Claude Bolling & Yo-Yo Ma "Suite for Cello & Jazz Piano Trio" (1984)

Соединив камерную музыку с джазом, Клод Боллин заложил основы нового микро-жанра. Метод прошел обкатку в работе с флейтистом Жан-Пьером Рампалем. Затем выдержал проверку на прочность в формате концерта для классической гитары и джазового пиано. Удовлетворившись результатами старта, неутомимый маэстро выдал целую серию перформансов, где неизменным оставался только фортепьянный фундамент (зачастую при поддержке ударных и контрабаса). При этом в качестве солистов привлекались именитые скрипачи, трубачи и прочие. К середине восьмидесятых правила подобного рода сессий были отточены Клодом вплоть до контрапункта. Однако же интереса к теме он по-прежнему не терял. Легкий на подъем Боллин затеял новый альянс - с виолончелистом Йо-Йо Ма. Последнему на означенный момент времени не исполнилось и тридцати, но в академических кругах имя струнника-виртуоза пользовалось немалым авторитетом. Скромный американец китайского происхождения согласился на предложение мэтра и, упаковав чемоданы, в начале 1984-го отбыл во Францию. В определенном смысле путешествие ознаменовало для Йо-Йо Ма возвращение на родину, ведь на свет он появился в Париже... 

Итак, "Suite for Cello & Jazz Piano Trio". Помимо двух корифеев, в деле поучаствовали Марк-Мишель Лебевийон (контрабас) и Жан-Люк Даян (ударные). Согласно некогда принятой установке, название каждого из треков напрямую выражает суть замысла. Скажем, вступительная пьеса "Baroque in Rhythm" действительно служит вместилищем как характерных бахианских интонаций, так и высокочастотных элементов регтайма, помноженного на шальную круговерть буги-вуги. Безукоризненная, местами - откровенно щегольская техника, страстная джаз-подача, породистость виолончельных линий - все идеально сочетается в захватывающем аттракционе лукавого демиурга Боллина. Да что говорить... Пороху в загашнике грузного, чертовски обаятельного француза достало бы на десятерых. Короче, отменная вещь. А продолжение и того лучше. Преобладание лирических мотивов в 12-минутном сочинении "Concertante" отнюдь не препятствует внедрению беглых "пижонских" арпеджио и эпизодическим вкраплениям свинга в благороднейшую струнную ткань. В контексте этюда "Galop" Клод цитирует самого себя образца 1975 года. Впрочем, действует Боллин настолько искусно и тонко, что язык не повернется обвинить мастера в авто-плагиате. Плюс сумасшедшие по красоте пассажи Йо-Йо Ма - более чем убедительный отвлекающий маневр. "Ballade" - это прежде всего глубина, элегическое томление на осыпанном желтой листвой пороге, а также радужная клавишная рябь, наделяющая зарисовку пусть несерьезным, зато исключительно приятным флером. В "Romantique" дядюшка Б. наконец-то сбрасывает маску авантюриста и дает волю экспрессии. Чувства безмолвной капелью струятся по крышке фоно, водят смычком по струнам, ностальгической грезой отражаются в зеркале прошлого... Предельно емкая, безупречно воплощенная композиция с совершенно особенной атмосферой. На стадии финала компания находит законный повод подурачиться и лихо заплетает узлы да узоры в замкнутом пространстве кунштюка "Cello Fan"; прекраснодушное раздолбайство джазово-филармонического пошиба. 

Резюмирую: очередной концептуальный шедевр от гениального фантазера Боллина. Пропускать не советую.  

Gentle Giant "Giant Steps... The First Five Years" (1975, 2012; 2 CD)

Спроси о них у знатока-меломана и получишь в ответ набор штампов: "высший прог-дивизион", "золотой фонд", "классика рока"... Плюс неизбежные ассоциации с великаном Пантагрюэлем - персонажем остроумца Рабле. Все так. Но по большому счету Gentle Giant - это совершенно особенная история. 

Начнем с того, что у братьев Шульманов - Дерека, Фила и Рэя - был замечательный папа. Профессиональный джазовый трубач, он давал уроки музыки на дому. И при этом успевал заниматься с собственными детьми. Результатом практических комнатных наставлений стал освоенный юными англичанами широкий арсенал средств. Скрипка, духовые, гитара сделались подручными инструментами семейного трио на пути к славе...

