Banco Del Mutuo Soccorso "Garofano Rosso" (1976)

Приглашение сотрудничать в кинематографе – верный признак успешности. Тем паче, если вы – музыкант. Собственно, к середине 1970-х братьям-многостаночникам Ноченци не было нужды кричать на каждом углу о своей гениальности. Аудитория и так прекрасно знала, кто двигает вперед группу Banco Del Mutuo Soccorso. Популярность коллектива крепла год от года. Поклонники боготворили колоритного певца Франческо Ди Джакомо. А Джанни и Витторио Ноченци неустанно ковали репертуар ансамбля. В конце 1975 года с ребятами связался режиссер/сценарист Луиджи Фаччини. Он готовил дебютный проект "Красная гвоздика" ("Garofano Rosso"), и в качестве композиторов рад был лицезреть участников Banco. От таких предложений, понятное дело, не отказываются. Рулевые итальянского прог-конгломерата ознакомились с литературным первоисточником (одноименным романом Элио Витторини) и срочно взялись за построение концепции. Поскольку звуковое сопровождение не предусматривало вокальных эпизодов, фронтмен Ди Джакомо остался в стороне. Зато остальные члены бэнда плотно потрудились над инструментальной палитрой. В результате оформилась пластинка, обладающая самостоятельной ценностью и потому логично включенная в дискографию Banco Del Mutuo Soccorso.

Альбом начинается с треков, не попавших в окончательную версию фильма (сцены с соответствующим саунд-рядом изъяли при монтаже). Однако уже по ним заметен оригинальный авторский стиль синьоров Ноченци. Вступление "Zobeida" выдержано в монотематической джаз-роковой манере (рефлексивная партия трубы от гитариста/духовика Родольфо Мальтезе, пиано-аккорды Джанни) с примесью игрового арта (органные пробежки Витторио, слаженный ритм-дуэт басиста Ренато Д'Анджело и драммера Пьерлуиджи Кальдерони). Траурное настроение этюда "Funerale" подчеркивается хрупким акустическим орнаментом (правда, без пафосного трубного вмешательства здесь тоже не обошлось). Камерность, авант-психоделия и электронные мотивы скрещивают шпаги на полях номера "10 Giugno 1924". В контексте пьесы "Quasi Saltarello" доминантой выступает по-детски шаловливый альянс вибрафона и клавишных, тогда как последующий сегмент "Esterno Notte (Casa di Giovanna)" иллюстрирует собой зрелую красоту лирического арт-рока. Заглавная вещь – комплексный полифонический прогрессив-фьюжн с мощным мелодическим зарядом; эталонный пример того, как надо сочетать приятное с полезным. 7-минутная "Suggestioni di un Ritorno in Campagna" невольно погружает слушателя в атмосферу дождливой романтической меланхолии, а пестрое разнотравье сравнительно недолгой зарисовки "Passeggiata in Bicicletta e Corteo di Dimostranti" единовременно отсылает к наследию эпохи барокко, атональному авангарду и напористому симфо-прогу. Великолепна "Tema di Giovanna" с ее академической, в чем-то театральной фортепианной подачей. Далее эстафету принимает не менее интересная композиция "Siracusa: Appunti D'Epoca", чей диапазон простирается от мечтательных сантиментов до убийственной chamber-иронии. В плавном течении "Notturno Breve" угадывается морская отрешенность от земной суеты маэстро Вангелиса. Завершается действо хронометражно компактной, но жанрово емкой позицией "Lasciando La Casa Antica" – воплощением мастерства и азарта.

Резюмирую: превосходная, богатая нюансами и оттенками художественная панорама; необходимое прибавление в коллекцию меломана.

Banco Del Mutuo Soccorso

Accordo dei Contrari "AdC" (2014)

Творческий метод коллектива из Болоньи остается неизменным вот уже много лет. Каждая нота выносится на общее обсуждение, всякий нюанс оттачивается в репетиционный период до кристального блеска. А затем (за один-два подхода) треки фиксируются на студийную аппаратуру. Таким образом сохраняется эффект "живой" игры (при минимуме дополнительных наложений). Само собой, подобная слаженность – результат опыта. И уж этого у ребят из Accordo dei Contrari не отнять.

