The Nice "The Thoughts of Emerlist Davjack" (1967/2003; 2 CD)

Об их роли в истории рока можно спорить до хрипоты. Кого-то The Nice интересуют лишь с точки зрения персонального композиторского трамплина Кита Эмерсона на пути к ELP. Других привлекает смелая реализация носившейся в воздухе зрелых шестидесятых идеи синтеза разнопородных жанровых основ в едином поле. Как бы там ни было, значение этого британского квартета по отношению к прогрессиву в целом переоценить сложно. The Nice не просто установили свежие музыкальные стандарты. Благодаря им обозначилось направление, развивать которое принялись Yes, King Crimson и прочие монстры ранней арт-эры. Сейчас даже странно сознавать, что изначально коллектив не предназначался для самостоятельной деятельности. Состав подбирали в качестве аккомпаниаторов активно гастролирующей американской соул-дивы Пи-Пи Арнольд. И только шумные пиротехнические шоу, устраиваемые нашими героями в разгар "лета любви" на престижных концертных площадках, позволили менеджеру Эндрю Луг Олдэму разглядеть в ребятах творческий потенциал...

Более интересного дебюта, нежели "The Thoughts of Emerlist Davjack", наверное, и желать было нельзя. Здесь парни выложились на полную катушку. Чего стоит вводная пьеса "Flower King of Flies", сочиненная под литературным влиянием Уильяма Голдинга с его знаменитой книгой "Повелитель мух". Оригинальное смешение 'саншайн'-попа, психоделии, ритм-энд-блюза и элементов прото-харда - для 1967 года подобное звучало откровением. Заглавная вещь - претенциозный сплав эстрадных мелодических находок в французском стиле, барочных клавесинно-органных пассажей Эмерсона, уверенной вокальной подачи Ли Джексона (бас, гитара, перкуссия) + зыбкое ощущение шального пира во время надвигающейся чумы. Ядреный блюз "Bonnie K." создавался гитаристом Дэвидом О'Листом при участии Джексона с явной оглядкой на Джими Хендрикса. Фуззовые струнные вспышки, второстепенная "хаммондная" поволока, смачная ритм-секция, а вдобавок - яростный певческий монолог зажатого в техноидные тиски субъекта. 8-минутная "Rondo" служит напоминанием о том, откуда "растут ноги" у будущих прог-грандов ELP. Тут затейник Кит, оседлав любимого конька, при посредничестве коллег берется наводить мосты между джазовыми пируэтами Дэйва Брубека и канонической "Toccata & Fugue" И.С. Баха. Надо признать, в умелых руках четверки формула срабатывает недурно. Пусть до эталонных опусов Эмерсона, Лейка и Палмера произведению - как до луны, однако все искупается экспериментальным стартовым характером предложенной схемы. Разухабистый рок-н-ролльный джем "War аnd Peace" при всей "мамонтовой" неповоротливости демонстрирует определенную пластику, ибо классицистские дежурные реплики проникают и сюда. Впечатляет также этюд "Tantalising Maggie" - разгульное психо-симфо с виртуозным строгим пиано-рисунком под занавес. Шизоидная конструкция "Dawn" напоминает овеществленный ночной кошмар, для порядка сдобренный дозой прогрессивного пафоса. Да и финальному номеру "Cry of Eugene" есть чем похвастаться в плане изобретательности: "кислотная" лирическая часть, ренессансные отсылки, громоздкая оркестровка - невероятно занятное сочетание.  
Из многочисленных бонусов (тут их на полтора диска) выделяются бравурная версия "America/Second Amendment" Леонарда Бернстайна, фантазия на тему коктейль-джаза "Sombrero Sam" авторства Чарльза Ллойда и компактная бахиана "Brandenburger". Хотя остальное тоже по-своему любопытно.

Резюмирую: весомое достижение английской рок-музыки поздних 1960-х, задавшее необходимую планку для иных художественных открытий. Рекомендую. 