Строго говоря, Gentle Giant - продукт эволюции творческих взглядов Шульманов. К 1970-ому они успели поработать в спектре от ритм-энд-блюза до стилистики кабаре, сменить несколько вывесок и капитально поднатореть в мастерстве. Возросшие амбиции требовали максимального раскрытия внутреннего потенциала. Однако без опытных единомышленников о прогрессе нечего было и думать. Братцам повезло "зацепить на крючок" Керри Минниара (клавишные, виолончель, блок-флейта, перкуссия). Правда, вчерашний выпускник Королевского музыкального колледжа уже имел "порт приписки" в виде команды Rust'. Но кого смущают такие мелочи, коль речь идет о высоком искусстве? По прошествии месяцев нашелся гитарист Гэри Грин - поклонник Фредди Кинга и Soft Machine. Ну а дальше... контракт с Джерри Броном, основателем лейбла Vertigo, чехарда с драммерами (длящаяся вплоть до появления в 1972-ом Джона Уэзерса), дружное расставание с Филом Шульманом и годы, полные трудного счастья...

Ретроспектива "Giant Steps" охватывает самый плодотворный период в биографии GG - с 1970 по 1974 включительно. Именно тогда увидели свет эпохальные программы ансамбля - от прото-прогрессивного безымянного дебюта до композиционно изощренного концепта "The Power and the Glory". Причем составители компиляции намеренно акцентировали внимание на четырех первых пластинках Гиганта (с них заимствовано подавляющее большинство треков). Четкого следования хронологии здесь нет. Так, сочинения времен "Gentle Giant" (1970) путаются с матерыми вещами из детально просчитанной "Three Friends" (1972). Впрочем, подобный способ тасовки хорош для наблюдения контраста меж даровитыми, но еще не "обстрелянными" новичками и закаленными "академистами", знающими цену каждому извлеченному обертону. Фьюжн-мистерия "Alucard"; неуравновешенная "Nothing at All" с ее сползанием в область чистой импровизации; фундаментальная "Prologue"; напористо-истеричная "Why Not?", захлестываемая мощными органно-гитарными волнами; приталенная менестрельскими мотивами необарочная "Mister Class and Quality"; очаровательно-вкрадчивая "Black Cat", выдержанная в единой повествовательной манере (редкий случай для Gentle Giant); хулиганская "The Queen", где благородная стать гимна затмевается необузданной рок-н-ролльной сутью; изящная "Playing the Game"; коллажно-комплексная "In a Glass House"... Все они отмечены фантастической игровой техникой, фирменным сочетанием вокальной бравады и остроумных мелодических решений, ритмической изворотливостью и предельно рациональным (без "витания в облаках") тематическим подходом.

В итоге имеем роскошное собрание деликатесов и отличный повод вспомнить об истинных титанах мировой прогрессивной сцены. 

Zoltan "First Stage Zoltan" (2012)

Подустав от своеобразия идейных выкладок Guapo, басист Мэтт Томпсон покинул коллег. Экспериментами он был сыт по горло. Сложные формы и вычурные размеры вызывали у британского молодца законное раздражение. Хотелось чего-то кардинально иного. Быть может, не особо оригинального, однако близкого сердцу и понятного разуму. Наболевшим Мэтт поделился с братом, Энди Томпсоном, а тот в свою очередь горячо поддержал родственника. К слову об Энди. Вышеозначенный персонаж - признанный эксперт в области аналогового звучания, рулевой Интернет-портала Planet Mellotron (существует с 1999 г.), истово преданный винтажным клавишным агрегатам. И поскольку в закромах у паренька скопился немаленький арсенал подобных устройств, на семейном совете оба Томпсона сошлись во мнении о необходимости перевода количества в качество. В 2010-м на пути братцев встретился ударник Эндрю Престидж, неожиданно проникшийся заморочками новоявленных знакомцев. И спустя некоторое время джентльмены принялись решительно соображать на троих под вывеской Zoltan. Вдохновение черпали в саундтреках к хоррор-лентам семидесятых (типа "Холокост зомби"), творчестве итальянцев Goblin и краут-роке тевтонской выделки. Результатом дружеских сессий стал альбом "First Stage Zoltan", сконструированный по лекалам синти-прога тридцатилетней давности.