Группа возникла в 2001-ом. После несущественной ротации кадров, ряда проб и ошибок утвердилась оптимальная квартетная форма. А именно: Джованни Пармеджани (электропиано, орган, минимуг, фоно), Марко Марцо Маракас (электрическая и акустическая гитары), Даниэле Пиччинини (бас), Кристиан Франчи (ударные). Пятым негласным участником бэнда является скрипач/альтист Владимиро Канталуппи, некогда фигурировавший здесь на постоянной основе. Дебютную работу ансамбля – "Kinesis" – критики признали лучшей итало-проговой пластинкой 2007 года. Приняв похвалы как должное, члены AdC продолжили эволюционный рост. В ту пору их занимали вопросы полиритмической импровизации. А свидетелями обуздания саунд-стихии автоматически становились посетители концертных площадок. Диск "Kublai" (2011), чей единственный вокальный номер "L'Ombra di un Sogno" озвучил легендарный Ричард Синклер, ознаменовал покорение новой вершины. И вот очередной интересный образчик авангардного прогрессива – релиз c лаконичным названием "AdC".

О высоком классе инструменталистов рассусоливать долго не буду: достаточно знакомства со вступительной вещью "Nadir", дабы оценить потенциал четверки. Откалиброванные вездесущим Уди Кумраном произведения наглядно иллюстрируют удачно найденную формулу: кентербери-фьюжн семидесятых + РИО + пагубное влияние апокалиптического пост-рока нынешней эры. С ходу проникнуться настроением программы не так-то просто. Партии варьируются от аморфных, предоставляющих свободу фантазии скейпов до предельно сконцентрированных клавишно-гитарных сентенций (разумеется, при активной басово-ударной поддержке). Пьеса "Dandelion" и вовсе воспринимается густым сиропом из ритмов и риффов, приличия ради слегка разбавленным парочкой стремительных соло. Дерзкие посягательства авант-гангстеров на рафинированный камерный эстетизм оборачиваются мощной конструкцией "Seth Zeugma", где скрипка маэстро Канталуппи гармонически соседствует с виолончелью Энрико Герцони. Академическим духом также пронизан этюд "Dua". Правда, синьор Пармеджани позволяет себе перемежать чистые фортепианные аккорды "Хаммонд"-пассажами, ну да оно только на пользу дела. Процесс щекотания нервишек хорошо отражен в картине "Tiglath"; тут болонские мастеровые напускают туману, из которого бодрым упругим шагом маршируют грозные монстры. Лишь акустический финал "Piu Limpida e Chiara di Ogni Impressione Vissuta, part II" напрочь избавлен от несусветной мрачности и целиком подан в изысканных струнных тонах.

Резюмирую: довольно авантюрный художественный акт, рассчитанный на тех, кто "в теме". Рекомендую почитателям оригинальных модернистских концепт-творений, неявно отсылающих к традиционным арт-ценностям.  

Accordo dei Contrari  

Jan Johansson‎ "Musik Genom Fyra Sekler" (1969; 2 CD)

Сегодня последняя прижизненная работа Яна Юханссона выглядит едва ли не самым ярким звуковым путешествием мастера. Во всяком случае, наиболее разнообразным – точно. Объяснение тому простое: альбом записывался с сугубо утилитарной целью, для использования фрагментов общего мелодического ряда в развлекательной радио-викторине. К созданию пестрого стилевого калейдоскопа Юханссон подошел максимально ответственно. Аккомпанирующие роли достались представителям скандинавской джазовой элиты шестидесятых, и окончательный вариант инструментальной селекции выглядел так: Ян (клавишные, перкуссия, гитара, аккордеон, блокфлейта, челеста, вибрафон, ксилофон), Клос Розендаль (флейты, кларнет, маракасы, литавры, вибрафон), Свен Бергер (духовые, гонги), Руне Густафссон (электрическая и акустическая гитары, банджо, ударные), Арне Вилльгельмсон (бас), Стуре Окерберг (бас). Сессии протекали на базе студии Шведского государственного радио в Стокгольме. В течение нескольких октябрьских дней 1968 года исполнители умудрились зафиксировать почти полсотни треков безупречного качества, которые позже составили содержимое трех LP. Понятно, что охватить каждую из позиций в формате рецензии – задача невероятная. Потому ограничимся малым.

