Guapo "History of the Visitation" (2013)

Отчего-то корни ритмических умствований Guapo принято возводить к стилистике "цойл". Точка зрения спорная. Ведь если верить Дэвиду Джей Смиту (ударник, перкуссионист, основатель проекта), непосредственным источником влияния служила "брутальная" сцена 1980-х. Этно-панк, хардкор, трэш, нойз, индастриал оказали неизгладимое впечатление на Смита и его коллегу-мультиинструменталиста Мэтта Томпсона. Потом, конечно, было знакомство с наследием представителей кентербери-лагеря, различных РИО-ансамблей (британского, французского и японского происхождения). Но базовым инспиративным элементом оставался "тяжмет" всех цветов и оттенков. Так что картина эволюции группы по-своему парадоксальна. Ее безусловной вершиной видится развернутая мифологическая трилогия ("Five Suns", 2004; "Black Oni", 2005; "Elixirs", 2008). В этой комплексной системе координат сошлись необычная, изощренно выстроенная музыкальная стратегия и мощный культурологический пласт, апеллирующий к фольклорным традициям народов Южной Америки, Дальнего Востока и Скандинавии. Дальнейшая хроника Guapo ознаменовалась периодом засухи. Идеи исчерпались, людей потянуло в смежные жанровые области. Пакостную ситуацию маэстро Смит поначалу преодолевал в одиночку. Затем на горизонте возникли гитарист Кавус Тораби, басист Джеймс Седуордз и талантливый клавишник-интеллектуал Эммет Элвин. Мимоходом родилась счастливая мысль сделать рок-интерпретацию повести "Пикник на обочине" братьев Стругацких. Вот тогда всё и закрутилось... В студии Guapo взаимодействовали "живьем". Коллективная, где-то абсолютно спонтанная игра напоминала не поддающуюся разгадке алхимию. Подспудно беспокоила лидера стадия овердаба. Но благодаря таланту звукорежиссера Антти Уусимяки (вспомогательные клавишные партии) эффекты наложились как надо. Авангардная sci/fi концепция обрела достойное воплощение.

26-минутная пятистворчатая панорама "The Pilman Radiant" распахивает космические врата в мрачную бездну сталкинга, из которой прорастает вселенская, замкнутая на саму себя отрешенность Зоны. Астральное нойз-оркестровое вступление "Visitation" будоражит. Кажется, что момент посещения Земли инопланетным экипажем наблюдаешь воочию. В последующих фазах внимание акцентируется на прогрессивном фьюжн-спектре возможностей квартета. Широкая линейка аналоговых синтезаторов (плюс орган и электропиано) выгодно оттеняет жестковатость кримзоидных гитарных соло и безумную (местами) кавалькаду ритм-секции. Прелесть сложносоставной композиции заключается в здоровом авантюризме авторов. Чопорность, скука, излишняя заумь - это не про них. А потому полнометражная эскалация хаоса воспринимается с неослабевающим интересом. Этюд "Complex #7" предельно механистичен. Гудение двигателя, трескучая пульсация тока... Welcome to the machine без переносного смысла. Только узлы, переборки, верньеры и прочие малопонятные вещи. В финальной 11-минутной конструкции "Tremors from the Future" решается непростая задача – привить незатейливость синти-попа фундаментальному армированному РИО-корпусу. Ребята справляются. Хотя возникают вопросы относительно целесообразности операции. И тем не менее эксперимент завершается во славу Guapo. А большего и не нужно.

Резюмирую: крепкий, солидный и весьма увлекательный прогрессив-акт от одной из лучших команд современности. Рекомендую всем, кому по душе авант-экскурсии научно-фантастического плана.

Guapo

Caravan "If I Could Do It All Over Again, I'd Do It All Over You" [plus 4 bonus tracks] (1970)

Их безымянная пластинка 1968 года позволила застолбить место под солнцем, однако большой отдачи не возымела. Оно и понятно: Caravan искали себя. Фланируя между лайт-джазом и психоделией, пытались нащупать близкий духу маршрут. Получилось? Естественно. Чересчур сильным было желание вырваться за скучные рамки мейнстрима, явить миру неповторимую гамму песенных образов и оригинальных гармонических приемов. Для этого пришлось сменить издающий лейбл (после расставания с Verve Forecast группу приютила контора Decca Records), договориться о содействии с расторопным менеджером/агентом/продюсером (Терри Кинг) и кардинально пересмотреть прежние творческие установки. Ставка на баланс между доступностью и эпическим композиционным размахом оказалась правильной. Caravan не заигрывали со слушателем. Они элегантно поражали важнейшие цели разом: доставляли аудитории определенное эстетическое удовольствие и в то же время побуждали коллективную мысль к работе. Именно диск "If I Could Do It All Over Again, I'd Do It All Over You" проторил путь череде великолепных программ, позднее заслуживших статус классики британского арта. И потому имеет смысл напрямую обратиться к содержимому лонгплея.