Широкую дорогу электронным симфониям Zoltan торят вступительным этюдом "Pilman Radiant". Секвенсивное космическое "бульканье" угрожающе пульсирует на фоне расцветающей меллотроновой бездны. Но это всего лишь пролог к чеканному ритмическому рисунку с ходульными партиями баса, пафосной оркестровкой и маршевым пунктиром Престиджа. Запустив пробный шар, трио без промедления подсекает слушателя иным энигматическим опусом под названием "Krollspell". В сочетании агрессивного транс-минимализма с налетом психоделической арт-поэтики рождается самобытная эстетическая формула. И благодаря ей странствия "спейсонавта" по закоулкам Вселенной обретают почти что голографическую перспективу. Заточенные под Муг синтетические сигналы (в пользовании у маэстро Энди - Yamaha, Roland Juno, Roland Jupiter и другие рабочие станции) заполняют поля фрески "Canali Replica"; а энергичный тандем Мэтт / Эндрю посредством рок-реанимации разгоняет оную "неживую субстанцию", добиваясь чуда сонического преображения. Слепящая тьма картины "Windowless Monad" обжигает беззвездным холодом. В ней - обреченность скитальца, исследующего обезличенный безвоздушный мир. Одиночество тусклой кисеей реет среди каменных пятен астероидов, призрачно флюоресцируя в вековечной черноте... Следом раскидываются просторы для пьесы "The Tall Man" - интригующей помеси "гоблинской" колыбельной с боевыми прогрессивными перекатами. Венчает программу забористый эпический драйв-коктейль "Black Iron Prison" - эдакая модель для сборки злобного астро-Цербера, напрочь лишенного жалости к узникам орбитального склепа...

Резюмирую: недурственный инструментальный вояж, способный приглянуться почитателям электронного space art'а.   

Jan Johansson ‎ "Jazz på Svenska" [plus 4 bonus tracks] (1964)

Нордический сплин - категория столь же устойчивая, сколь и эфемерная. Как и "загадочная славянская душа": объяснить невозможно. Зато прочувствовать - вполне. Преодолев рубеж национальных родовых качеств, шведская меланхолия вторглась в сферу культуры. И здесь обосновалась всерьез и надолго. Поэзия, живопись, кино, музыка, театр в полной мере испытали на себе магическое очарование не поддающейся толкованию природной грусти. Одним из ее ярких выразителей стал пианист Ян Юханссон (1931-1968). 

Недолгая жизнь уроженца провинциального города Сёдерхамн делится на несколько важных циклов. В 1942 г. Ян начал брать уроки фортепиано. На заре пятидесятых переехал в Гётеборг. Поступив в местный университет, Юханссон осваивал профессию инженера по электротехнике, а попутно играл в квинтете Гуннара Йонссона. С 1958 по 1960 гг. проживал в Копенгагене, где сотрудничал со Стэном Гетцем, Оскаром Петтифордом и другими представителями бибопа, кула, прочих джазовых направлений. В 1961-м возвратился на родину. Осев в Стокгольме, сколотил собственный бэнд, с которым успешно концертировал, записывал пластинки и выступал на радио. За короткий промежуток времени, оборвавшийся осенью 1968-го трагической гибелью в дорожной аварии, Ян сумел сделаться маститым профессионалом. Однако, что еще важнее, маэстро явился первопроходцем в области синтеза противоположных музыкальных течений. А его творения даже спустя полвека воспринимаются свежо и оригинально.