В первую очередь стоит обозначить различие эмоциональных сторон каждой из частей. Так, вещи с CD 1 более традиционного для Юханссона фолк-джазового свойства. Преобладает здесь минорно-лирическая интонация, знакомая слушателю по прежним пластинкам маэстро. Сентиментальной меланхолией объяты родные для северян напевные этюды вроде "Skänklåt Från Floda", "Vem Kan Segla Förutan Vind?", "Liksom En Herdinna", "Lille Lasse Sitter Och Gråter", "Klara Stjärnor" и многие другие. В то же время артистический секстет не упускает шанса прикоснуться к произведениям иного сорта. Скажем, воздушная рефлексия "Vedergällningen" с ее изумительной флейтовой атмосферой вполне могла повлиять на будущие творческие опыты Бьорна Линда. Целиком подчиненная ритмике среднетемповая зарисовка "Alundavisan" навевает воспоминания об авантюрных приключенческих кинолентах той поры. А изящная фантазия "Kväsarvalsen" уподобляется неспешной экскурсии по залам галереи абстрактной живописи. Исключительно любопытен факт применения уникальных действующих образцов из собрания стокгольмского Музея музыкальной истории. Например, в пьесе "Sinclairvisan (La Folia)" задействован единственный в мире орган-клавикорд. Или в барочном бонус-эскизе "Emigrantvisa", где Ян на пару с верным другом Георгом Риделем вводят в оборот клавесин XVIII века и контрабас XIX столетия.

Продолжение программы (то бишь CD 2) носит смешанный характер. Тут имеются как старинная баллада, превращенная в вольное джазовое упражнение ("Herr Peder Och Malfred"), так и очаровательная ренессансная виньетка "Ack Högaste Himmel Och Fallande Jord", интересное unplugged-сочетание блюза с фольклором ("Domaredansen"), салонный танец 1800 года ("En Gång I Min Ungdom") + простодушные польки наподобие "Väva Vadmal" и "Elvira Madigan". Не оставлены без внимания милые нордическому сердцу цирковые мотивы. Достаточно назвать бурлеск-связку "Vi Äro Musikanter (Alltifrån Skåneland)" / "Ack Göta Konungarike", шутливую детскую безделушку "Vallarevisa Från Bjuv (Sa-La-La) Med Spiskroksvalsen" и прочие забавные моменты. Конечно, в цепи легкомысленных сюжетов Юханссон со товарищи резервируют место и для печальных сентенций типа "Sotartoner Ur Duetten "Sotarne". Но даже им не под силу лишить происходящее налета расслабленности и внутренней свободы.

Резюмирую: шикарное хитросплетение жанров, облеченное в форму лаконично-совершенных эпизодов. Во всех отношениях блестящий релиз. Рекомендую.