Помещенный в начало титульный номер – отличный повод для разогрева. Позитивная абсурдинка вкупе с упругой ритмикой и броскими органными пассажами Дэвида Синклера служит настройкой на волну оптимизма. Не случайно под эту музыку ребята еще в октябре 1969-го джемовали на бельгийском рок-фесте с самим Фрэнком Заппой. Развернутая пьеса "And I Wish I Were Stoned / Don't Worry" соединяет черты традиционной английской баллады с энергичной рок-секцией и крайне приятным для слуха ритм-энд-блюзовым мотивом прото-прогрессивной закваски. Дуализм темы "As I Feel I Die" – возможность для радости за авторский рост "караванщиков". Две крайности (медитативная отрешенность, подчеркнутая аморфным вокалом гитариста Пая Хастингса + холерический свинг во главе с беснующимся "Хаммондом" Дэйва) умело сведены к общему идейному знаменателю. Отличный звуко-мозговой штурм, без пауз трансформирующийся в 10-минутную сюиту "With an Ear to the Ground You Can Make It / Martinian / Only Cox / Reprise". Тут парни снова берут быка за рога и выпускают на волю прозрачную мечтательность, характерную цепкость гитарных фраз, пасторальный романтизм (магическая флейта Джимми Хастингса наделяет центральный сегмент произведения неземным очарованием) и даже секвенсивный фортепианный этюд-размышление. Легкая меланхолия зарисовки "Hello Hello", подцвеченной неподражаемым тембром Ричарда Синклера (бас, тамбурин), не отменяет заложенного здесь юмора; впрочем, на поверхность он пробивается ближе к финалу. Наконец, за тихим помешательством эпизодического свойства ("Asforteri") ансамбль экспонирует одну из главных "коронок" – комплексную фантазию "Can't Be Long Now / Francoise / For Richard / Warlock", смело венчающую джаз-рок с атмосферной психоделикой и забористыми хард-риффами. Напоследок прелестный поп-фьюжн "Limits", гениальный в собственной краткости, и – всё. Можно аплодировать.

Резюмирую: целостный, глубокий, кое-где хулиганистый, но при том удивительно интеллигентный художественный акт, усиливший вектор развития движения 'кентербери'. Подлинный клад для меломана-ностальгиста. Рекомендую.

Caravan

Carpet "Elysian Pleasures" (2013)

"Адский джаз" – рекомендуются Carpet на своей страничке в Facebook. Безусловно, гипербола. Но с изрядной концентрацией правды.

Стартовало мероприятие в 2009 году. Тогда мультиинструменталист из Аугсбурга Максимилиан Штефан (гитары, вокал, минимуг, кларнет, меллотрон) записал под "ковровым" прикрытием диск "The Eye is the Heart Mirror". Помогал многостаночнику ударник Якоб Мадер. Он же впоследствии вошел в состав на постоянной основе. Другими участниками сделались Зигмунд Пернер (электропиано, рояль, орган, аккордеон, меллотрон) и басист Хуберт Штайнер. Совершенно очевидно, инструментальная раскладка заточена под аналоговое звучание семидесятых. Однако о "белых и пушистых" аккуратистах от симфо-прога необходимо забыть. Природа мудреного творчества Carpet практически непостижима с первого прослушивания. Импровизационность ранних King Crimson, вседозволенность Заппы, космические бездны Pink Floyd и пространное наследие сугубо тевтонского краут-рока – исключительно питательная среда для изобретательного квартета. Именно здесь немецкие фокусники черпают вдохновение. Хотя вектор композиционного развития у них собственный. И, смею утверждать, достаточно оригинальный.

Титульный эксперимент вершится под густую полифонию клавишного интро. Дальше – по принципу "земля—воздух". За внушительной облачной массой открывается камерный горизонт. Герр Мадер являет талант перкуссиониста, задействуя приличный вибрафонический арсенал. Разреженный вокал лидера парит на едва осязаемых частотах, вровень с неторопливым психоделик-аккомпанементом. А ближе к финалу на аккордовой рок-сетке проступают свежие капли росы в виде партий приглашенного артиста Андреаса Унтеррайнера (труба, флюгельгорн). Размашистый номер "Nearly Four" припечатан вензелем сырого хард-блюза конца шестидесятых, хоронящего под электрической толщей непритязательное пение Штефана. "Глючное" стенание "Хаммонда", зубастые гитарные риффы + декларативные, пропущенные сквозь вокодер фразы напоминают процесс реанимации классического прото-прог-саунда. Акт чистого визионерства, если угодно, под соусом ретро-модерна (прошу прощения за невольный оксюморон). Битловские мелодические акценты гармонично растворяются в ностальгической фьюжн-брасс-эстетике трека "Man Changing the Atoms" (линию Унтеррайнера поддерживает саксофонист Ян Кизеветтер). Интересно? Не то слово. Спектр пьесы "In Tides" отражает извечный эго-конфликт человека, раздираемого страстями. Усталость множится, ярость копится – отсюда тональная трансформация меланхолии в агрессию со стеклянным перестуком маримбы под занавес. Кримзонически депрессивную картину сочинения "Serpentine" подмывает уподобить отдельным опусам Anekdoten, вот только невыразимое своеобразие Carpet одерживает верх над возможностью сопоставления. Да и резонансный иллюзион под названием "Birds' Nest" красноречиво свидетельствует в пользу самобытности группы. Акустическая простота эскиза "Smoke Signals" подбивается бархатным тембром трубы. Эпилогом же служит 13-минутный паноптикум "For the Love of Bokeh" – истинный crazy jazz с замысловатым подтекстом.