"Jazz på Svenska" - удачный эксперимент по адаптации народных скандинавских мелодий к исполнению в джазовом варианте. Позднее тем же манером Юханссон обработает популярные русские и венгерские мотивы. Но истоком означенной фьюжн-серии все равно служит пристрастное исследование Яном милых сердцу шведских фольклорных наигрышей. Стартовая точка программы - этюд "Visa Från Utanmyra". Низкие частоты контрабаса Георга Риделя задают тон неспешному повествованию. На этой мерно колеблющейся основе Юханссон возводит симпатичный каркас без особенного импровизаторства. Иллюстрируя суть зарисовки, он в комментариях на обороте LP-конверта цитирует строки поэта и историка Олофа фон Далина (1708-1763): "Глубинная утрата на Земле - не уберечь державшего в объятьях. Мрачнейшая печаль застелет свет / любви, что не вернуть тебе отныне". И хотя последующий трек "Gånglek Från Älvdalen" повышает градус оптимизма в разы, в пьесах вроде "Polska Från Medelpad", "Visa Från Rättvik", "Brudmarsch Efter Larshöga Jonke" преобладает чистопородный минор. Эмбиентальным визионерством веет от пространного лесного ландшафта "Vallåt Från Jämtland" (для усиления эффекта струнный чародей Ридель применяет виолончельную технику звукоизвлечения). Фактурный номер "Emigrantvisa" - едва ли не самое расхожее произведение в наследии Юханссона. На базе этой вещи Ян впоследствии создаст несколько различных версий, широко востребованных поклонниками джаза шестидесятых. Оставшиеся сочинения содержат сказание о горе троллей ("Berg-Kirstis Polska"), дань уважения классику шведского симфонизма Хуго Альфвену (1872-1960) ("Skänklåt Från Leksand"), вариацию на тему свадебного марша жителей провинции Даларна ("Gammal Bröllopsmarsch"), размеренную северную рефлексию ("Visa Från Järna") и очередной мажорно-минорный вояж ("Polska Efter Höök Olle") без цели пристать к определенному берегу. CD-издание дополнено четырьмя "живыми" бонусами, выдержанными в аналогичном ключе.

Резюмирую: эталонная разновидность folkish cool jazz; уникальная по замыслу и гениальная по воплощению работа. Рекомендую.  

Aranis "RoqueForte" (2010)

Креативности Йориса Фанвинкенройе можно лишь позавидовать.Через каждые полтора года из-под пера гениального малого выходят нешаблонные программы высочайшего качества. А ведь помимо Aranis у бельгийского контрабасиста имеется соло-прожект BASta! Да и на отсутствие сессионной деятельности трудяге Йорису грех жаловаться... В общем, "Фигаро здесь, Фигаро там". По-другому ему не интересно. 

К 2010-му в активе группы скопились три полнометражные работы, демонстрирующие крайнюю степень живучести фламандского камерного авангарда. Уж казалось бы, после Univers Zero и Julverne в данном отношении сложно изобрести нечто новое. Ан нет! Хитрец Фанвинкинройе со товарищи сумел таки подцепить публику - посредством классического инструментария и недюжинной фантазии. Однако почивать на лаврах Йорис не собирался. В его светлой голове призывно мельтешили свежие идеи, причем кардинально отличные от опытных образцов хорального материала "Songs from Mirage" (2009). Надо сказать, тот релиз вызвал неоднозначную реакцию поклонников. Лидера бэнда даже упрекали в ренегатстве (мол, нечего заигрывать с нью-эйдж формами!). "Ах, вам, значит, надобно пожестче, - хмыкал про себя неутомимый маэстро. - Ладно, получите". Турнув от греха подальше "сопранистых" девиц, он пополнил состав клавишником Пьером Шевалье (Univers Zero, Present) и монструозным ударником Дэйвом Керманом (Thinking Plague, 5uu's, Ahvak, Present). И хотя доселе Aranis не испытывали на прочность собственную связь с миром рока, момент истины все же настал...

От "RoqueForte" бессмысленно ждать послаблений. Решив перелопатить темный грунт прогрессивного пост-минимализма, Йорис основательно изучил рецептуру тех же UZ. Да, именно с мэтрами возникают ассоциации при открытии пьесы "Roque". Ансамбль искусно наводит готический дарк-колорит. И единственной "теплой" краской в палитре выглядит аккордеон, берущий на себя роль виолончели. Разбросав по всей плоскости сонорные этюды-смычки из серии "Ade", Фанвинкенройе пошел ва-банк. Добрый и "плюшевый" неоклассицизм постепенно обзавелся монументальным туловищем бронтозавра ("Past"). Элементы chamber folk эстетики без лишних сантиментов пропустили сквозь индустриальные жернова ("Noise"). Досталось "на орехи" и элегантному филармоническому модернизму, над которым вся честная компания невзначай надругалась в холерической плясовой манере ("Naise"). Драйв, виртуозность и умозрительная близость к пресловутой danse macabre по-особому преподносятся в контексте номера "Tissim". Брейки Кермана уничтожают напрочь лирическую сердцевину зарисовки "Aila", в итоге дело оборачивается авантажной экскурсией в духе Стравинского. Ну а закольцовывается действо вещью "Forte", где форматная трехминутка наполовину съедена тишиной, и бодрым отточием "PS", выдержанном в ритме янычарского танца с саблями.