Jan Johansson  

Bellaphon "Firefly" (1987)

Значит, история такая. Человечка звали Такуи Томие, и на заре восьмидесятых он являлся ударником киотской формации Starless. (Впрочем, эту деталь можно было бы опустить: ведь просуществовала группа недолго.) В феврале 1982 года Томие за компанию с клавишником Starless Мицутакой Каки и гитаристом Тосихиро Танакой (экс-Hazard) сколотил бэнд Bellaphon. Без привлечения постоянного басиста новообразованный состав активно концертировал по клубам родной провинции. А записанный в том же году демо-материал распространялся на кассетах во время выступлений японцев. Дальше повествование несколько утрачивает связность, ибо линия жизни неугомонного драммера неожиданно пересеклась с маршрутом Ёдзо Ямамото. Последний хоть и вынашивал мысль о возрождении любимого детища Ain Soph, в качестве предварительного этапа выбрал совместный проект с Томие на ударных и Кидзири Симонуи на клавишах. В 1984-м Ain Soph все-таки восстают из пепла, и рекрутированный туда же бравый парень Такуи вынужден разрываться на два фронта. Более того, после выпуска лонгплея "Hat and Field" (1986) хитрый лис Ямамото привлекает к гастрольным турам Bellaphon'овского органиста Мицутаку. Но уже в январе следующего года трио (Томие, Каки, Танака) при пособничестве бас-гитариста Масахиро Торигаки (Ain Soph) начинает кропотливую студийную работу, итогом которой становится диск "Firefly".

Характерный резковатый саунд восьмидесятых – пожалуй, главное отрицательное свойство программы. На композиционном уровне бал правит светлый арт-романтизм предыдущего десятилетия, помноженный на лаконичную ритмику и энергетику цветастой поп-эры. Именно попыткой наведения мостов воспринимается вступительный трек "Jade". Миниатюрный экскурс "Le Petit Prince", напротив, тяготеет к камерности и сказочной атмосфере неувядающего сюжета мудрого Сент-Экзюпери. Нововолновый мелодизм, прорезанный добротными гитарными соло ("Mistral"), отсылает к сочинениям Camel периода "Nude", тогда как синтезированный фоно-этюд "Belle du Jour" подчеркнуто академичен и, по-видимому, инспирован творчеством Сергея Рахманинова. Чтобы удержать внимание поклонников фьюжн-симфонизма, члены Bellaphon осуществляют маневр под вывеской "Vent du Midi"; однако легковесная "пластмассовость" тембров изрядно портит дело. Спасает ситуацию игровое мастерство шестиструнного самурая Тосихиро; к подведомственному ему сектору претензий нет. Схожая картина наблюдается в иной 9-минутке "Evros": с одной стороны, неоправданная претензия на оркестровую насыщенность (при полном отсутствии глубины), с другой – солидная подача Танаки, демонстрирующего джаз-роковые навыки и яркий хард-драйв. В титульном эпике сочетаются "плюшевая" нео-закваска и талантливая мимикрия лид-гитарреро под манеру обожаемого им Энди Лэтимера (уже неплохой повод для радости). Завершается релиз бонусом "Labyrinth" – сыровато-неотесанным (чувствуется, из раннего багажа), но по-своему забавным.

Резюмирую: в целом, пристойная для тех лет инструментальная панорама, коей недостает традиционых для прогрессив-актов изящества, вкуса и артистизма. А так – более или менее приятное знакомство.  

Bellaphon

Klaus Doldinger "Symphonic Project" (2011)

В джаз-роковом мире Клаус Дольдингер (р. 1936) любим и почитаем за нетривиальные экзерсисы в составе ансамбля Passport. Киноманы ценят его музыкальные дорожки к фильмам "Подлодка" (1981), "Бесконечная история" (1984), "Соль на нашей коже" (1992), "Пальметто" (1998). Да и на телевидении доблестный тевтонский интеллектуал отметился множеством саундтреков к разнообразным сериалам (в том числе к нескольким эпизодам культовой эпопеи "Инспектор Деррик", 1978–1981). Плюс сумел наладить успешную звуковую деятельность на театральной ниве. И хотя основным инструментом для Клауса служит саксофон, масштаб композиторского дарования маэстро простирается за пределы джазовых рамок. Ведь начинал Дольдингер как типичный классицист. Учился на фортепианном отделении в Дюссельдорфской консерватории имени Роберта Шумана. Скрупулезно оттачивал искусство игры на кларнете. Но при том внимательно следил за происходящим в параллельной диксиленд-вселенной. Вынашиваемая им идея эстетического взаимопроникновения реализовалась в 1967-м. Тогда силами Германской северо-западной филармонии была воплощена программа "Jazzconcertinos". Затем состоялись выступления с камерным коллективом под управлением Эберхарда Шёнера. Публика благожелательно отнеслась к новаторским экспериментам молодого гения. А тот уже навострил лыжи в сторону форматного фьюжн-прога. И только спустя десятилетия мэтр вернулся к впечатляющему синтезу искусств, продемонстрировав в свои семьдесят пять завидную исполнительскую хватку.