Резюмирую: увлекательно и без преувеличения неординарно. Любителям психоделических арт-странностей – на заметку. 

Carpet

Present "Triskaïdékaphobie" (1980)

Present – обратная сторона полуночи. Электрическое альтер-эго бельгийской команды № 1. Основатель ансамбля Роже Триго до мая 1979 года являлся частью Univers Zéro. А затем внезапно покинул ряды легендарной формации. Свой уход амбициозный музыкант напрямую связывал с диктатом менеджмента, организационными проблемами и усталостью от концертных выступлений. Поэтому, взявшись за создание собственного проекта, Триго изначально настроился на сугубо студийную деятельность, исключающую прямой контакт с публикой. Замечу, что Present отнюдь не первая идейная лаборатория мастермайнда. Еще в 1976 году Роже предпринимал подобного рода попытку. То давнее мероприятие носило Exil, а в составе среди прочих играл на басу будущий участник UZ Кристиан Жене. Таким образом, привлечение к делу уже сложившейся ритм-секции (Жене + ударник Даниэль Дени, лидер Univers Zéro) – шаг закономерный. Определенные трудности возникли с кандидатурой клавишника. Но и здесь Триго сумел блеснуть интуицией. В одном из джазовых клубов был найден пианист Ален Рошетт. Молодому парню хватило ума не отказываться от внешне сомнительной перспективы, и в итоге он десятилетиями оставался верен сумрачным идеалам Present. (Не в последнюю очередь благодаря свободе технических маневров, которую щедро предоставлял Алену организатор/композитор/гитарист Роже.) Любопытен также момент инструментального выбора. Триго намеренно ограничил количество игровых средств. И там, где UZ достигали полиритмической глубины за счет внушительного арсенала камерных причиндалов, Present полагались на эффективность джаз-роковой раскладки (гитара, электропиано, бас, ударные). Если судить по содержимому дебютной пластинки, стратегия себя оправдала.

Темная сущность звуковых мистерий группы ярко очерчена в 20-минутном открывающем опусе "Promenade Au Fond D'un Canal". Басовая пульсация Кристиана служит фоном, на котором демонстрируются затейливые клавишные выверты Алена, перкуссионные заморочки Даниэля и весьма изобретательные струнные партии Роже. Моментами ощущается присутствие в палитре меллотрона. Однако это иллюзия. Руководитель квартета с ловкостью чародея увеличивает продолжительность одиночных гитарных тонов, добиваясь почти виолончельного тембра. Градус сумасшествия ожидаемо высок. Но при том творчество Present в меньшей степени диссонансно, хотя сюжеты в их трактовке все равно выглядят мозаично. За фасадом эпической конструкции "Quatre-vingt Douze" вздымаются тени академического авангарда ХХ века. Схематическая сложность приемов заставляет лишний раз вспоминать имена Шостаковича и Бартока, тогда как экспрессивность мотивов наводит на мысль о сочинениях Карла Орфа. Настоящее пиршество для РИО-гурмана. Завершается программа небольшой атмосферной секвенцией "Repulsion", чья минималистская направленность оттеняет графическую тонкость штриха. Хороши и бонусы – электрический парафраз культовой пьесы Дени "Dense" + шизоидный 10-минутный номер "Vous Le Saurez En Temps Voulu" авторства маэстро Триго.

Резюмирую: шедевр мирового авант-рока, обосновавшийся в умозрительной ячейке "классика жанра". A must have для интеллектуалов всех мастей и не чурающихся экспериментаторства меломанов.                           