Резюмирую: занимательное путешествие в области мрака, спорадически озаряемого артистическим блеском Aranis. Крепко, мощно, достойно. Рекомендую.   

Flamengo "Kuře v Hodinkách" [plus 3 bonus tracks] (1972/2012)

Юбилей - это прекрасно. А уж когда речь заходит о значимом факте культуры, становится приятно вдвойне. В 2012 году исполнилось ровно сорок лет с момента выхода единственной пластинки чешского ансамбля Flamengo. По такому случаю на лейбле Supraphon подготовили подарок для всех поклонников прогрессивного рока. Не сложно догадаться, какой именно. Да, ремастерированное издание альбома "Kuře v Hodinkách", дополненное тремя бонусами и уложенное в симпатичный диджипак. Об оборотной стороне истории публике решили не напоминать: ведь в том же 1972-ом коллектив Flamengo был расформирован по приказу властей, усмотревших в текстах группы идеологическую диверсию. Непонятно только, о чем руководство страны думало раньше. Ведь хронологический отсчет деятельности бэнда начался еще в 1966-ом. Тогда команда во главе с гитаристом/басистом Павлом Фортом играла бит исключительно прозападного образца. В дальнейшем Flamengo снискали славу пионеров чехословацкого фанка (тоже, как ни крути, буржуазная тенденция). А после кардинальной смены состава в 1970-ом обозначился новый стилевой поворот - прото-прогрессив джазового толка. И данная ипостась оказалась к лицу бригаде пана Форта.

"Часы с кукушкой" отмечены смелым поиском формы. Основную композиционную работу мастермайнд доверил Яну Кубику (тенор- и электро-саксофоны, флейта, кларнет, вокал) и Владимиру Мишику (вокал, конги, акустическая гитара). Ребята не подвели. Ударная доза рок-н-ролла в титульной интродукции, помноженного на красочные рулады духовых и искрометные органные партии, приковывает внимание и уже не отпускает до самого финала. Вообще, помесь хэви-блюза с изобретательными фьюжн-пассажами - конек Flamengo. Достаточно послушать "Rám příštích obrazů", и все вопросы отпадут за ненадобностью. Подобное могли исполнять лишь зрелые, уверенные в себе профи, ценящие оригинальность превыше прочего и не признающие никаких авторитетов. Причем по степени самобытности чехи дали бы сто очков вперед любому. Ну кому еще захотелось бы спарить акустические фолк-пасторали с вкусными фанк-грувами и припечатать сверху симфоническим штемпелем? А наши герои ничтоже сумняшеся проворачивают такое в треке "Já a dým", эффектно задействуя струнный оркестр под управлением Вацлава Гибша. Или устраивают мелодическое состязание харда с джаз- и арт-роком ("Chvíle chvil"). Или же вводят в палитру космическую рапсодию балладного типа ("Pár století"), украшенную присутствием гостя - вибрафониста Карела Велебного. Требуются хоральные прогрессии? Извольте, к вашим услугам "Doky, vlaky, hlad a boty". Нужен ядерный выброс адреналина? Нет ничего проще: "Stále dál" - чистый шквал "завернутого" фьюжн-харда. Да и выступающая последним пунктом "Kuře v hodinkách", фигурально выражаясь, набьет баки кому угодно. Хороши также риффово-разгульные материалы, добавленные в виде произведений "Každou chvíli" и "Týden v elektrickém městě"; солидное приложение к и без того мощной "картине маслом".

Резюмирую: один из лучших рок-актов восточноевропейского прогрессива периода ранних семидесятых. Пропускать не советую.

New Trolls "Concerto Grosso Per I" (1971)

Практику концертов для группы с оркестром ввели в обиход англичане. Невзирая на привлекательность такого рода актов, лечь в "прокрустово ложе" рок-симфонизма могли позволить себе лишь избранные. Сказывались завышенные требования, предъявляемые форматом (соответствующее качество материала, наличие аранжировщика-универсала и прочее). Да и фактор нервно-денежных издержек смущал артистических личностей без определенных амбиций. Посему о широком распространении явления рассуждать не пристало. Тем не менее любопытные опыты на почве слияния разношерстных эстетических категорий время от времени случались. И один из ярчайших синтетических образцов зародился на свет сорок с гаком лет назад в солнечной Италии.