"Symphonic Project" – внушительное мега-представление для солиста (Дольдингер – тенор- и сопрано-саксофоны), группы (Passport) и оркестра (Немецкий государственный филармонический оркестр земли Рейнланд-Пфальц). Тон задает 23-минутный опус "Jazzconcertino". И это, без преувеличения, гимн блистательной интуиции мастера. Здесь симфонистам предложено оставаться самими собой, не покидая привычную классическую нишу. За "чужеродную" джазовую стилистику несут ответственность Клаус со товарищи. Свинг, медная мечтательность сакса, лирико-полифоническое обрамление и виртуозные ритмические фигуры складываются в глубокомысленное полотно – местами напряженное, но преимущественно романтическое и уютно-согревающее, точно бокал хорошего вина. Линию продолжает "Cantilene for Saxo Tenor", отражающая мелодические свойства широкой натуры автора. В превосходном номере "Altokumulus" явственно ощущается талант Дольдингера выстраивать драматические коллизии без помощи слов. Другой замечательной иллюстрацией на ту же тему является сказочное произведение "Die Unendliche Geschichte – Suite", поразительный альянс невинности и опыта. Знаменитый хит "Das Boot" по воле Клауса также развернут в сюиту совершенной огранки, где пафос не препятствует нагнетанию саспенса. А на "десерт" – коллажная комбинация "Symphonic Tatort" с безупречно отработанной контр-связкой "драйв/рефлексия/драйв".

Резюмирую: шикарный пример прогрессивного симфо-джаза – искристого и одновременно монументально-размашистого. Пропускать не советую.

Klaus Doldinger 

Laurelie "Laurelie" (1970)

Завоевания бельгийцев в прогрессив-роке обусловлены могучей камерно-академической традицией. Отсюда успехи на поприще РИО, где представители региона достигли небывалых высот. Впрочем, и на этапе ранних семидесятых артисты фламандского происхождения сумели сказать пусть негромкое, но веское слово. Одним из подающих надежды прото-проговых коллективов, без сомнения, являлся ансамбль Laurelie, который возник с подачи певца/композитора Пьера Рапса (1948–2002). Его предыдущая группа Tenderfoot Kids пользовалась умеренной локальной популярностью. Однако идейного развития в контексте творчества валлонской бригады Пьер не наблюдал. Потому и задумал набрать собственный кружок единомышленников. На зов амбициозного вокалиста/басиста/гитариста откликнулись Франсис Дозен (флейта, вокал), Кристиан Буассар (гитара, вокал), Ивон Юбер (орган, фортепиано, вокал) и Андре Марке (ударные). Продюсером, верным другом ребят и автором нескольких превосходных мелодий к англоязычной лирике маэстро Рапса стал творчески мыслящий молодой человек Эрик Вьон. В декабре 1969 года материал дебютной пластинки Laurelie был готов, и в начале 1970-го благодаря деятельности скромной конторы Triangle Productions издание увидело свет...

