town". А бонусом к японскому изданию служит адаптированный для расширенного состава зонг "Our World is a Rock 'N' Roll Band" с дебютного LP Lucifer's Friend.

Резюмирую: великолепный пример комплексного, стильного и яркого симфоник-прога на хэви-основе. Нестареющая классика. Рекомендую.

Lucifer's Friend

Jaume Vilaseca Quartet "Jazznesis" (2008)

Несмотря на неоднозначность термина "third stream", порой без него бывает не обойтись. Яркий пример – творчество каталонского уникума Джауме Виласеки (р. 1968). Этот дипломированный пианист, выпускник Муниципальной консерватории Барселоны, также является обладателем учёной степени по испанской филологии, что, согласитесь, весьма серьёзно. Если же сосредоточиться исключительно на музыкальных достижениях маэстро, то здесь имею сообщить следующее: десятилетие с 1992 по 2002 г. прошло для Джауме в режиме тройного функционирования (как участник различных составов Виласека исполнял джаз, фьюжн и народные бразильские мелодии). Однако и при столь активной занятости он умудрился реализовать право на индивидуальную деятельность. В 1999 г. вышел альбом "Fotografies", записанный в формате трио. Спустя четыре года возглавляемый им бэнд увеличился до размеров квартета. И хотя сессионная деятельность нашего героя всё ещё превалировала над прочим, в качестве лидера ансамбля имени себя Джауме параллельно завоёвывал аудиторию профильных фестивалей. На излёте нулевых барселонский кудесник созрел для серийного эксперимента. Взяв за основу материал любимых с юности Genesis, Виласека при содействии коллег развернул классику прог-рока лицом к джазу. С предельной аккуратностью и максимальным почтением к первоисточнику талантливый каталонец вывел хрестоматийные произведения арт-легенды на кардинально иной уровень восприятия. Какой? Попробуем рассмотреть ниже.

Открывающая программу "White Mountain" служит вектором для диска в целом. Элегические краски (скрипка Эвы Пирек, флейта Виктора де Диего) уравниваются на звуковых весах с резвыми свинг-штрихами (фоно, бас Дика Тема, перкуссия Рамона Диаза). Четвёрка бойцов под чутким водительством Джауме умело избегает стилевой конфронтации; сказываются мастерство и опыт собравшихся. Без свойственных симфоническому прогрессиву многослойных клавишных, посредством достаточно лаконичного инструментария Jaume Vilaseca Quartet воссоздаёт комплексную архитектонику сонических миров Genesis. Наглядный пример – великолепная, украшенная импровизационными завитками "The Return of the Giant Hogweed". В эпической пьесе "The Musical Box" черты оригинала проступают эпизодически. Вариант Виласеки и К содержит больше "воздуха"; образуется широкое поле для фортепианно-духовых манёвров, постепенно засеиваемых элементами "латино". Соло саксофона, пиано-аккомпанемент, деликатные ударные преображают до неузнаваемости номер "Seven Stones". Зато в "Watcher of the Skies" процентное соотношение между каноническим мотивом и креативной отсебятиной примерно одинаковое. То же касается и силуэтов "Firth of Fifth", в которой знаменитую гитарную партию Стива Хэкетта по-своему преломляют мастермайнд с сеньором де Диего. Светлый лиризм этюда "After the Ordeal" сменяется забавной интерпретацией "I Know What I Like". Экзистенциальная трагическая сущность фрески "In the Cage" в камерном прочтении испанцев обнажается детальнее – за счёт выразительного скрипичного проигрыша улыбчивой девушки Эвы. Замыкающая схему агнцевская коронка "The Lamia" соблюдает тональную стройность подлинника. Конечно, не без финтов; впрочем, на данном этапе вольности сведены к минимуму.

Резюмирую: необычный представитель жанра "третий поток", базирующийся на принципах эстетического дуализма. "Пуристам" от прога рекомендовать остерегусь. Тех же, кто не страдает "зашоренностью", милости прошу приобщиться.

Jaume Vilaseca Quartet

Malachi "Malachi" (1971)

В современной медиасфере он известен как глава Barry Kirsch Productions – пост-продакшн студии в Дубае (ОАЭ). Сложившаяся репутация мастера по изготовлению звуковых рекламных джинглов + композиторские кино-опыты (документалистика, теледрамы и сомнительные эротические "шедевры" вроде "Эмманюэль в Сохо") придают личности Барри Кирша дополнительный колорит. Однако и ранняя биография нашего героя богата живописными деталями. Выходец из обеспеченной семьи (папа состоял в руководстве европейского отделения концерна EMI), Кирш рано увлёкся музыкой. Изучал фортепиано в кентерберийской Королевской школе. Подростком переехал в Лондон, чья "свингующая" тусовка кардинально повлияла на вкусовые предпочтения молодого человека: "Помните, мы говорим о конце 60-х, эпохе расцвета английской рок-сцены. Marquee Club, Pink Floyd и всё в таком духе". Интеграция Кирша в саунд-среду Туманного Альбиона протекала естественно. Поначалу юноша наслаждался умеренно успешной карьерой, сочиняя поп-хиты для Bay City Rollers и Лео Сейера. Однако собственные амбиции и навязчивое желание стать звездой рок-н-ролла сыграли с Барри коварную шутку. На заре седьмого десятилетия ХХ века молодой человек затеял предприятие под вывеской Malachi. В соратники Кирш (орган, фоно, вокал) взял Роберта Уилсона (бас, вокал), Пола Пиндера (ударные, флейта, египетские цимбалы) и Джона Эшфорда (конги, бонги). Поразительно, но отменный прото-прогрессивный материал не зацепил британских менеджеров. Посему фиксировать альбом на мастер-ленту ребятам пришлось в бельгийской Studio Katy близ Ватерлоо, а реализацией крошечного тиража в 500 копий ведал голландский джазовый лейбл Timeless Records.