Говоря начистоту, благодарить за "Concerto Grosso Per I" в первую очередь стоит композитора и дирижера Луиса Энрикеса Бакалова (р. 1933). Именно ему мы обязаны наиболее стройными номерами программы. Писались эти вещи с конкретным прицелом - в качестве саундтрека к триллеру "La vittima designata" ("Заказанная жертва"). По ходу сочинения музыки мэтра посетила счастливая мысль: а не разнообразить ли палитру за счет включения в процесс рок-ансамбля? Отложив партитуру, Бакалов переговорил с продюсерами, братьями Павони. Те благодушно согласились. Попутно какой-то меломан из кино-тусовки посоветовал присмотреться к молодой команде New Trolls. И вот так оно закрутилось...

Разумеется, от альянса выиграли все. За исключением съемочного коллектива: фильмец получился средненький. Зато рулевым New Trolls - Витторио Де Скальци (гитара, флейта) и Нико Ди Пало (гитара, лид-вокал) - повезло несказанно. Парни издавна грезили о монументальном полифоническом проекте. Ведь, помимо горячо любимых ритм-энд-блюза с психоделией, оба преклонялись перед наследием эпохи барокко. Однако никто из них всерьез не рассчитывал на воплощение тайной мечты. И вдруг такая удача...  

Тон действию задает "Allegro". На узком перешейке развертывается смертельная баталия меж академической традицией (экспрессивно-трагические пассажи с изумительной партией скрипки) и безжалостным рок-н-ролльным арт-хаосом (New Trolls в полном составе бомбардируют пространство дисторшн-сонансами при активном флейтовом вмешательстве а ля Focus). Далее безостановочно следует небесной красоты "Adagio (Shadows)", идейным контрапунктом которого служит гамлетовская фраза "To die, to sleep; to sleep: perchance to dream" (в переводе Б.Л. Пастернака: "Скончаться. Сном забыться. Уснуть. И видеть сны"). В центре внимания - драматическое гитарное крещендо, величественная струнная лавина + конечно же, вокальный монолог Нико Ди Пало, сопровождаемый хоралом Джорджио Д'Адамо (бас) и Джанни Беллено (ударные). "Cadenza - Andante Con Moto" - мелодическая вариация на ту же тему, роскошно инкрустированная скрипичными вензелями в духе Антонио Вивальди. На правах развязки - пьеса "Shadows (Per Jimi Hendrix)". Здесь маэстро Бакалов объединяет на блюзовой платформе торжественные перекаты церковного органа (Маурицио Сальви) с "грязным" андеграунд-звучанием (гитара, флейта, неистовая ритм-секция), закладывая мощный кирпич в фундамент итало-прога. Вторую сторону пластинки занимает запечатленная "живьем" 20-минутная импровизация "Nella Sala Vuota", где New Trolls без всяких соавторов и оркестров демонстрируют буйный норов, агрессивную прыть и верность "кислотно-гаражным" идеалам поздних шестидесятых...

Резюмирую: немеркнущее золото мировой рок-культуры. A must have для прогрессоров, симфонистов и других представителей интеллектуального аудио-лагеря.    

Cardamome Trio "Calligraphie" (2009)

Королевская консерватория города Льеж, похоже, обретает статус кузницы кадров для ансамблей оригинального жанра. Вспомним славные имена A Consommer de Préférence и Wang Wei 4tet. Не так давно компания локальных героев пополнилась очередной знаковой формацией - Cardamome Trio. Инициатор создания камерного инструментального бэнда - пианист и композитор Ароль Нобан. Получив академическое образование, молодой бельгиец после долгих раздумий отказался от карьеры классического исполнителя. Человек разносторонних вкусов, Нобан мечтал играть музыку на стыке жанров, в которой уживались бы импрессии Мориса Равеля, импровизационные crossover-маневры Кита Джаррета, сонический ландшафтный бэкграунд Яна Гарбарека, мелодизм Битлз и страстность Астора Пьяццоллы. Аролю повезло: он нашел компаньонов, готовых пуститься в авантюрное путешествие. Таковыми стали виолончелист Себастьен Вольнье и японская скрипачка Чикако Осода. Оба - дипломанты международных конкурсов, с опытом выступлений как в составе филармонических оркестров, так и на правах солистов. А маэстро Вольнье, ко всему прочему, еще и действующий преподаватель в Institut Supérieur de Musique et de Pédagogie (г. Намюр, Бельгия). Казалось бы, при подобном раскладе не миновать столкновения амбиций. Ничуть не бывало. Маститые профессионалы согласились сделаться "чистыми листами" в руках Нобана, доверившись его гармоническому мышлению. Результатом взаимодействия троицы явился изящный и строгий альбом "Calligraphie".