Открывает программу внушительный трек "Sad Stone", примечательный последовательным импровизационным солированием ритм-секции, флейты, гитары и органа. Удивительным кажется и совмещение полярных эмоциональных тенденций: с одной стороны, театрализованный драматический привкус, с другой – мотивный хоровой задор с нарочито акцентированным оптимистическим посылом. Навык сочинения проникновенных пьес в пасторально-фольклорном ключе демонстрируется на полях воздушного инструментального этюда "Remember Ronny", пленяющего акустическим колоритом. После мрачноватого авант-психоделического прикола "Dracula's Way of Makin' Love" длиной в минуту следует упругий номер "Have a Coke", наводненный юморными синкопами и по настроению отчасти напоминающий голландских затейников Supersister. Несерьезную ноту вносит в повествование и глава под названием "Ugly Dirty Man" – симпатичный микс из нахрапистого ритм-энд-блюза и легкой кентерберийской развязности. Почти битловские простота и задушевность трогают искренностью красок в чудесной балладе "Tower of Illusion", целиком написанной и оркестрованной Эриком. "Spiders in Your Hair" – драйв, усиленный флейтовым присутствием, барочными органными арпеджио, и при том выдержанный в рамках позаимствованной у The Moody Blues гармонической вокальной гаммы. Эпические притязания квинтета выражены в монументальном 18-минутном опусе "Deborah Jane and Laurelie", для удобства разбитом на пять сегментов. Если рассматривать данную вещь в совокупности (а по-другому и смысла нет), то перед нами эффектный мини-мюзикл с приличным стилевым охватом – от "Хаммонд"-ориентированного прога и пространных сказочных фолк-сентенций с безыскусным (а ля Ник Дрейк) пением до рок-оперных монологов, арт-сентиментальности и даже заводного фанк-жонглирования с вкраплением афро-бита.

Резюмирую: сочный, добрый, притягательный художественный акт, совершенно неподвластный старению. Однозначно рекомендую всем и каждому.

                 

Laurelie 

Pye Fyte "The Gathering of the Krums" (1998)

Говорят ли вам о чем-либо названия следующих команд: Cube, Canvas Sky, Gravety, New Day Nation? Думаю, вряд ли. Примечательны все эти коллективы лишь одним: в разные годы их участником являлся Джон МакНамара. Предвижу резонные встречные реплики: мол, кто таков? Придется объяснить. Мультиинструменталист из города Эшленд (штат Массачусетс); собственно, создатель разового прожекта Pye Fyte. Музыкой увлекся в нежном семилетнем возрасте. Осваивал гитару, параллельно овладевал клавишными. Затем членствовал в поименованных выше составах. Набирался игровой практики. В 1996-м отметился эпизодическим гитарным присутствием на альбоме "Between Cages" матерых фьюжн-прогрессоров A Triggering Myth. Наблюдая замечательное творческое сотрудничество многостаночников Рика Эдди и Тима Драмхеллера, Джон пришел к мысли об оформлении дуэта. Партнером инициативного янки стал ударник/перкуссионист Марк Келла, второй человек в Pye Fyte. На момент судьбоносной встречи авторский материал у МакНамары, по видимости, уже наличествовал. И теперь компаньонам предстояло достойно воплотить его в жизнь...

Как бы ни был хорош затейник Джон в деле обращения с различными инструментами, насчет кадровой подстраховки он сообразил правильно. Вспомогательные роли вызвались исполнить певец Тим Келли, бостонский органист-ветеран Брюс Элджер (экс-Blind Owl), басист/вокалист Джим Эймс и еще пара сессионных артистов. Вдохновение мастермайнд черпал в произведениях Моцарта (программа перемежается цитатами из кларнетового квинтета), но большей частью, естественно, опирался на внушительный багаж винтажного прогрессив-рока. По вступлению "Invitation" сложно судить о серьезности намерений МакНамары: меллотрон-марш с не шибко выразительным голосовым сопровождением, редким "Хаммонд"-подзуживанием и красивым хоральным уводом. Куда интереснее залихватский бессловесный миньон "Pitch the Wort", воскрешающий интонации и тени семидесятых. Саунд-пространство эскиза "The Return" напоминает пыльный сумрак старого чердака, в котором нет-нет да пробьется тонюсенький лучик солнца (солидный клавишный антураж, прихардованная гитара и сносная работа ритмачей). Подспудная тяга к симфонизму отражена в ключе истории "Leaves": где-то напыщенно, местами мелодично, минус – за беззубую партию ударных. Хард-н-арт соединяется с камерной классикой под занавес трека "The Party" (здесь фронтменом выступает басист Эймс). 55-секундная фаза "The Gathering" (пиано, меллотрон, хор) наследует традиции прог-мюзиклов; вполне удобоваримый, грамотно выдержанный композиционный рисунок. Эпическая конструкция "Fields" воспринимается попыткой усидеть на двух стульях разом. Бодрые синти-муговые нео-завывания перемежаются ретро-драматизмом с беглым фьюжн-налетом. И в совокупности получается на удивление пристойный жанровый экскурс. Пролонгированному финалу "Depth of Time" не хватает разве что вокальной глубины, остальное сколочено на совесть.