Вступительный номер "Return of a Stranger" демонстрирует манёвренную яркость, лаконичность и редкую для новичков идейную целостность. Под девизом "ничего лишнего" квартет одаривает слушателя набором классных треков – профессионально скроенных и искусно аранжированных. Хотите мечтательной психоделической отрешённости под флейту и орган? Вот вам "Little Victim". Примоднённый R&B-инструментал с импровизационными соло? Не вопрос. Дилогия "Clog I / Clog II" – вещица что надо. Комплексная мозаика "Only a Sad Thing" сочетает в себе задорную "Hammond"-кутерьму с фортепианным монологом-размышлением, тогда как следующая за ней миниатюра "Steamer" опирается на напористый симфонизм эмерсоновского толка. В стройной, мелодически окрашенной и снабжённой коллективным хоралом пьесе "Island" сильны отголоски творчества The Moody Blues; тут, правда, удивляться нечему: легендарные первопроходцы лирического арт-рока многих сподвигли на "поиски утраченного аккорда". Зажигательная по настроению и лихая по структуре песенка "Freeway" наглядно иллюстрирует фирменный почерк Malachi. Я уж не говорю про занятную кавер-версию битловской нетленки "Eleanor Rigby", ускоренную в несколько раз по сравнению с оригиналом и приправленную барочным клавишным орнаментом. Замыкает цепочку "упражнений в прекрасном" пятифазовый (на бумаге, по факту же – монолитный) киршевский опус "Suite for Selena", под нарядной вывеской которого странным манером взаимодействуют виртуозный неокласичесский органный прогрессив и едва ли не кавказские забубённые ритмы плясового свойства.

Увы, самобытность ансамбля в ту пору не оценили. Разочарованный Барри, ликвидировав своё детище, покинул арт-территорию. Но, невзирая на это, единственная пластинка Malachi – достойное прибавление в коллекцию меломана.

Malachi

Kotebel "Cosmology" (2017)

Успешно мимикрировав под классиков на пластинке "Concerto for Piano and Electric Ensemble" (2012), лидеры современного испанского прога вновь обратились к замысловатым рок-формам. Седьмое студийное творение Kotebel рассматривает сквозь музыкальную призму несколько космологических моделей Вселенной – от геоцентрической до концепции, признающей наше тотальное одиночество, изолированность от универсума. Впервые за многолетнюю практику ведущий композитор ансамбля Карлос Плаза доверил сочинительские функции сеньоре Адриане Плаза. Пока, правда, ограничил дочку лишь парой сюжетов. Вероятно, по причине крайней занятости. Ибо параллельно с основным своим детищем неутомимый маэстро затеял сольный прогрессив-проект Phaedrus, к которому эпизодически привлёк старых коллег. Однако возвратимся к Kotebel. Автором других двух пьес явился гитарист Цезарь Гарсия Фореро. Остальные пять вещей дон Карлос изваял лично. Досконально выучив и отрепетировав материал, команда арендовала мадридскую студию TAF (The Artist Factory). И здесь с 8 по 9 апреля 2017 г. безукоризненно сыграла "вживую" инструментальный альбом "Cosmology". Звукоинженерами на записи выступили Хосе Мендоза и Алекс Бланко. А процессом микширования (теперь на базе Becuadro Studios) руководил непосредственно мастермайнд Плаза. Впрочем, вряд ли нам так уж необходимы все эти частности. За сим предлагаю покончить с технической стороной дела и традиционно перейти к пошаговому разбору содержимого диска.

Стартует релиз с полнометражной фрески "Post Ignem". Отрадно, что в контексте новой работы испанцев нашлось место для флейты Омара Акосты, коего не было видно и слышно со времён "Omphalos". Если вкратце, перед нами – крепкий арт-фьюжн с технически безупречными партиями каждого игрока и характерной Kotebel'евской интонацией. На последующих четырёх позициях расположилась внушительная "Cosmology Suite", обладающая множеством любопытных черт. Так, принадлежащий перу девушки Адрианы номер "Geocentric Universe" строится на опробованных в "Кончерто..." приёмах: здесь велик удельный вес чистого фортепиано, чьи мелодические фразы периодически скрываются за толщей электрического саунда. И на яростно-мрачном фоне одиноким альбатросом парит в вышине причудливый флейтовый силуэт... Непростая по архитектонике тема "Mechanical Universe" балансирует между хитроумным джаз-роком, камерным произведением с лёгкими латино-штрихами и весьма нестандартным симфо-прогом. В третьей части сюиты, "Entangled Universe", влияние джаза усиливается, но частые ритмические скачки вкупе с полифоническим антуражем поддерживают должный уровень интриги на протяжении всего действа. Глава "Oneness" – удивительный по структуре опус, сочетающий клавишную рефлексию с групповым стихийным разгулом. Демонстрацией "продвинутого гитаризма" служит этюд "Mishima's Dream"; грозовая струнная мощь растворяется в тихих атмосферных переборах, уступая пространство загадочной, как дзен-буддистский коан, бессловесной истории "A Bao a Qu". Солидным бонусом к собранию исполнений выглядит ремастированная версия "Canto XXVIII", в 2010 г. включённая в третий том концепт-антологии "Divine Comedy" финского сообщества Colossus. Завершается экскурсия черновым фортепианным наброском "Paradise Lost / Paraíso perdido", лирическим и в ту же пору строгим.

Резюмирую: очередной великолепный подарок поклонникам Kotebel и отличное прибавление в коллекцию каждого меломана. Рекомендую.

Kotebel

Keith Mansfield / Alan Hawkshaw "The Big Beat" (1969)

У коллекционеров продукции лейбла KPM пластинка "The Big Beat" слывёт наивысшим достижением лондонской конторы. И спорить с этим совершенно не хочется. Ведь записали диск музыкальные тяжеловесы, истинные гении "library"-жанра, чьи совокупные достоинства способны затмить иных маститых профи. Судите сами. Уроженец Лидса Алан Хокшоу (р. 1937) в 1960-е зарекомендовал себя одним из лучших британских рок-органистов. Будучи худруком ансамблей The Mohawks и Rumplestiltskin, он активно помогал многим звёздам поп-сцены (The Hollies, Дэвид Боуи, The Shadows, Оливия Ньютон-Джон, Серж Генсбур, Клифф Ричард и т.д.). Затем переключился на телевидение, где также преуспел в качестве ведущего мастера звуковых заставок и сериальных мотивов. Его коллега Кит Мэнсфилд (р. 1941), минуя стадию мучительных творческих поисков, сразу подался на ТВ. Индустрия визуальных развлечений не могла попуститься столь ярким талантом. Композитор, дирижёр и аранжировщик Мэнсфилд за короткий срок сделался ремесленником-виртуозом. Оригинальная авторская манера Кита оказалась сильно востребована в медиасфере, да к тому же породила массу подражателей и последователей. В конце 1960-х гг. с лёгкой руки продюсеров KPM оба дарования соединились при выстраивании серии инструментальных миниатюр под вывеской "The Big Beat". И, как уже отмечалось ранее, программа по праву считается эталоном среди easy listening релизов смешанного типа.