Стартовая фаза программы ("Courants Salés") хорошо иллюстрирует исповедуемый автором принцип "поперечного сечения". С одной стороны - задающие ритмический импульс фортепианные остинато, с другой - благородство виолончельных линий и виртуозные, предельно эмоциональные скрипичные выпады. Ароль по максимуму использует свои навыки в области музыкальной теории, искусно фланируя меж политональностью и активными унисонными скачками. При этом вспоминаются легендарные ветераны Julverne. Однако у Cardamome Trio собственная система координат, отличная от многих. В "Légende Marine" ощущается влияние Эрика Сати: величественно-мрачные морские пейзажи, рисуемые пиано-аккордами, периодически взрываются вспышками струнных молний, но по истечении седьмой минуты картина с медленной неизбежностью тонет во мраке ночи... В заглавной пьесе функциональная chamber-палитра разбавляется элементами world music неопределенной географической принадлежности; своего рода ребус для любителей энигматики. Колоритный эпос "White Bear" базируется на привычном для Нобана тождестве взаимоисключающих понятий: лирическая рефлексия с оттенком меланхолии оборачивается безудержным танцем на осколках мечты. Да и "Like a Prelude" могла бы сойти за оду чистому романтизму, кабы не остро отточенное самурайское вмешательство мадемуазель Осоды. В "Crépuscule" мастермайнд Ароль показывает характер. И хотя дуэт его сподвижников по-прежнему атакует передние планы, заглушить до конца раскатистый неумолчный монолог фоно он, пожалуй, не в силах. Выразительный 9-минутный финал "Pont n°7" выдержан в драматическом русле, и все же не лишен проявлений экстравагантности вкупе с едва уловимыми проблесками джаза.

Резюмирую: блистательный художественный акт, абсолютно далекий от рок-территорий, но при том способный дать фору приверженцам "электричества". Очень рекомендую. 

Solution "Divergence" (1972)

Незадолго до выхода дебютной пластинки ряды Solution покинул басист/певец Петер ван дер Санде. Остальная троица подобного коварства не ожидала, а потому слегка растерялась. Выручил ребят продюсер Йон Схюрсма. В шестидесятые он изрядно поколесил по клубам Северной Голландии, и знал практически всех стоящих музыкантов наперечет. В качестве равноценной замены Йон сосватал подопечным давнего приятеля Гуса Виллемсе. Первое выступление на публике в обновленном составе состоялось 15 июля 1971 года в соборе города Ункерк. Парни нервничали, ведь концерт снимался на пленку для телевизионного шоу Campus. Вдобавок там же засветились американцы The James Gang с харизматичным лидер-гитаристом Джо Уолшем. Ударить в грязь лицом перед заокеанскими коллегами было бы непростительно, однако мероприятие прошло как по маслу. Вскоре Solution с чистой совестью приступили к подготовке следующего лонгплея. В отличие от предшественника он получился на порядок "запевалистее", впрочем, инструментальное волшебство бэнда никуда не исчезло...

Открывающая диск композиция "Second Line" продемонстрировала взвешенный и "зрелый" подход к коллективному сочинительскому процессу. Ставка на мелодизм в противовес тональной акробатике оправдала себя. Клавишные Виллема Эннеса при солидной поддержке ритм-секции звучат тепло и лирично. Голос новобранца Виллемсе несколько резковат, но в принципе погоды не портит. А уж когда в действие вступает Том Барлаге с его романтическими соло на саксе, любые опасения касательно будущего Solution улетучиваются восвояси. По истечении пятой минуты номера артисты сбрасывают идиллический антураж и, вспомнив о собственных прогрессивных корнях, выдают искрометный, густо перченый джаз-рок. В титульном фьюжн-боевике чудеса творит вышеупомянутый маэстро Барлаге, расстреливающий трассирующими саксофонными партиями все живое в радиусе полумили; изумительное произведение, нисколько не теряющее в весе от отсутствия гитары. Лопающиеся психоделические пузыри "Fever" гармонично растворяются во вкуснейшем джеме, где ведущая роль отводится мастерским флейтовым выкрутасам в неразрывной связке с электроорганом. 12-минутное концепт-полотно "Concentration" местами прикидывается импровизационным сплавом чувственного блюза и резвого джаза. Но мы-то знаем наверняка, что предусмотрительные авторы сто раз просчитали, отмерили и отрезали каждую нотку, доведя результат до полного блеска. Призрачный дымок неоклассики вьется над интерлюдией "Theme", после чего пространство начинает вибрировать от нарастающего рокота "Хаммонда", в компании с фоно, духовыми и вокалом Гуса делающего игру на платформе монументального трека "New Dimension". Великолепное завершение небанального, любопытного своими оригинальными коллизиями релиза. 