Claude Bolling & Alexandre Lagoya "Concerto for Classic Guitar & Jazz Piano Trio" (1975)

Середина 1970-х - золотое время для Клода Боллина. Его "Сюита для флейты и джазового фортепиано" покорила вершину американских чартов, где держалась (шутка ли!) в течение последующих 530 недель. Со временем запись обрела платиновый статус и породила множество продолжений. Хитроумный француз понимал: изобретенный им метод недолговечен. Но уж больно заманчиво смотрелась найденная формула. Да и слушателю приглянулась идея кроссовер-сотрудничества. Что оставалось плодовитому композитору? Внять голосу публики и заняться поиском кандидатов для дальнейших серийных опытов. Впрочем, особенно искать не пришлось. Друг Боллина, известный классический гитарист Алешандре Лагойя (1929-1999) был в восторге от пластинки "Suite for Flute and Jazz Piano Trio". И при первой же возможности взялся атаковать маэстро просьбами сочинить такой же опус для родного 6-струнного инструмента. Дело грозило массой трудностей (Клод, по собственному признанию, слабо представлял взаимосвязь пиано с гитарой). Однако вызов принял. В процессе удалось обнаружить немало точек тонального соприкосновения. Боллин и сам удивлялся легкости, с которой ему работалось над материалом. Видимо, муза благоволила художнику. И тот активно пользовался расположением Фортуны...

Открывает программу "Hispanic Dance (with a blue touch)" - своеобразное рондо, уходящее корнями в латиноамериканский фольклор. Бодрый спурт, предпринятый компаньонами при участии свинговой ритм-секции, внезапно отклоняется от генеральной линии в сторону традиционных блюзовых размеров. Виртуозность и чувство такта Боллина, помноженные на изощренное мастерство Лагойи, выливаются в весьма эффектный номер. Разумеется, не лишенный щегольства (хотя здесь оно абсолютно оправдано). Вдохновленная мелодиями уличных марьячи-ансамблей тема "Mexicaine" умело транскрибирует экзотический колорит в привычную для Боллина сферу джаза: лирический драматизм и академическая строгость естественным манером дополняют друг друга. Базирующаяся на мотивах Билла Смита изящная винъетка "Invention" по первости вызывает ассоциации с нетленными сюжетами И.С. Баха. И только глубокие контрабасовые остинато Мишеля Гудри, орнаментируемые свободной техникой лидера, не позволяют барокко-эскизу стопроцентно занять плацдарм, переводя условные стрелки в область мейнстрим-ориентированного пост-бопа. Гитарные обертоны в испанском стиле формируют характер пьесы с говорящим названием "Sérénade". Жизнелюбивые пассажи Клода сопровождаются задумчивыми соло-эпизодами Алешандре. Парадоксальная, как-будто бы, схема на поверку оказывается в высшей степени действенной (очередной плюс в копилку затейника Боллина). Сегмент "Rhapsodic" апеллирует к психологизму. Минорный струнный минимализм насыщается басами, прирастает балладными позывными клавиш, и в итоге разгоняется до стадии интригующей необычными поворотами истории с приличным джазовым креном. Комплексная фреска "Africaine" демонстрирует заигрывание с мелосом песчаных равнин Алжира и Мавритании; убедительно, интересно и смело. На тонкий каркас эпилога "Finale" нанизываются знакомые цитаты из "Hispanic Dance" и "Mexicaine", превращая выразительный коллаж в самостоятельное яркое произведение.

Резюмирую: в сравнении с шедевральной коллаборацией Клод Боллин/Жан-Пьер Рампаль, планка "кончерто" воспринимается чуточку приспущенной. Тем не менее поставленная задача выполнена артистами великолепно. Предельно любопытный креативный союз, достойный всеобщего внимания. Рекомендую.  