Резюмирую: добротный, хоть и не выдающийся релиз, едва заметный на фоне мощного прог-ренессанса девяностых. Тем не менее советую ознакомиться.                                                                                   

Pye Fyte 

Dr. Dopo Jam "Entrée" (1973)

Смысл жизни по Кристиану Поммеру сводится к визуально простой формуле: главное – вдохновлять окружающих и приносить им радость. Собственно, этим будущий композитор/продюсер начал заниматься с конца шестидесятых. Тогда в датском городе Роскилле с легкой руки Кристиана образовался джазовый мамбо-бэнд Dr. Dopo Jam & His Khana Bees. Впоследствии название подсократили, но идейной сущности группы перемены не коснулись. В приоритетах по-прежнему значились драйв, юмор, бесшабашность, комплексность и одновременно мелодичность инструментальной подачи. Всю музыкальную часть Поммер (фортепиано, гитара, вокал, Муг) сочинял единолично, а доносить измышления лидера до слушателя помогали вокалист Ларс Бисгорд, гитарист и скрипач Ларс Расмуссен, саксофонист/флейтист Андерс Гордманн, трубач/флейтист/басист Поуль Сниткер, вибрафонист Бент Клаусен, басист Ван Хансен и ударник Нильс Кристенсен. В такой добротной компании был увековечен дебютный альбом Dr. Dopo Jam – "Entrée" (1973).

Действие открывается многоярусным 25-минутным эпиком "Opening 'Hello'". В качестве конструктивного базиса выступает даже не композиционный фундамент (ибо стилевые финты здесь на удивление пестры), а скорее эмоциональный фейерверк. Скандинавская рассудительность пасует пред напором брасс-джаза, "хипповые" фишки замещаются среднетемповым фьюжн-прогом мягкости необычайной, буйная пародия на рок-н-ролл сметается откровенно "заппанутыми" сентенциями с обилием духовых (включая изысканный флейтовый декор), детально прописанными вибрафоническими кружевами, унисонно звучащей гитарной партией и общей шизоидностью происходящего. Что интересно, артистичная сумасшедшинка необъятного трека воспринимается без особых проблем, да и авторской фантазии Кристиана по-хорошему завидуешь: отнюдь не каждый прогрессор способен выдержать в рамках целостности столь мозаичную субстанцию. Заводной фанк "Samelam-Samelam" – своего рода визитная карточка ансамбля; именно под него свободолюбивая молодежь Христиании оттягивалась на клубных тусовках. Кубинские ритмы отлично уживаются с джазовой полифонией и авангардными наскоками в контексте бессловесного номера "Entrees". Фьюжн-этюд "Spring-Time-Summer-Theme" демонстрирует изобретательность отдельных пассажей в казалось бы традиционном внешне ключе; да и эпизодическое (на уровне двух-трех тактов) тональное сходство с настроением интроспективной фазы Camel'овской "Lady Fantasy" служит лишним поводом для счастья. Элегическая, превосходная в певческом отношении миниатюра "In the Morning" – бальзам на душу поклонника 'кентербери'; редкого очарования вещь. Ну а финальный бурлеск "Desserts: Forest-Flower-Picking-Preludium" c хоральными приколами а ля Samla Mammas Manna многое расставляет по местам. Ведь Dr. Dopo Jam в первую очередь аттракцион, и только потом все остальное.