Present

Volaré "Memoirs..." (1999)

Ценность мемуарного жанра постигаешь со временем. Когда уже нет дела до фикций – чужих ли, собственных... Тут-то и исполняешься уважением к факту прошлого, как к самодостаточному документальному свидетельству, способному разнообразить привычный ход мысли. Диск "Memoirs...", о котором хочется побеседовать, не относится к серии запланированных релизов. Американский квинтет Volaré выпустил его самиздатом после мощной студийной работы "The Uncertainty Principle" (1997). Целью акции был повод продемонстрировать новоявленным поклонникам, с чего начиналась легенда. За хронологическую точку отсчета взят 1995 год. Тогда коллектив в лице Патрика Строузера (клавишные), Стива Хэтча (электрическая и акустическая гитары), Ричарда М. Кеслера (бас, саксофон), Брайана Донохью (ударные) и Роба Сазерленда (виолончель, окарина) записывал на протяжении июня - июля свой дебютный материал. Правда, если раскапывать до основания, выяснится, что мозговой центр бэнда – тандем Строузер / Хэтч – оформился еще в ноябре 1993 года. Через три месяца возник драммер Донохью. Басисты у ребят внедрялись и убывали с головокружительной скоростью. Но сути дела оно не отменяло. По признанию Брайана, команда выглядела второсортной фанк-бригадой. И только с прибытием новых участников (парочки Кеслер / Сазерленд) для Volaré наконец-то забрезжил свет истины...

Первые пять треков заимствованы с безымянной кассеты образца 1995 года. Поскольку фиксировались композиции в домашних условиях, при помощи системы активных колонок и четырехдорожечного магнитофона, качество звука оставляет желать лучшего. Всё искупают энтузиазм, изобретательность и высокий игровой класс собравшихся. Вводной фазой служит пьеса с хичкоковским названием "North by Northwest". Преобладают здесь прозрачная "кентерберийская" рассудительность клавишных, относительно деликатные гитарные фразы, строгая мелодика струнных и шальная, склонная к темпераментному озорству ритм-секция. На контрасте подана вещица "Eighth Direction", чья внушительная фактура напоминает содержимое мрачного чулана с обилием скелетов в пыльных, заросших паутиной шкафах. Возврат к условному лирическому настрою в рамках номера "The Broken Waltz" оказывается весьма кстати. Виолончельные изыски плещутся в теплой гамме аналоговых синтезаторов. А ближе к финальной стадии маэстро Строузер вводит в действие связку фоно + Муг, окончательно уступающую простор для изящной акустической партии старины Стива. Этюд "Three O'Clock" – редкий для Volaré пример камерной чистоты и неподдельного сюжетного драматизма. Увенчана программа раскидисто-эклектичной позицией "The Odessa Steps Sequence": вполне себе модерн-арт с разномастными занятными деталями. Панораму дополняют произведения 1997–1999 годов, отмеченные истинным профессионализмом музыкантов. Это и дьявольски хитроумный авант-проговый кунштюк "Memoirs of a Misshapen Man", и размыто-маслянистая импровизация "Oxford Don", и джаз-роковый рисунок "The Hive", где саксофонная энигматика волшебным манером уживается с не вызывающей вопросов и нареканий жесткостью ритмачей.

Резюмирую: увлекательный экскурс в историю одного из наиболее любопытных штатовских ансамблей 1990-х. Советую ознакомиться.       

Volaré

Aquila "Aquila" (1970)

Расчетливость и деловая хватка – именно этим отличался Ральф Денье от большинства коллег по прото-прогрессивному цеху. Даже по завершении музыкальной карьеры он сумел найти родственную стезю, став журналистом бюллетеня 'Sound International'. А параллельно выпускал книги по гитарной технике (например, "The Guitar handbook", 1982; кстати, предисловие ко 2-му изданию самоучителя оформил сам Роберт Фрипп, что свидетельствует о высоком уровне методического пособия), занимался обзорами новинок аудио-оборудования и другими полезными вещами. Возвращаясь в конец 1960-х: тогда Денье числился участником формации Blonde on Blonde. Однако предлагаемые им идейные схемы зачастую не находили отклика у товарищей по ансамблю. В свою очередь психоделические штудии BoB довольно быстро наскучили сметливому разумом гитаристу. Последней каплей явилась коммерческая неудача пластинки "Contrasts". Тут уж Денье поспешил откланяться и рванул из Лондона в родной Уэльс. Оперативно учредив собственный проект Aquila, Ральф заключил с авторитетным лейблом RCA Victor контракт на альбом. Творилась программа споро. Тому способствовали извлеченные из личного архива лидера обильные композиционные заготовки + профессионализм исполнителей. Наряду с Денье (вокал, электрическая и акустическая гитары) в процесс были вовлечены: Фил Чайлдз (бас, фортепиано), Джордж Ли (духовые), Мартин Вудворд (орган) и Джеймс Смит (ударные, перкуссия). Стилевые границы релиза не сопрягались с территорией деятельности Blonde on Blonde. И это воспринималось жирным плюсом в копилке достижений Aquila.