Delivery "Fools Meeting" [plus 5 bonus tracks] (1970)

Delivery - особого сорта кирпичик в фундаменте кентерберийского рока. Предтечей замечательного квинтета послужила формация Brunos Blues Band (год создания - 1966), где орудовали авторитетные в будущем люди - Фил Миллер (гитара), Пип Пайл (ударные), Стив Миллер (клавишные, вокал), Локс Коксхилл (саксофон), Джек Монк (бас). До поры команда осваивала площадки столичных пабов, силясь влиться в струю актуальной музыки. В 1969-ом ребята заключили творческий союз с певицей Кэрол Граймс, и этот момент стал отправной точкой для деятельности ансамбля Delivery. Попутно заменив басиста Монка на опытного сейшнмена Роя Бэббингтона, друзья занялись поиском рекординг-компании. Тут им повезло. Новообразованный прогрессивный лейбл B&C Records включил перспективную молодежь в число клиентов и предоставил для записи лондонскую студию Morgan. Изначальное намерение отыграть материал "живьем" при минимуме наложений встретило ряд препонов, в основном упиравшихся в несовершенство аппаратуры. Лидеру бэнда Филу Миллеру пришлось немало понервничать в процессе. Тем не менее сессии мужественно довели до логического завершения. Что, впрочем, не уберегло проект от скорого распада.

Оригинальность композиторской мысли гитарреро Миллера проявляется уже в первом треке - "Blind to Your Light". Базовый ритм-напор перемежается то рефлексивными лирическими эпизодами, то разгульным психоделик-джазом. И там и там ключевая роль принадлежит вокалистке Граймс, чей "колючий" тембр артистически встраивается в любую из предложенных ситуаций. 8-минутная "Miserable Man" - драматический фьюжн, в котором от плотно поданного реквиема с незаметной скрипкой Родди Скипинга до надрывного блюза - один шаг. Лучше всего талант фронтвумен раскрывается в эмоционально окрашенных фресках наподобие "Home Made Ruin", требующих как чувственных откровений, так и умелого следования фортепианным пауэр-вспышкам маэстро Стива. Инструментальная пьеса "Is It Really the Same?" авторства Кита Джаретта воплощается под соусом отчаянного брасс-боевика, пересыпанного саксофонными атаками Коксхилла и резкими "непричесанными" соло мастермайнда. Очень хороша вещица "We Were Satisfied": полуакустическое интро фольклорного плана, а далее - мощный прото-проговый выброс адреналина. Развернутое произведение "The Wrong Time" вынуждает наших сорви-голов преобразиться в отпетых джазменов, и даже миссис Граймс умудряется отыскать в собственном тональном резерве абсолютно свежие приемы. "Fighting It Out" - демонстрация интеллектуальной мускулатуры трудяги Фила; превосходный комплексный номер, решенный местами прямолинейно, кое-где - витиевато, зато без ложного пафоса. Титульный опус вполне соответствует вековечным блюзовым стандартам; шаблонная схема если и привлекает внимание, то по причине неожиданных фиоритур Кэрол. Ну а в качестве оздоровительного иронического элемента присутствует сингловая "Harry Lucky" на слова Альфреды Бендж и Пипа Пайла. Что до заявленных бонусов, то здесь выделяется финальное миллеровское сочинение "One for You", отмеченное виртуозными фоно-пассажами братца Стива и ходульными басовыми линиями знатного "караванщика" Ричарда Синклера.

Резюмирую: отменный canterbury-акт, прочно занявший отдельную нишу в истории жанра. Советую приобщиться. 

Kant Freud Kafka "No tengas miedo" (2014)

Если не ошибаюсь, последней крупной датой в хронологии испанского симфо-прога был факт образования ансамбля Kotebel. Однако 2014 год способен открыть новую веху. Причиной тому - ударник, клавишник, композитор Хави Херрера. А точнее - его сольный проект, названный в честь трех немецкоязычных гениев философии, психологии и литературы. Скажу откровенно: дебютному альбому Kant Freud Kafka могли бы позавидовать и гранды. Это практически безукоризненная с точки зрения замысла и воплощения пластинка, впечатляющая продуманностью синтеза. Не размениваясь по мелочам, барселонский кудесник Херрера решил суммировать разномастные достижения прог-рока в едином контексте. Вышло на удивление сильно. Конечно, свою роль сыграло и привлечение дополнительных сессионных резервов. Тем не менее в основе всего - мелодико-аранжировочные идеи, целиком и полностью принадлежащие Хави.

Концептуальные повороты сюжета мастермайнд объясняет с присущей ему лаконичностью: "No tengas miedo" - история о тьме и свете, страхе и гневе, поданная сквозь призму оркестрового рока. Пожалуй, лучше и не выразишь. Но раз почтеннейшая публика жаждет детального "разбора полетов", осмелюсь предложить ясности ради нижеследующий текст.