Резюмирую: один из лучших джаз-проговых релизов 1970-х. Настоятельно рекомендую любому, кто мнит себя меломаном.                                

                                         
Dr. Dopo Jam 

Pekka Pohjola "Urban Tango" (1982)

В определенной степени диск "Urban Tango" – вызывающий жест Пекки Похьолы. Не столько времени, сколько самому себе. Уникальный музыкант знал: прыгнуть выше головы (то бишь превзойти альбом "Kätkävaaran Lohikäärme") вряд ли получится. Для серьезного рывка требовалась разминочная пауза. А потому был сделан выбор в пользу смены состава и программных ориентиров. Отказавшись от услуг Pekka Pohjola Group, он привлек к сотрудничеству новобранцев – гитаристов Петера Лерхе и Т.Т. Оксалу, клавишника Юсси Лиски, ударника Леэви Леппянена. Плюс впервые за десятилетие сольной карьеры ввел вокальную часть. На мой взгляд, опрометчиво. Все же инструментальные полотна Похьолы всегда отличались цельностью. Лирики хватало без голосового сопровождения. Однако Пекка чувствовал потребность в эксперименте. Ему как автору необходимо было проверить потенциальный диапазон. И если рассматривать вопрос с этой точки зрения (не отрицая пункта следования моде), конструкционный отход от принципов воспринимается частично оправданным.

Стартует пластинка с невероятно притягательной темы "Imppu's Tango". Стилистически вещь выдержана в формате комбинированного фьюжн-прога, в коем наш герой поднаторел за предыдущие годы. Сочетая изящное джазовое лукавство псевдо-духовых (Лиски использует саксофонный тембр синтезаторов) с броскими хард-риффами, емкими гитарными фразами в духе Пэта Мэтини, ритмической легковесностью wave-попа, Пекка (бас, клавишные) выстраивает прочный удлиненный каркас оригинального плана. Девять с гаком минут пролетают нескучно. После чего разворачивается не менее интересная фаза под интригующим названием "New Impressionist". Полноценный эпик бравый усач организует по всем правилам лихого киношного действа. Тут и загадочное сгущение атмосферы (перкуссия, синти-струнные), и практически нью-эйджевое настроение в рефренных мелодических вставках, и шальные ветры стадионного дисторшн-рока, и монотонная импрессионистская вязь, подкрашенная говорливыми пассажами баса. Короче, яркая мозаика, где коллажное мастерство сочинителя проступает достаточно четко. На полях обширного трека "Heavy Jazz" шеф-повар Похьола продолжает опытным путем осваивать экзотические мини-рецепты неведомых блюд. Здоровые электронные тенденции соприкасаются с прогрессивом джазового толка. В итоге имеем фантомные духовые, мелизмы несуществующей виолончели, а также забористую фьюжн-дуэль Лерхе и Оксалы, помноженную на полифонический бэкграунд. Заключительный опус "Urban Caravan" – попытка сплавить воедино средний балладный рок-темп с отчаянно банальным диско-попсом и сумбурно-аморфным артом. Гостевую певческую роль тут играет известный финский сонграйтер/продюсер/аранжировщик Кассу Халонен. Коммерческий привкус восьмидесятых вязнет в зубах, вызывая недоуменное раздражение. Ей-богу, от Пекки слушатель вправе ожидать большего. Но увы... Куда симпатичнее идущий бонусом этюд "Silent Decade". Голос Эсы Каартамо не в пример уместнее в подобного рода камерной колыбельной с ее акустическим шармом и быстро остывающим эхом.

Резюмирую: неоднозначная и все-таки познавательная спектральная саунд-панорама, добавляющая любопытные штрихи к портрету легендарного скандинавского прогмейстера. Советую ознакомиться.     

Pekka Pohjola