Лонгплей стартует с бесшабашного номера "Change Your Ways". Доминируют здесь практически несмолкающие саксофонные партии маэстро Ли. Витиеватость пассажей Джорджа оттеняется фактурным сопровождением ритм-секции (особенно хороши глубокие, "крупной нарезки" басы), акустическим аккордовым боем и азартным пением Ральфа. Из отдаленных (очень приблизительных) ассоциаций – первые опыты Jethro Tull, экскурсы Raw Material того же периода. Впрочем, любые сравнения условны. В треке "How Many More Times" драматизм повествования великолепно сочетается с подвижной ритм-энд-блюзовой основой и флейтовыми эскападами затейника Джорджа. "Хаммонд"-грувы, умеренная брасс-подача вкупе с некоторой рефлексивностью демонстрируют угрюмый ретро-характер пьесы "While You Were Sleeping". Интонационно угадывается легкое влияние Traffic; хотя могу ошибаться. Комплексная штучка "We Can Make It If We Try" – эдакий "Уэльс на Бродвее". Провинциальное грубоватое простодушие соседствует с мюзиклоподобным крикливым лоском, пульсирующей яркостью красок. Тем не менее воплощено лихо, на кураже. Придираться к мелочам не тянет вовсе. Главное, как обычно, припасено на финал. Трехчастная (26 с гаком минут) "The Aquila Suite" олицетворяет собой возросшие авторские амбиции Денье. Представленный сонический калейдоскоп ожидаемо пёстр: фольклорные пасторали уживаются с разухабистыми органными эпизодами а ля Rare Bird и затяжными драм-соло, степенная арт-меланхолия оборачивается забористым хард-блюзовым похмельем, а помноженная на интимный джазовый флер балладность в кульминационной стадии достигает мощного оркестрового всплеска...

Резюмирую: один из малоизвестных, удивительно цельных прото-прогрессивных кирпичиков, что и поныне поддерживают репутацию жанра. Любителям британского рока 1970-х пропускать не советую.            

                                      
Aquila  

Mongol "Doppler 444" [plus 3 bonus tracks] (1997/2013)

Японский фьюжн-конвейер трудится без устали годы напролет. И если к мастерству современных тамошних рокеров многие давно привыкли, то условно музейные залежи порой способны удивлять, радовать и приводить душу в священный трепет. Не будем поднимать совсем уж архаичные пласты. Достаточно отступить на пару шагов-десятилетий, чтобы удостовериться: Страна Восходящего Солнца – великая кузница инструментальных талантов. Герои нашего сегодняшнего обзора служат прямым подтверждением данного постулата. Собственную историю Mongol отсчитывают с конца семидесятых. Правда, группы тогда еще не существовало, зато вовсю творил дуэт клавишника Такеси Ясумото и гитариста Кеничи Такасаки. Опираясь на находки Mahavishnu Orchestra пополам с Colosseum II, ребята выстраивали свою генеральную диагональ. Попутно маэстро Ясумото активно интересовался открытиями французских прогмейстеров (Magma, Emmanuel Booz), занося понравившиеся приемы в реестр памяти. Сценическая невостребованность стала причиной распада тандема, и Такеси перебрался из родного региона Кансай в шумный Токио. Сменив несколько коллективов, он задумался о формировании ансамбля профессионалов. Так появился квартет Mongol.

Разошедшаяся на кассетах дебютная работа "Nemureru Michi" (1987) большей частью создавалась под влиянием британской кентербери-школы. Правда, крепости авторской мысли изрядно мешали признаки времени в лице поверхностного синти-саунда и монотонного постукивания драм-машины. Сделав надлежащие выводы, Ясумото с дотошностью перфекциониста взялся по нотке вытачивать пластинку номер два. Ее студийное воплощение заняло без малого восемь лет (с 1988 по 1996 гг.). Впрочем, результат того стоил.

Сочетание мечтательной клавишной атмосферы лидера с гитарой убежденного "холдсуортовца" Хирофуми Митомы, яростная чеканка ритм-секции (Наото Амадзаки –безладовый бас, Киоси Почи-Имаи – ударные, перкуссия) плюс моментальная переориентация с хард-роковой резкости на джазовую многоплановость – вот примерная картина пьесы "From the Beyond~Doppler 444". И пусть в синтезаторных структурах трека "Garadama" угадываются электронные тенденции восьмидесятых; могучие пассажи Митомы заставляют иначе оценивать внутренний посыл композиции. После короткого (в манере Джо Сатриани) эскиза "Homewards" наступает черед скоростного  "зубастого" фьюжн-боевика "Driller". Самурайской воинской удалью за версту веет от адреналиновой вещи "Merazoma", чьим фактурным загибам не грех посоперничать с кульбитами амбассадоров прогрессив-металлического лагеря. А натуральным "гвоздем программы" выступает 18-минутный опус "Greatful Paradise" – забористый коктейль из клавишной оркестровки, гитарных логарифмов и авангардного карнавала закованных в электрический панцирь страстей. В качестве бонусов фигурируют три вживую исполненных произведения ("Lammy including excepts from Hhai", "Merazoma", "Greatfull Dead~Armoire et Persil") образца 1988 года, позволяющих ощутить концертную мощь парней из Mongol.