Ритмичный брасс-номер "Exclusive Blend" – единственная вещь маэстро Мэнсфилда на стороне A. Но именно она служит приманкой, гарантированно цепляющей слушателя на крючок. Дальше раскручивается маховик "Hammond"-шестерёнок старины Алана. Роскошный джаз-фанковый рисунок "Studio 69" сопрягает эстрадную тонику с комплексностью прото-прога. Разухабистая вещица "Work Out" – эдакий задорный "мясотряс" для любителей хулахупа; зажигательно и в меру сумбурно. Фуззовая штучка "Rocky Mountain Runabout" уходит в рок-н-ролльный отрыв прямиком со старта. Сочетание гаражного саунда с оркестровкой лишь добавляет "изюма" несерьёзной, в общем-то, зарисовке. Коронный финт умельца Хокшоу – R&B-этюд "Beat Me 'Til I'm Blue", покоривший сердца широкой аудитории после выпуска альбома The Mohawks "The Champ" (1968). Однако включение данного хита в цикл – решение стратегически верное и стилистически оправданное. Хаотичный джаз-детектив "Roving Reporter" сменяется другим Mohawks-сюжетом, "Senior Thump", оптимально выражающим дух mod-эпохи; короче, шестидесятые forever! Драйв-фишки бестолково-очаровательного монстрика "Tap Footer" меркнут перед солнечным перкусионно-флейтовым изяществом Мэнсфилда, упакованным в оболочку дилогии "Teenage Travelogue" / "Teenage Ton Up". Впрочем, потеснить с пьедестала героического мужчину Алана не так-то просто, доказательством чему интригующая пьеса "Delivery Date" кинематографического пошиба. Историю "A Touch of Nonsense" затейник Хокшоу наделяет латино-чертами, а на полях конструкции "Man on the Move" фасонисто свингует с щегольской беззаботностью. Атмосфера кварталов Тихуаны воскресает в контексте сочинения Кита "The Mexican D.J.". Жирный, наваристый мажор "Debsville" длиной в минуту с хвостиком – бальзам на душу почитателей духовых (пардон за невольный каламбур). Закругляется панорама славянско-казацкой самбой "Red Square Stomp" – симпатичной лубочно-развесистой "клюквой", принадлежащей перу мистера Мэнсфилда.

Резюмирую: сверхкачественный двойной коктейль, сопутствующий приятному вечернему времяпрепровождению. Наслаждайтесь.

Keith Mansfield / Alan Hawkshaw

Det Skandaløse Orkester "No har de laget skandale igjen!" (2014)

Смертельная игра на выбывание по-своему распорядилась традициями музыкально-интеллектуального стёба. В отсутствие Фрэнка Заппы и Ларса Холльмера (Samla Mammas Manna) соответствующая ниша выглядела пустующей. Да, были шедевральные пластинки Taal, ёрнический авант-театр абсурда Jono El Grande, но всё больше эпизодами да наскоками. И уж думалось, пришла пора цитировать Высоцкого: "Настоящих буйных мало, вот и нету вожаков", как нашёлся один удалой гражданин скандинавского происхождения. В 2011 году композитор, аранжировщик, органист и вокалист Сондре Йоргенсен из города Берген приступил к реставрации прогрессивного "фрикстайла" (назовём это так), ради чего собрал ансамбль Det Skandaløse Orkester. В лучших традициях звуковой эквилибристики, квинтет во главе с диктатором Сондре сделал ставку на филигранное игровое мастерство. Этические принципы "скандалистов" заведомо отвергали всякую политкорректность. В то же время члены бэнда признавали за собой право на бесшабашность, пародийность, эпатаж и прочие занимательные категории. Авторская формула Йоргенсена (эклектизм, юмор, наследование духу 1970-х) оказалась редкостно действенной, что блестяще продемонстрировал дебютный альбом Det Skandaløse Orkester "No har de laget skandale igjen!". Конечно, пение по-норвежски грозило ограничить ребят рамками локальной известности. Однако вопреки данному обстоятельству их узнали и полюбили за рубежом, свидетельством чему восторженные отклики в международной рок-прессе. Ну-с, теперь непосредственно о программе.

Концептуальный хаос начинается с пробуждения главного героя, похмельно-комедийного бормотания, авангардных заморочек и вокальной кабаре-манеры лидера группы (трек "Det Skandaløse Orkester – Kjenningsmelodien (A: Pipekonsert, B: Episode 1: Nakenbad)"). "Чистый" этюд "Skandale Instrumentale 1" даёт насладиться отточенным звучанием "нордических Gentle Giant", коллективными виртуозными партиями, хитрыми мелодическими петлями и общей атмосферой лукавства. В 57 секунд репризы "Det Skandaløse Orkester – Kjenningsmelodien (Episode 2: Hysteri)" Сондре и компания умудрились сплести ходульный samla-марш, варьете-эстетику ретроспективного плана, а также притворную безмятежность. Северная хиппи-флористика а ля Микаэль Рамель на уровне пьесы "Hull i Buksen" оборачивается вкуснейшим фуззовым фьюжн-прогом с флейтовым закосом под Герби Манна. Минутное хоровое дуракаваляние "Det Skandaløse Orkester – (Episode 3: Drapstrusler)" сменяется высокохудожественным джаз-роком "En Prest og en Plage". Тембр фронтмена Йоргенсена здесь почти идентичен характерным особенностям голоса Энди Тиллисона (The Tangent) и вообще отличается крайней степенью интеллигентности. Дабы соблюсти необходимое чёрно-белое равновесие, разбитные потомки викингов без промедления вворачивают фривольную брасс-шуточку "Superonanisten", из которой (по законам логики парадокса) вытекает мини-опера "Mannen med det hårete fødselsmerket på den ene skulderen". Заппаобразная вибрафонно-гитарная перекличка оживает на полях ловко скроенной миниатюры "Skandale Instrumentale 2". В контексте самого продолжительного из номеров – "Blotterne Blomstrer i Varmen" (08:30) – рассудительный монолог перманентно подтравливается ехидством. Завершается же история лежащей за гранью добра и зла водевильно-цирковой кавалькадой "Skandale Finale".

Резюмирую: предельно выразительный и беспредельно констрастный релиз, сочетающий в себе достоинства старой арт-школы с богатством различных стилевых оттенков. Гениальная вещь. Пропускать не советую.