Начнем с того, что работа инструментальная. И стартует она с внушительного 8-минутного трека "Principio". Сто секунд хорально-симфонического монотематизма плавно подавляются мечтательной клавишной партией, после чего в дело вступает фьюжн. Яркая гитарная перекличка Поля Санчеса и Пепа Мендосы, фактурная ритм-секция + виртуозные пиано-уходы в область чистого джаза. Полифония прирастает грамотно выстроенными оркестровыми сэмплами, и в итоге пьесу венчает торжественная кода. Эпический опус "Dama" объединяет в себе проклассический фортепианный рисунок, романтическую струнную группу, трогательные соло-пассажи кларнета (Ксави Падилльо) и английского рожка (Ксави Пиньоль), переборы испанской (Алехандро Перес) и 12-струнной (Гора Касадо) гитар... Розовая безмятежность в духе Энтони Филлипса хоть и разбавлена электрическими хард-вспышками вкупе с авант-нойзовым саундскейпом, да все же возвращается к нам бумерангом под звуки финальных аккордов. В пространстве номера "Viajes" настроение меняется неоднократно. То скрипки с виолончелями при синти-поддержке Муга (Хорди Фронтонс) нагнетают тревогу. То вдруг проклевываются лирические оттенки, предваряющие забавную фанк-прог-карусель при участии "Хаммонда". А то и вовсе действо ощеривается агрессивными риффами с явственным привкусом металла... Любовь к арт-находкам великих Genesis эпизодически прослеживается в текстуре сюиты "Antitesis", где особенно хороши диалог флейты (Андреа Херрера) с драйвовой фьюжн-гитарой Санчеса и мотивные камерные отступления кинематографического свойства. Продолжительный эпилог "Hombre" по-прежнему верен курсу "гармонической эклектики"; стало быть, не миновать порывистого джаз-рока, колоритных симфо-слоев и отдельных признаков прогрессивного модернизма.

Резюмирую: свежо, вдохновенно, профессионально и по-настоящему здорово. Поклонникам жанра пропускать не советую. 

Secret Oyster "Sea Son" (1974)

Первенец датчан родился ко времени. Мировой релиз лонгплея "Furtive Pearl" (1973) был встречен крайне благожелательно, так что менеджерам с CBS оставалось радоваться растущим продажам альбома. Сами же Secret Oyster неустанно выступали по клубам и попутно фиксировали на бумаге свежие идейные озарения. Однако полноценно наслаждаться жизнью не получалось: периодически мешали кадровые сложности. Сперва команда лишилась басиста Маса Виндинга. Тот все больше погружался в совместную работу с джазовым скрипачом-ветераном Свендом Асмуссеном, и в конце концов махнул рукой на коллег по ансамблю. Заменой отступнику Масу стал Джесс Стэр (Burnin Red Ivanhoe), чья лаконичная манера игры идеально встроилась в схему Secret Oyster. Затем ребята вынужденно распрощались с ударником Бо Триге Андерсеном, наркотическая зависимость которого оборачивалась для музыкантов изрядными проблемами. Благодаря старым связям Кеннета Кнудсена (фортепиано, Муг) и Клауса Бёлинга (гитара) удалось рекрутировать в группу Оле Стринберга из бэнда Coronarians Dans. И хотя последний доселе не вращался в рок-сферах, направление коллективной композиционной мысли уловил быстро. Убедившись в профессионализме новобранцев, лидер формации Карстен Вогель (альт- и сопрано-саксофоны, орган) дал отмашку на запись второго диска...