Резюмирую: первосортный japanese prog fusion, избавленный от чопорности и скуки. Рекомендуется всем, кому по душе драйв, накал и подкрепленная грамотным содержанием виртуозность.                                                        

Mongol

Stern-Combo Meissen "Weisses Gold" (1978)

Никто не знает, где находится его могила. Зато доподлинно известно одно: алхимику Иоганну Фридриху Бёттгеру (1682–1719) удалось изготовить первый европейский фарфор. В собственных лабораторных опытах сын чеканщика монет никогда не разменивался на мелочи. С юного возраста он искал способ получения золота в домашних условиях. И хотя авантюрное предприятие обернулось длительным тюремным заключением, а впоследствии и смертельной болезнью, Бёттгер своего добился. Открытый им секрет "изысканнейшей глазури" стяжал славу мейсенской фарфоровой мануфактуре, придав производству поистине "золотой" статус. Жаль только, что разработчик метода не успел насладиться заслуженным успехом...

Спустя почти двести шестьдесят лет после смерти алхимика рок-группа из ГДР Stern-Combo Meissen решила почтить память именитого земляка. К тому моменту актив команды измерялся неслабым игровым опытом (датой основания SCM считается 1964 год) и единственной пластинкой, записанной в концертных условиях. Если на стадии дебюта ансамблю вполне хватило эклектичного разброса от высококачественного поп-арта до недюжинной прог-адаптации "Ночи на Лысой горе" Модеста Мусоргского, то диск "Weisses Gold" стал серьезной заявкой на подлинную концептуальность. Тут, конечно, отдельное спасибо надо сказать продюсеру Фолькмару Андрэ. Экс-техник лейбла AMIGA поверил в актуальность замысла подчиненных и обеспечил прекрасные условия для студийной деятельности. В процесс вовлекли Симфонический оркестр Берлинской академии музыки имени Ханса Эйслера, пригласили профессионального актера-чтеца Эрнста Калера, Хор дислоцированного в столице Восточной Германии гвардейского полка "Феликс Дзержинский". Впрочем, двигателем масштабной рок-пьесы все равно являлись штатные исполнители. И они безукоризненно озвучили свои роли.

Хитросплетение оркестрового пафоса, клавишного симфо-арта и удалого гитарного фьюжн-фанка ("Ouvertüre") сменяется рассудочным инструментальным краут-космосом "Der Traum" с мистическим вокализом Лотара Крамера и Норберта Егера. Невзирая на психоделический абрис произведения, ему не чужд определенный академизм, угадываемый в деталях. Маршевый ритм, органно-синтезаторные арпеджио и немецкая лирика недурно дополняют друг друга в контексте этюда "Des Goldes Bann", за которым следует драматическая глава "Der Goldmacher" с проникновенной партией струнных. Закрученный сюжет "Die Flucht" разом убивает двух зайцев: тут и нахальный "демократический" кукиш интеллектуальным эстрадникам вроде Алана Парсонса + скоростной виртуозный прог-рок в лучших традициях жанра. Любителям глубокомысленных повествований предназначена 9-минутная оратория в мрачных тонах под названием "Zweifel". Сочинение "Die Erkenntnis" интересно сочетанием высокого романтизма с эффектным электрическим жонгляжем. А воинственный декларативный финал "Weißes Gold" хоть и намекает на тайную привязанность композитора-клавишника Томаса Курцальса к массовым оперным сценам, но комплексной структуре альбома совсем не противоречит.

Резюмирую: солидный образец тевтонского симфо-арта с эстетским уклоном, не лишенный умеренных поп-блесток. Более чем достойная альтернатива пресной нео-жвачке, рекомендую. 

Stern-Combo Meissen

The Muffins "Manna/Mirage" (1978)

Вашингтон, округ Колумбия. Пожалуй, более странного места для "кентерберийского" состава не сыскать. И всё же именно здесь, в столице Соединенных Штатов Америки возникла одна из самых нетривиальных групп прогрессивно-джазовой направленности. А началась история в 1973 году, когда выходцы из различных музыкальных слоев Дэйв Ньюхауз (клавишные, духовые), Майкл Центнер (гитара) и Билли Суэн (бас) решили замутить совместное предприятие. Все трое к тому моменту плотно "подсели" на творчество Soft Machine, Caravan, Gentle Giant и прочих героев британской арт-сцены. Потому основополагающим фактором сделался богатый нюансами гармонический фьюжн-язык с немалой толикой импровизации. В 1974-м к энтузиастам присоединился еще один англофил, саксофонист Том Скотт. Затем нарисовалась фигура ударника Стюарта Абрамовитца. Правда, с остальными он не сыгрался, и вскоре упорхнул восвояси, прихватив за компанию гитариста Центнера. Электрострунный отдел автоматически передоверили Суэну. Но только с появлением драм-маньяка Пола Сирса стало ясно: The Muffins наконец-то обрели собственное лицо. Первые "домашние" записи коллектива – кассето-альбомы "Secret Signals 1" (1974) и "Secret Signals 2" (1975) – можно считать авантюрно-интеллектуальными упражнениями на тему "что общего у Бартока с Энштейном и космическими пришельцами?". Однако в качестве полноценного дебюта команды по традиции принято фиксировать лонгплей "Manna/Mirage". О нем и побеседуем.