Det Skandaløse Orkester

Nova "Blink" (1975)

Nova – фьюжн-бэнд интегрального свойства, к коему не грех присовокупить приставку "супер". В том смысле, что составили его опытные бойцы из весьма уважаемых коллективов. Замутили проект духовик Элио Д'Анна и гитарист Данило Рустичи. Оба прежде рулили в командах Osanna и Uno. Ко времени деятельности в последней из них парней неотступно преследовала идея покорить своей музыкой британскую аудиторию. С этой целью они навострили лыжи в Лондон, где на знаменитой Trident Studios в 1974 году был записан дебютный альбом Uno "Fonit". Англоязычные откровения итальянцев не произвели впечатления на снобов с Туманного Альбиона. И тогда упёртые "спагетти-рокеры" решили взять the capital of Great Britain измором. На подмогу призвали родного брата гитарреро Данило – 17-летнего шестиструнника/вокалиста Коррадо Рустичи (Cervello); ему выпала честь стать лицом группы. Партии баса доверили соплеменнику-джазмену Лучано Миланезе (Gianni Basso Quartet). А место ударника занял другой матёрый инструменталист – Франко "Деде" Ло Превите (Circus 2000). Продюсировать дебютную пластинку "Blink" неожиданно вызвался вездесущий Руперт Хайн, ещё не пересекший границы меж серьёзным искусством и эстрадной легковесностью. Будущий мастермайнд арт-фанкеров Quantum Jump свёл подопечных с поэтом Ником Седжуиком (бессменный автор лирики ко всем программам Nova), арендовал принадлежащую Питу Таунсенду (The Who) студию Eel Pie Sounds и на правах перкуссиониста задействовал крайне востребованного сейшнмена Мориса Пирта. Парадоксально, но столь оригинальная комбинация сработала как надо.

Техническая изощрённость игроков заметна уже на примере открывающей релиз дилогии "Tailor Made". Хитроумный гибрид джаз-рока с прогрессивом, при абсолютной композиционной многослойности, не выглядит тяжеловесным мастодонтом. Хотя доступностью материала тут тоже не пахнет. Яростные ритм-атаки, сдвоенные гитары, саксофонные выкрутасы маэстро Д'Анна и слегка напоминающий Джими Хендрикса голос юного Коррадо складываются в интригующую саунд-мозаику, сулящую не менее любопытное продолжение. Богатый нюансами звук члены ансамбля умудрялись создавать без привлечения клавишных. Долгий разгон, россыпь духовых, виртуозный акустический гитарный орнамент, чумовые авангардные фишки – и вот вам картина трека "Something Inside Keeps". Мощные wah-wah-риффы затеняются крутейшими поочерёдными соло электрогитары и сакса, беглые фразы баса укрупняют мелодический рельеф, чтобы затем вновь передать эстафету центровым (пьеса "Nova"). Даже редкие проблески светлого лиризма в канве сочинения "Used to be Easy" поглощаются фьюжн-стремниной, чья яростная энергетика сродни грозовым раскатам хард-рока. Недлинный бессловесный этюд "Toy" – занятная полифоническая кутерьма с манёвренным боданием инструментов и фоновыми фанковыми хуками. Замыкает нестройную шеренгу номеров развёрнутый опус "Stroll On", на просторах которого итальянские экспаты устраивают отчаянный тарарам, отринув всякое джентльменство и варварски смешав с золой правила поведения в приличном обществе. Дикость, здоровая агрессия и неумеренный драйв питают каждую клеточку ошеломительного 10-минутного боевика, знаменующего собою финал авантюрного путешествия.

Резюмирую: искрящаяся неподдельным энтузиазмом панорама смешанного арт-джазового типа, предназначенная «тру-прогрессорам» и всем, кто в теме. Надёжное средство для закипания крови и возбуждения мозговой активности. Рекомендую.

Nova

Tonbruket "Forevergreens" (2016)

Музыкальное новаторство – категория специфическая. В конце концов, мало кому удаётся оставаться стабильно оригинальным. Здесь важно вовремя отойти в тень, держа про запас сменные варианты композиционной стратегии. Однако без постоянного расширения кругозора, умения оценивать собственное творчество извне вряд ли стоит помышлять о значительном личностном росте. Шведам Tonbruket после выпуска трёх альбомов хватило мудрости не впасть в самоэпигонство. Почуяв угрозу внутреннего "перегорания", они решительно взяли тайм-аут. И покуда ударник Андреас Верлин нарабатывал стаж в родственных рок-проектах, гитарист Юхан Линдстрём, органист Мартин Хедерос и контрабасист Дан Берглунд занялись кое-чем необычным. По приглашению дирекции Стокгольмского королевского драматического театра ребята приступили к звуковому оформлению спектакля. Да не простого, а основанного на сюжете одного из фильмов финского режиссёра Мики Каурисмяки. Погружение в принципиально иную эстетику дало парням опыт сочинения необходимых для сцены танго и полек. Но главное – утвердило в мысли о безбрежности креативных ресурсов. Таким образом, к процессу создания свежего материала под вывеской Tonbruket группа подошла с совершенно иных позиций. Во-первых, появились треки с вокалом (для этого квартет воспользовался услугами норвежской поп-дивы Ане Брюн); во-вторых, инструментальную составляющую усилили за счёт эпизодического присутствия сессионных духовиков. Итогом коллективных студийных бдений в гамбургской Clouds Hill Recordings стал сотканный из контрастов диск "Forevergreens".

Философское spoken words "Intro" на тему сущности музыки перетекает в гипнотический пост-рок "Mano Sinistra" – минималистский, дремотный, с фри-джазовыми вкраплениями под занавес. Меланхолический этюд "Sinkadus" заимствует тональность у северных фольклорных баллад (соответствующий колорит вносит госпожа Брюн с её мило баюкающим вокализом), и при том прорежен электронными эффектами в связке с фирменным свингом драммера Верлина. Последовательное развитие рок-опуса "Tarantella" воспринимается упражнением в области упорядочивания хаоса – не экстремально-кримзоидным, но со свойственной Tonbruket накруткой звуковых слоёв на сердечник мелодии. "Music for the Sun King" – стадия мягкой релаксации, предваряющая серийную демонстрацию абстрактных фьюжн-картинок под соусом пьесы "The Missing". Преимущественно акустический номер "Frösön" несёт на себе стойкую печать драматургических штудий и явно инспирирован различными антрепризными делами. По сравнению с подобной "взрослой" штучкой зарисовка "Linton" – натуральный "жесткач", агрессивно-расхристанный и до предела ершистый. Смысловые кульбиты "First Flight of a Newbird" изумляют гиперподвижностью: неторопливые танго-пассажи чередуются с наэлектризованной пост-фьюжн-атакой, на какую способны лишь наши герои. К авторскому капризу затейника Линдстрёма в виде транс-миниатюры "Passage Europa" едва ли можно отнестись серьёзно. Зато клезмерская "Polka Oblivion" – всем финалам финал. Пожалуй, ничего более неожиданного Tonbruket прежде не производили.