Приличный тираж изданной на лейбле Harvest пластинки умножил европейскую известность голландцев. Спустя короткое время Solution уже гастролировали по Британии в качестве хедлайнеров, а на "разогреве" у них числились Badfinger и ELO...

Pekka Pohjola "Flight of the Angel" (1986)

Середину восьмидесятых усатый скромняга Пекка встретил в статусе гроссмейстера. Давно миновали те времена, когда приходилось работать на имя, доказывать, что ты не просто один из Wigwam'а, а вполне себе явление - штучное и по большому счету гениальное. Критики уже прочили финскому маэстро почетное звание классика, однако Похьолу меньше всего волновали дифирамбы эстетствующих деятелей прессы. Ему было интересно просто творить. Чем, собственно, нордический умелец и занимался не покладая рук. В дремучие для духоподъемной музыки годы Пекка Похьола не оставлял прогрессивных исканий, вскрывая все новые и новые интеллектуальные горизонты. "Urban Tango" (1982), "Everyman" (1984), "Space Waltz" (1985)... Новаторские, каждая со своим особенным колоритом программы буквально вылетали из-под его пера. Кружевная моцартианская легкость, приличная идейная глубина и никакого намека на кризис... Поскрипывания чурающейся экспериментов консервативной публики ничуть не заботили Похьолу. Не зацикливаясь на привычном, он активно испытывал на прочность возможности синтезаторов, скрещивал электронные ритмы с филармоническими эскизами и чувствовал радость от прикосновения к неведомому...

Альбом "Flight of the Angel" подвел черту разномастной концепт-серии, рожденной в 1980-е. Виртуозный басист Пекка не стал мудрить с составом исполнителей и вовлек в процесс проверенных товарищей - гитариста Сеппо Тыни, клавишников Юсси Лиски и Тимо Весайоки, а также ударника Кеймо Хирвонена. В качестве сессионщиков - камерный струнный квартет + парочка духовиков. Ну и еще кое-кто для комплекта, но об этом чуть ниже.

Стартуем с "How About Today?". На вкус - бодрое инструментальное чудачество; праздничность джаза (чародей гитарного эквилибра Тыни феерично расстреливает эфир зажигательными партиями) сталкивается с однообразной ритмической основой. Правда, ближе к финалу раскочегариваются все, в массовом порядке давая "прикурить" слушателю. Эстафету принимает титульная пьеса, отличающаяся умиротворенным волшебством. Действо разрастается от звенящей фурином умозрительной new age колыбельной к подлинно эпическим чертогам, где величаво реют симфонические знамена. Закругляется же "Flight of the Angel" циклическим манером, на знакомой ноте. Из общего ряда выпадает центральное сочинение "Il Carillon". Этюд для пиано-соло разыгрывает родная тетушка нашего героя, Лийса Похьола. И, надо сказать, у нее имеется полное право гордиться племянником, демонстрирующим в означенной chamber-зарисовке высокий академический "штиль". Любителям синти-проходов а ля "спортлото" предназначена 10-минутная мозаика "Pressure", для пущего эффекта нашпигованная хард-роковыми пассажами изумительного Сеппо. Замыкает шеренгу другой пролонгированный опус - "Beauty and the Beast", авантажное хитросплетение неоклассических мотивов с раздольными фьюжн-схемами (советую обратить внимание на введенные под занавес басовые фигуры; пробирают до мурашек), гимн композиторской изобретательности молчуна Пекки.

Резюмирую: прекрасный образчик симфо-джаза эпохи бабл-гама и весьма неплохое прибавление в коллекцию меломана.