Прежде всего хочется отметить грамотно выстроенную структуру программы. Релиз развивается в удобной для слушателя последовательности: от сравнительно коротких, доступных вещей к крупным эпическим формам. Стартовая фаза "Monkey With the Golden Eyes" подкупает мелодизмом и атмосферностью звучания. Последняя проистекает из сонорной ворожбы электропиано, пикколо, пышного арсенала вибрафонических средств маэстро Сирса и фрагментарного присутствия трубача Ларри Эллиота. Этюд "Hobart Got Burned" базируется на иных композиционных принципах. Фри-джазовые саксофонные соло то раздваиваются под нервную дробь барабанных палочек, то пускаются в мяукающие мартовские серенады диссонансного толка, а то взрываются истерическим визгом, чтобы к завершению действа повести в атаку до поры находившуюся в засаде бригаду, снаряженную внушительного калибра басом умельца Суэна, органом Ньюхауза и дьявольскими ударными Сирса. В загадочном 16-минутном повествовании "Amelia Earhart" оживает романтический образ знаменитой летчицы-литераторши тридцатых годов прошлого века. Тут The Muffins мастерски нагнетают интригу, чередуя пространные, шипящие перкуссией и журчащие этническим воркованием рекордера эпизоды с упругими ритмическими рок-кусками, брасс-полифонией (Джон Шмидт – баритон-горн, туба; Даг Эллиот – тромбон) и медитативной эмбиент-вязью, больше напоминающей откровения адептов электронного лагеря. Обширный 23-минутный финал "The Adventures of Captain Boomerang" – торжество кентерберийски вышколенной, интеллигентски последовательной мысли, намертво спаянной с яростной импульсивностью авант-джаза. Не побоюсь сказать, что из обоих жанровых разновидностей заимствовано лучшее, отмерено и отрезано в необходимых для сюжета пропорциях и подано в единственно верном, эталонном ключе.

Резюмирую: насыщенная деталями, оригинальными приемами и нестандартными ситуациями прог-панорама с завидным запасом художественной прочности. A must have для эстетствующих рок-коллекционеров и прочих любителей музыки "для умных".    

The Muffins 

Mr. Sirius "Dirge" (1990)

По факту, восьмидесятые – золотое время японского арт-рока. Многие культовые команды Страны Восходящего Солнца начинали именно в ту пору. Ain Soph, Kenso, Vermilion Sands, Asturias, Outer Limits... Перечислять можно долго. К этому сонму дальневосточных прог-божеств примыкает и формация Mr. Sirius, которую не грех окрестить супер-группой. Судите сами: рулевой прожекта, мультистаночник Кадзухиро Миятаке (флейта, акустическая гитара, бас, клавишные, аккордеон), сотрудничал с Хираямой Теруцугу (экс-лидер Teru's Symphonia), Mugen и Pazzo Fanfano Di Musica, а вокалистка/пианистка Хироко Нагаи являлась голосом коллектива Pageant. Правда, третий бессменный член Mr. Sirius, драммер Чихиро Фуджиока иными коллаборациями избалован не был, но уровень его игры свидетельствует о высоком исполнительском мастерстве. В 1986-м японцы (при поддержке наемных сессионных артистов) выпустили дебютную программу "Barren Dream", чем мгновенно привлекли внимание любителей качественного симфо-рока. Сработала ходовая комбинация: мощная харизма певицы + виртуозная техника, помноженная на великолепие аранжировки. Вдобавок никто из присутствующих не гнался за успехом, предпочитая создавать по-настоящему ценные образцы музыкального искусства. И вторая полномасштабная эпопея Mr. Sirius под названием "Dirge" подтвердила обоснованность таких притязаний.