Резюмирую: релиз загадочный и странный, здорово отличный от их остальных программ. Распробовать его сразу будет непросто. Но сама попытка достойна похвалы.

Tonbruket

Swegas "Child of Light" (1971)

Отчего-то британцам Swegas хронически не везло в отношениях с лейблами. При всей грандиозности музыкального материала проталкивать его приходилось с большим трудом. На родине ребят по большому счёту вниманием не баловали. Хотя, если вспомнить, сколько неогранённых алмазов начинало сиять в те годы на рок-небосклоне Туманного Альбиона... Ну да ладно. Речь сейчас о другом. Так уж вышло, что единственным виниловым релизом "английского происхождения" для группы стал LP "Child of Light". Спасибо за это надо сказать Барри Классу – владельцу лондонской звукозаписывающей конторы Trend. Будучи ценителем джаз-рока и всяческих экспериментальных жанров, он очаровался творчеством Swegas. Заключил с командой контракт и в качестве своеобразной проверки на профессионализм дозволил коллективу обзавестись двухпесенным синглом "What'Ya Gonna Do / There is Nothing in it" (1970). После чего дал подопечным отмашку на подготовку полновесного альбома. Продюсерские функции мистер Класс доверил композитору Джону Уорсли, а техническую часть – Тони Роклиффу, до того успевшему поработать с прогрессорами Warm Dust и Head Machine. Ведущим аранжировщиком выступил тяготевший к классическому саунду Ник Ронай (тромбон, перкуссия). И благодаря его уникальному видению, владению искусством оркестровки, комплексные произведения Swegas заблистали радугой всевозможных оттенков.

Первый трек программы, "Beautiful Scarlet", символизирует духовную связь фьюжн-брасс-формации с эмиссарами прото-прогрессива. В нехитрой вещице соотечественников Rare Bird Ник со товарищи разглядел могучий потенциал. А затем умеючи адаптировал под себя. Получилось удивительное слияние проникновенных соул-джазовых реплик с бешеной Hammond-driven-энергетикой и кинематографически выразительными ракурсами. Идущий следом авторский опус Роная "Planetarium" – вполне оригинальная композиция, воплощающая биг-бэндовую сторону нестандартного мышления маэстро. Правда, ближе к финалу акценты смещаются, и яростно солирующая гитара Стюарта Уилкинсона вкупе с импульсивной органной игрой Кита Стрэчена сообщают теме несколько иные черты. Балладный драматизм сочинения "Magic Pipe" испаряется без остатка на четвёртой минуте действа; дальнейшее развитие протекает в русле психоделического джаз-рока, с главенствующими позициями ритм-секции (Рой Трумен – бас, Морис МакЭлрой – ударные, перкуссия) и духовых (Крис Дэйв – труба, флюгельгорн, перкуссия; Рон Шиллингфорд – тенор- и сопрано-саксофоны, перкуссия; Джон Легг – альт- и баритон-саксофоны, перкуссия). Развёрнутый кунштюк "Photographs" – яркая мозаика из элементов афро-бита, фанка и солидного брасс-рока, перемежаемого хулиганскими гитарными наскоками. Замыкает цепочку титульная конструкция "Child of Light", в контексте которой джаз/блюз сталкивается лбами с чистопородным артом практически барочного свойства, эпизодическим авангардным непотребством, ностальгической тромбонно-трубной кутерьмой и прочими – в меру серьёзными, в меру придурковатыми – деталями, определяющими степень эмоционального накала этого весьма эклектичного полотна.

Резюмирую: изобретательное соническое шапито-шоу абсолютно некоммерческого толка. Рекомендуется любителям смелых художественных актов, расположенных на стыке джаза и прога. Дерзайте. 

Swegas

Nieminen & Litmanen "Nieminen & Litmanen" (2004)

1994 год, Хельсинки. Свежесформированный коллектив The Hypnomen стремительно эволюционирует в размерах – от дуэта к квинтету. Собственную манеру игроки классифицируют словосочетанием "психоделический рок'н'соул", при этом неустанно черпают вдохновение в творчестве сёрф- и фанк-команд 1960-х / 1970-х. Идейно-музыкальный полигон, каковым, в общем-то, являлся ансамбль The Hypnomen, становится отличной школой (или, если угодно, университетами) для органиста Сами Ниеминена и ударника Юхи Литманена. В конце 2003 г. оба, не прекращая деятельности в рядах группы, решают частным образом сконстролить по-быстрому альбом. Старым "дедовским" способом – на двухдорожечный стереомагнитофон, по возможности не привлекая к процессу посторонних. Дабы воплотить задуманное, Сами с Юхой направляются в городок Холлола (Южная Финляндия). Здесь в середине 1990-х программист и звукорежиссёр Петри Раппула по определённым соображениям организовал на семейной ферме студию записи демо-плёнок. Аналоговое оборудование Petrax Studio как нельзя лучше отвечало запросам убеждённых vintage'менов. Выкроив под совместные сессии пару ноябрьских вечеров, Ниеминен (орган) и Литманен (ударные) под контролем продюсера Лассе Курки выдали абсолютно шикарный материал, игнорировать который было бы непозволительным свинством.

Ретро-колдовство начинается с первыми тактами "N&L Theme". Глубокие тона подчас захлёбывающегося скороговоркой "Хаммонда" и виртуозный свинг складываются в самодостаточную, артистически безупречную картину. Ловко заарканив слушателя, тандем гипнотизирует его мелодической лаунж-коктейль-амальгамой, озаглавленной "El Jazz". Далее в саунд-оборот вводится не менее "вкусный" ритм-энд-блюзовый джем "A Man from Marseille", пленяющий мастерски воссозданной "олдскульной" атмосферой и роскошными композиционными финтами. Номер "Vesuvius (The Moment of Truth)" – подлинная обманка; среднетемповая раскатистая ленца в прологе/эпилоге лишь маскирующая ширма для безумного хтонического галопа. Оторвавшись на славу, героические лапландские мужчины развлечения ради устраивают пустяшно-приятный "Caribbean Twist". А после дружными усилиями реализуют условно хипповый гимн пацифизму "Enemy of Violence". В настроенческих ракурсах этюда "Monica in the Morning" без особого труда угадывается скандинавский polska-фундамент. Да и сопутствующая ему грустинка – весьма характерный штрих североевропейского происхождения. Acid-jazz'овая кавалькада "Leo Jokela (Bailaa Kalastajatorpan Pyöreässä Salissa Vuonna 1969)" гарантированно прожжёт до печёнок престарелого экс-"мода" и тоскующего по бурным шестидесятническим вечеринкам любителя "ностальжи". В контексте зарисовки "Leaving You in November" компаньоны расчищают площадку для зрелых лирических откровений, душевных грёз романтического свойства. Тогда как следующий за ней, сопровождаемый маршевой дробью ударных опус "Stockholm" неожиданно хмур и мрачен. На стадии претворения финальной конструкции "Next Stop: Moon" к ребятам присоединяются Лассе Курки (гитара) и Миика Паатейлайнен (терменвокс). Результат – зловещий космический трип, в чернушной бездне которого редкими огоньками надежды вспыхивают тёплые органные аккорды маэстро Ниеминена.

Резюмирую: превосходнейший jam-акт в традициях проектов Hansson & Karlsson и Hardin & York. Почитателям современных шведов Bootcut также не советую проходить мимо, ибо одного поля ягоды. Словом, наслаждайтесь.

Nieminen & Litmanen

Joe O'Donnell "Gaodhol's Vision" [plus 2 bonus tracks] (1977)

Для кельтского мифологического свода "Либхар Габхала Эйреанн" ("Книга завоеваний Ирландии") Гоидел Глас – фигура наиважнейшая. Внук одного из строителей Вавилонской башни, скифа по имени Фениус Фарса, он дал название гойделам (или милесианам) – обосновавшимся в Ирландии гэльским переселенцам. Во избежание смысловой путаницы не будем здесь ворошить "преданья старины глубокой". Пусть ими занимаются специально обученные люди. Нам же для дальнейшего повествования интересен лишь тот факт, что история Гоидела и его потомков послужила основой для концептуального альбома "Gaodhol's (в изначальном варианте – Gaodhal’s) Vision". Сочинил эту дивную инструментальную поэму скрипач, мандолинист, певец и композитор Джо О'Доннелл (р. 1947). Невзирая на академическое музыкальное образование, славный уроженец Лимерика выбрал для себя тернистую рок-дорогу. Череду активных выступлений с различными дублинскими составами он в 1971 г. променял на лондонское житьё-бытьё. Поиграв в составе The Woods Band, Джо стал участником культовой экспериментальной формации East of Eden. А во второй половине 1970-х сподобился дебютировать на правах самостоятельной творческой единицы. И сразу же привлёк внимание общественности, ибо на пластинке "Gaodhal's Vision" отметилась масса замечательных артистов, включая флейтиста-продюсера Джо Филда (Jade Warrior), гитаристов Пола МакДональда, Стива Болтона (ex-Atiomic Rooster, Headstone), Рори Галлахера и клавишника Дэвида Леннокса (Ginger Baker, Blodwyn Pig, The Equals). Теперь несколько слов по существу.

Прологом служит чистая и возвышенная мелодия "Vision" – без ритмической поддержки, зато с великолепной перекличкой разномастных струнных (О'Доннелл использует виолектру, то бишь электроскрипку) и необходимым филармоническим подкреплением (The L.V. Orchestra). После столь изумительного старта Джо со товарищи пускается во все тяжкие. Феерический фолк-фьюжн ("Exodus") размывается гибридом арта с new age ("Caravan"). Этюд "Sea Crossing and Storm" оригинально варьирует торжественную hÉireann-тему с оркестровыми авант-заморочками. Джаз-роковые экзерсисы пьесы "The Battle & Retreat" по аналогии с "canterbury" тянет окрестить "celticbury"; налицо определённое новаторство. Симфоническая и фольклорная традиции сменяют друг друга в связке "Palace of Tara" / "The Feish". И снова драйв, буйство электрической энергии, искромётные скрипичные партии и отменное ансамблевое взаимодействие в рамках номера "Hostages". От равнинно-пейзажного колорита "Hospitalities and Trades" (фиддл, арфа, флейта, стринг-секция) совершается резкий переход к забубённой хард-джиге "Warriors". А там уж рукой подать до величественно-респектабельной панорамы "Great Hall" с её средневековым антуражем. Завершается магическое путешествие массивным звуковым коллажем "Poets and Storytellers", в чьей канве гармонично переплелись прог, фолк, фанк и джаз.

Прекрасной добавкой к "главному блюду" явились бонусы: тончайшая камерная фреска "Lament for Coire Sainnte", пронизанная романтическим светом гэльских легенд, и виртуозная зарисовка "Tribes", эстетически родственная лучшим произведениям Жан-Люка Понти.

Резюмирую: практически эталонный образец прогрессивного фьюжн-фолка, который я искренне рекомендую к неоднократному прослушиванию.   

Joe O'Donnell

Höstsonaten "The Rime of the Ancient Mariner: Chapter One" (2012)

Сегодня взаимосвязи арт-рока с литературой столь же прочны, как и на заре становления жанра. Во всяком случае, представители его европейской ветви в поисках сюжетов не устают исследовать произведения глубокой давности. "Поэма о старом мореходе" классика британского романтизма Сэмюэла Тейлора Кольриджа (1772–1834) в разное время вдохновляла на творческие подвиги композитора-авангардиста Дэвида Бэдфорда, нержавеющих металхэдов Iron Maiden, кабаре-бэнд The Tiger Lillies. Не избежал искушения и плодовитый итальянский музыкант Фабио Дзуффанти. Разработку истории "The Rime of the Ancient Mariner" он начал ещё в 1996 г., покуда исполнял обязанности басиста/вокалиста культовой группы Finisterre. С переходом под знамёна Höstsonaten тайные бдения синьора Фабио над проектом мечты продолжились. В общей сложности побочная сочинительская практика заняла пятнадцать лет. Когда же близился к завершению последний из релизов "сезонного цикла", маэстро Дзуффанти почувствовал неотвратимость момента. И без промедления торжественно предъявил коллегам по ансамблю свой многострадальный долгострой. Дальше стартовал процесс реализации. С ноября 2011-го по февраль 2012-го Höstsonaten при участии сессионных исполнителей трудились в студии Zerodieci (Генуя) над воплощением истории "Летучего голландца". Верховодил всем, естественно, зачинщик мероприятия (по совместительству – продюсер и аранжировщик). Альбом получился неоднозначным, и стоит побеседовать о нём предметно.