Вступление "Fanfare – Legal Dance" обманчиво умиротворенно. Тонкий электроакустический хрусталь гитары, флейты и синтезатора, изящное волшебство нью-эйджевого свойства... Пробуждение наступает на 50-й секунде. Резчайшая смена рисунка, бравурный звуковой тартар с псевдо-фанфарами, стремительными органными пассажами, пулеметными соло гостя Сигекацу Камаки, безумными композиционными прогрессиями и безупречной фьюжн-огранкой вызывает изумление. Какая там четверть века! Ощущение, будто записывалась тема буквально вчера... Контрастные доли сочинения "Love Incomplete" (оркестровый напор, джаз-рок, деликатные камерные эпизоды, многогранная вокальная манера Хироко) завораживают искусностью отделки; эклектика здесь средство, но не самоцель, и потому наличие ее оправдано. Поклонникам журчащих духовыми ручьями саунд-пейзажей наверняка понравится сказочная миниатюра "A Land Dirge"; фольклорная пасторальность сквозит тут на каждом шагу. Зато следом разворачивается кентерберийская зубодробильня "Super Joker". Попробуйте представить совместный джем Билла Бруфорда, Аллана Холдсуорта, The Enid и Renaissance. Вот уж действительно, натуральный культурный шок! Чудодейственные клавишно-флейтовые переливы в "A Sea Dirge" демонстрируют блистательный классический штиль авторского мышления господина Миятаке. 21-минутная сюита "The Nile for a While" – претенциозный коктейль из африканских племенных мотивов, симфонического хэви, оперных арий, навороченного джаз-прога, космических хоралов и актуальных панорамических драйв-эскапад – пример для подражания составам вроде KBB. Завершением служит грандиозный филармонический "Requiem", воплощенный с помощью Music Island Orchestra под управлением Хироси Такаямы.

Резюмирую: во всех отношениях поразительный, комплексный и достаточно сложный релиз, не теряющий с годами художественной остроты. Очень рекомендую.                                  

                 
Mr. Sirius

Progenesi "Ulisse l'Alfiere Nero" (2013)

Свежее имя на итальянской арт-сцене нового времени. Толково написанный пресс-релиз информирует: участники Progenesi обладают немалым игровым опытом. Кто-то из них успел поучиться в Миланской консерватории, другие тесно взаимодействовали с региональными коллективами "интеллектуальной" направленности. Отсюда любопытная смесь музыкальных настроений. "Курс молодого бойца" по версии квартета из Лаккьяреллы включает в себя азы классического прог-рока 1970-х (ELP, Genesis, Le Orme, PFM) и британской психоделической школы (Pink Floyd, Porcupine Tree); внимательное изучение симфонических опусов Бетховена, лирических этюдов Шопена, композиционных идей Бартока и других новаторов рубежа 1900-х годов; плюс умение ориентироваться в сложных джазовых гармониях (Колтрейн, Брубек, Расселл). Подразумевается, что сами члены Progenesi заявленным требованиям отвечают в должной мере, а потому их вводное детище – проект достаточно амбициозный. Основой концепт-истории выступает гомеровская "Одиссея". Точнее, отдельные смысловые линии эпоса. А учитывая сугубо инструментальное происхождение наших героев (редкостная черта для средиземноморских исполнителей, тотально одержимых страстью к вокалу), подобный расклад становится интересным вдвойне.

Материал, сочиненный клавишником Джулио Стромендо, изрядно пропитан ретро-флюидами. Разумеется, использованием аналоговых синтезаторов сейчас никого не удивишь. Но дебютанты Progenesi чертовски здорово инкорпорируют энергетический органный напор ранних The Nice и хард-роковые вензеля гитары (ответственный – Патрик Матроне) в структуру модернистски очерченного ритма. Уместным выглядит и эпизодическое присутствие виолончелиста Иссеи Ватанабе на разудалом празднике жизни. Короче говоря, контрольная фаза под названием "La Gioia della Pace" – истинная радость для любителей "винтажного" центростремительного прогрессива. Дальше следует не менее эффектная вещь, хотя и совершенно иного плана. Номер "La Strategia" инспирован академическим наследием гениального Белы Бартока, конкретно – его Сюитой для фортепиано (op. 14). А это означает, что впереди распахивается широкое поле экспериментов с темпом, дерзкая высадка джазового десанта посреди густого неоклассического массива (стоит отметить мастерство басиста Дарио Джубилео и ударника/перкуссиониста Омара Чериотти) и головоломные, зачастую неожиданные извивы темы. Диапазон 11-минутного трека "Il Blue della Notte" позволяет синьору Стромендо со товарищи продемонстрировать исключительное стилевое разнообразие: тут и приятнейшее камерное трио (фоно, виолончель + скрипка Элоизы Манеры), и ядреный шквалистый симфо-прог, и виртуозный фьюжн с остро заточенной гитарной партией. Дилогия "Il Rosso della Notte" показывает, сколь крепко оседлали апеннинские дебютанты сноровистого ностальгического конька: море разливанное "Хаммонда", полифонические атаки оркестрового типа, безбашенные хэви-психоделические экскурсы и прочее в том же духе. (Правда, по мере движения назревает закономерный вопрос: а при чем здесь Гомер? Но, ей-богу, им лучше не задаваться.) Внушительный финал "Un Grande Eroe" добавляет к вышеупомянутым субжанровым элементам зажигательные аккорды фолк-джиги. И это отлично подчеркивает авантюрность затеи в целом.

Резюмирую: превосходный художественный акт, одно из значимых прог-событий 2013 года. Рекомендую.   

Progenesi