Открывает повествование 7-минутный инструментальный "Prologue", сочетающий в себе грозные "штормовые" эффекты с прозрачными пасторалями (электрическое напряжение подпитывают гитарист Маттео Наум и синтезист Люка Скерани, камерную составляющую обеспечивает ветеран-духовик Эдмондо Романо). Мечтательные нотки "Part One" с "филколлинзовским" вокалом Алессандро Корвальи быстро сменяются полифоническими атаками; привычный рок-арсенал удачно дополнен скрипкой, вистлом и прочими радостями, которыми всегда любили щегольнуть наши герои. Характерные симфо-проговые экзерсисы затейник-автор уместно разбавляет песенными монологами, где за счёт триединства голоса, меллотрона и акустической гитары добивается создания атмосферы высокого драматизма. "Part Two" отдана на откуп фронтмену Давиду Мерлетте, чей тембр также навевает воспоминания о Genesis. Мрачность традиционно сталкивается лбами со сказочностью, сопрано-саксофон заслуженного арт-деятеля апеннинской сцены Романо орнаментирует саунд-мозаику, привнося в неё оттенок солидности. Интригу в данном фрагменте картины навряд ли доведётся узреть, однако Дзуффанти известны разные способы держать слушателя на крючке. И в рамках эпической конструкции "Part Three" он с удовольствием заполняет мелодическую корзину разностилевыми яйцами: неопроговыми певческими линиями Марко Дольотти, хард-вкраплениями, оркестровым напором, душещипательными струнными и всякими иными деталями. Заключительная "Part Four" удивляет "живой" волынкой, загадочным chamber-колоритом с почти академическим подтекстом (поёт на сей раз Симона Анджольони) и эпизодическим фольклорным разгулом. Впрочем, финал "сей повести печальной" выдержан в англоманском ключе: театрально-надрывный женско-мужской дуэт + стократ обкатанные маршевые прог-обертоны с надоедливо зудящим "Мугом".
Резюмирую: несмотря на отдельные недочёты, достаточно крепкая по среднестатистическим меркам концептуальная симфо-артовая пластинка. Настоятельно рекомендовать не буду, но при желании не грех и ознакомиться.

Höstsonaten

Dr. Tree ‎ "Dr. Tree" (1976)

Новозеландская прог-сцена 1970-х в силу географического своеобразия не особенно интересовала меломанов Европы и Нового Света. И совершенно напрасно. Ведь хорошие группы в Уэллингтоне, Окленде и прочих островных городах не переводились, о чём свидетельствует региональный культурный феномен под названием Kiwi rock. Впрочем, тамошние музыканты исконно варились в собственном местечковом котле, лишь изредка светясь на международной поп/рок-орбите. Взять, к примеру, коллектив Dr. Tree. Сформировали его шестеро игроков, успевших зарекомендовать себя опытными джазменами. Конечно, за пределами Полинезии о них мало кто слышал, между тем мастерства ребятам было не занимать. Так, унаследовавший от отца любовь к барабанам ударник Фрэнк Гибсон-младший блистал не только в клубных джемах, но и на ниве музыкальной педагогики. Гитарист Мартин Уинч являлся участником The New Zealand Jazz Orchestra. Перкуссионист Джон Бэнкс записывал синглы с ансамблем Karma. Да и остальные трое (трубач Ким Патерсон, басист Боб Джексон, клавишник Мюррей МакНэбб) обладали весьма солидной репутацией. Вот и получается, что инструментальный состав Dr. Tree – не рядовая бабочка-однодневка, а сборная талантливых, искушённых в своём деле людей. Правда, общего запала хватило на единственный безымянный альбом, зато в конкурсе лучших дебютов пластинка завоевала главный приз. И поскольку данный художественный артефакт с годами не растерял привлекательности, предлагаю рассмотреть его детальнее.

Прелюдия "The Twilight Zone" – гибрид абстрактной синти-электроники (ответственный за эффекты – продюсер Алан Гэлбрайт) и вдумчивого брасс-рока. Сюжет короткий, на полторы минуты. К далеко идущим выводам не располагает, посему смело двинемся дальше. Кондиции трека "Vulcan Worlds" (напористая фьюжн-гитара, виртуозные партии Fender Rhodes пиано, активная ритм-секция с подвижным басом) позволяют говорить о влиянии британских "кентерберийцев" (перечислять не вижу надобности; имена их по-прежнему на слуху у многих). Причём скроена композиция не слабее коронных вещей законодателей жанра. Развивает эту линию комплексная пьеса "Transition", где в действо энергично вклинивается труба маэстро Патерсона. Вообще, выделять кого-либо из членов бэнда – сущая глупость. Здесь каждый – Профессионал с большой буквы. Что толку судачить о нюансах техники духовика, скоростных кульбитах драммера Гибсона, яркой гитарной фразировке Уинча, перкуссионных хитростях Бэнкса? Картина должна восприниматься целостно, без дробления на звуковые микрочастицы. Скажете,  последовательное солирование – неотъемлемый атрибут джазовой традиции? Знаю. Только в случае с Dr. Tree имеет смысл рассуждать о прогрессивном джаз-роке, причём не импровизационного, но тщательно продуманного свойства. И тут уже главным критерием выступает само произведение. Однако вернёмся к обзору. Залихватская мозаика "Eugino D" отмечена присутствием гостевого саксофониста Колина Хеммингсена, оттеняющего выкрутасы первача Кима. Сугубо игровая штучка "Affirmation" в очередной раз подтверждает высочайший исполнительский класс собравшихся. Завершается программа лихорадочным калейдоскопом страстей "One for Diane", от которого впрямь бросает в жар.

Резюмирую: лаконичный по хронометражу, насыщенный коллизиями фьюжн-акт эталонного качества. Рекомендуется тонким ценителям джаз-рока и всем, кому по душе изощрённые инструментальные релизы панорамного типа. 

Dr. Tree

The Underground Railroad "The Origin of Consciousness" (2005)

Мощные техасские парни The Underground Railroad грамотно дебютировали в 2000-м. В тот год слушатели альбома "Through and Through" с удивлением открыли для себя одну из наиболее профессиональных прог-групп современности. Впрочем, явление их публике не было таким уж внезапным. Ведь два основных композитора бэнда, клавишник Курт Ронджи и гитарист Билл Пол, немало творили и прежде – каждый под своим именем. Изредка пересекались в работе, помогали друг другу воплощать в жизнь сольные опусы, но о совместной деятельности как-то не помышляли. Всё решил случай, а именно – тематическая компиляция "To Canterbury and Beyond – A Tribute to the Canterbury Scene" от итальянского лейбла Mellow Records. Для записи кавер-версии "Wring out the Ground (Loosely Now)" культовых британцев Egg Билл объединился с Куртом, басистом Мэттом Хэмбри и ударником Джоном Ливингстоном. Возникшая звуковая "химия" обусловила рождение конгломерата The Underground Railroad. Весной 1997 г. стартовали студийные сессии, через несколько лет вылившиеся в уже упомянутую пластинку "Through and Through", удостоенную массы хвалебных рецензий. Дальше попёрли концерты, выступления на солидных мероприятиях типа NEARFest 2001, Ridglea Prog Nights и прочее. Однако американский квартет вовремя разомкнул цепь суетливых событий и вплотную занялся претворением нового материала...

Открывающая программу вещь "Julian Ur" красноречиво намекает: легковесности и игр в поддавки не ждите. Мелодические финты авторского тандема Пол/Ронджи берут истоки в наследии не самых доступных ансамблей английского фьюжн-дивизиона: National Health, Gilgamesh. По части вокального интонирования определённые паралелли напрашиваются с The Tangent (хотя за границы первого трека оно не простирается). Прогрессив-джазовые заморочки сопровождают мини-пьесу "Julian I", после чего оккупируют большой маневрённый плацдарм в виде развёрнутой инструментальной эпопеи "Love is a Vagabond King". Гитарные фразы Билла с головой выдают в нём идейного последователя великого Аллана Холдсуорта. Коллега Курт здесь преимущественно довольствуется ролью "саундскейпера", но изредка принимает эстафету и прорисовывает эффектные джазовые партии пианистического свойства. Сочинённая при участии Майкла Ричардсона и Скота Фаулера фреска "Halo" сочетает астральную прозрачность с головоломными пируэтами, драму с мистицизмом, рефлексию с пафосом, тем не менее ощущения "сборной солянки" в процессе знакомства не возникает. Номер с лирическим названием "The Canal at Sunset" демонстрирует сложные прогрессии, "ужимки и прыжки", от которых лицу случайному будет в высшей степени некомфортно. Правда, искушённый меломан беззастенчиво слопает и такое. В 3-минутную историю "Metaphor" The Underground Railroad умудряются втиснуть непомерное количество авант-изгибов, а затем для пущей убедительности раздувают картину до эпических размеров на уровне произведения "Creeper (The Doorman, Pt. 2)". Венчает серию небанальных сюжетов заковыристая штуковина "Julian II", способная гарантированно сдвинуть мозг набекрень (при условии, что он не успел пошатнуться ранее).

Резюмирую: если вам по душе коллективы вроде A Triggering Myth, логарифмические выверты и интеллектуально-зубодробительные джаз-роковые контрасты – милости прошу отведать "The Origin of Consciousness". Поклонникам симфо- и всяческих изысканных гармоний лучше бы воздержаться от потребления дьявольски коварного блюда. Конечно, спортивного интереса ради можете рискнуть. Но только помните: я вас предупредил.

The Underground Railroad

Ian Anderson "Divinities – Twelve Dances With God" (1995)

Ветеранский статус Иэна Андерсона – очевидная фикция. Ведь за десятилетия пребывания в мире мелодий легендарный артист не утратил охоты к автоэкзаменовке. Яркий пример – вторая сольная пластинка маэстро. Верным поклонникам Jethro Tull "Divinities" вряд ли придётся по вкусу, поскольку не рок, не фолк, не прог, и вообще чёрт знает что такое. Доблестный британский идальго Иэн не убоялся хождения на условно академическую территорию. При пособничестве оруженосца – пардон, органиста JT Эндрю Гиддингса он позволил себе причаститься совершенно иных сонических таинств. Концептуальный посыл альбома определяется фразой "по странам и континентам в поисках чудесного". Музыкальную кругосветку Андерсона нет смысла приравнивать к восторгам впечатлённого разнообразием планетарных ландшафтов пенсионера. Расклад здесь по большей части культурологический и вполне предметный: ритуальные танцы как метод прикосновения к трансцендентному. Но даже в музыкально-философическом угаре жизнелюбивый английский озорник не в силах выйти за пределы земных страстей, оборвать связи с вскормившей его природной стихией. Ибо кто ещё, если не главный рок-менестрель 1970-х, может законно претендовать на современную ипостась лукавого бога Пана? И кому же, собственно, как не ему, пристало разбираться в тонкостях горно-дольних взаимоотношений? Естественно, композиторским способом, но с принципиально отличным от прежнего арсеналом выразительных средств.

Первый в дюжине сказочных эпизодов – кельтский этюд "In a Stone Circle" – удивляет нью-эйдж-атмосферой, разреженной чистотой саунда. Деликатные флейтовые партии мастермайнда сопровождаются клавишной оркестровой подсветкой Гиддингса и журчанием арфы в исполнении Рэнди Уигз. Комплект нехарактерных для нашего героя пьес продолжает вещица "In Sight of the Minaret". Вопреки названию, ничего сугубо восточного тут почти не улавливается. Лишь ближе к развязке дядька Иэн выдаёт щегольски виртуозную трель, а так – фактически камерный необарочный рисунок традиционного типа с обязательным клавесином в придачу. Базирующийся на сочетании трогательного юмора с пафосной полифонией эскиз "In a Black Box" неплохо вписался бы в какой-нибудь душещипательный мультфильм на правах саундтрека. Киношным потенциалом обладает и "In the Grip of Stronger Stuff". Андерсон по-цирковому, с явным удовольствием жонглирует эмоциями, демонстрируя пластичность авторской фантазии. Тихий лиризм фазы "In Maternal Grace" сменяется вдохновенной кавалькадой "In the Moneylender's Temple", где сквозь орнаментально-филармоническую вязь пробиваются свойственные Талл нотки. Прелестный романтизм старомодного фасона ("In Defence of Faiths") оттеняется драматической фреской "At Their Father's Knee", после которой этнические опыты уровня "En Afrique" кажутся чем-то поистине смелым. Щемящие предзакатные красоты "In the Olive Garden" Иэн ставит в очередь с насыщенными коллизиями опуса "In the Pay of Spain", опять же выстроенного по канонам кинематографического закадрового повествования. Завершает серию интригующее 8-минутное полотно "In the Times of India (Bombay Valentine)", в чьей причудливой гамме многоликий мистер Андерсон ловко задействует бамбуковую флейту с её колоритным специфическим тембром.

Резюмирую: довольно необычный (применительно к фигуре лидера JT) инструментальный вояж и единственный в творческом наследии Иэна художественный акт из разряда "new classics". Любить "Divinities" или не любить – пусть каждый решает самостоятельно. Но ознакомиться с ним будет не лишним.

Ian Anderson