"Sea Son" претворялся в жизнь передовыми темпами: четыре дня непосредственно на студийные сессии, еще столько же на микширование материала. Впрочем, качеству программы такая скорость не повредила. Наоборот, содержимое пластинки богато деталями и нюансами, не всегда очевидными с начального прослушивания. Вот, к примеру, трек "Oysterjungle". С одной стороны, есть прямолинейная "качающая" фьюжн-основа, с другой - переливчатые партии виолончели, скрипок и альта, привнесенные в структуру добрым другом Вогеля - известным трубачом, композитором, аранжировщиком Палле Миккельборгом. Надо ли говорить, что присутствие струнных наилучшим образом отразилось на результате? 9-минутная вещь "Mind Movie" ярко высвечивает мелодическую составляющую Secret Oyster. Тут правит бал гитара Бёлинга - то рефлексирующе-интеллигентная, то взрывная, но неизменно выразительная в любой из ипостасей. Интересным маршрутом двигается и сочинение "Pajamamafia", постепенно выбредающее из электроакустической задумчивости на сверкающую джаз-роковым стробоскопом платформу: лиризм и драйв сосуществуют в нем на равных. Вслед за риффовым напором этюда "Blackmist" датские кудесники демонстрируют неожиданную тонкость натуры: пьеса "Painforest" решена практически в камерном варианте, где преобладает звучание струнного квартета под управлением Миккельборга. Лишь ближе к кульминации члены Secret Oyster "включают рок". Венчает действо развернутая импровизация "Paella", позволяющая обычно дистанцирующемуся Палле раскрыть свои таланты трубача. Бонусами к изданию добавлены титульный фьюжн-боевик авторства Бёллинга, апеллирующий к стилистике Mahavishnu Orchestra, и дилогия Кнудсена "Alfresco", отмеченная изощренностью формы.

Резюмирую: великолепный образчик скандинавского джаз-прога, ни на йоту не утративший художественной привлекательности. Очень рекомендую.

Er. J. Orchestra "Gabrielius" (1998)

"...Он и сам был похож на улыбающуюся птицу, / когда день за днем, год за годом по крупинке, / по камешку, по веточке собирал свой храм, / человек не от мира сего, как и его имя - Габриэлиус". Прозаическая поэзия композитора Алексея Александрова - особого рода интродукция, посвящение в таинство звуков украинской формации Er. J. Orchestra. Собственно, что есмь "Gabrielius"? Хладная твердь могильных плит и кладбищенских статуй, акварельные брызги недолгого осеннего солнца, загорелая плоть опадающих с первой листвой каштанов и мистический предутренний свет природы на безлюдных городских окраинах. Но это с лирической точки зрения. Если же двигаться от музыкальных стандартов, рискуешь увязнуть в целом ворохе определений. Впрочем, можно остановиться на лаконичном термине "этно-фьюжн".

World-стилистика Er. J. Orchestra не имеет конкретной привязки. И хотя содержащиеся в отдельных названиях пьес топонимы дают нам косвенный ситуационный абрис, тут все же уместнее вести речь о некоем фэнтези-срезе. То есть налицо широкий сонический спектр, сквозь который пропущены тончайшие нити джаза, арт-рока, универсальных структурных принципов нью-эйдж и приведенных к условному общему знаменателю фольклорных мотивов. Электрический инструментарий у "оркестрантов" не в почете. И это видно по составу: Алексей Александров (блок-флейты, рояль, перкуссия), Виктор Крисько (скрипка), Сергей Хмелев (вибрафон, маримба), Виктор Мележик (сопрано- и тенор-саксофоны), Дмитрий Соловьев (альт-саксофон), Владимир Сороченко (бас-гитара), Андрей Чугуевец (акустическая гитара, домбра, баян), Александр Береговский (вибрафон, китайские гонги, конго, бонго, ручной барабан, блок-флейта, ударные, перкуссия), Олег Кобцев (конго, бонго, вокал, перкуссия). Потому ждать от ансамбля заявки на прогрессив в традиционном его определении не стоит. Однако сие не отменяет интригующей сути сотворчества.

Шесть развернутых номеров - шесть ярких историй. "Чайная церемония Киев - Париж" по воле единоличного автора Александрова роднит милые сердцу "славянизмы" с не менее колоритными франкофонскими деталями (безумно интересно ощущать на примере баяна и скрипки, как в процессе меняется национальный характер мелодии). Не лишней оказывается и ритм-секция, направляющая коллажного типа повествование в линейное русло. Неспешное развитие главной темы релиза обусловлено философским экскурсом по тернистым джазовым тропам и экзотическим этно-диагоналям. Романтизированный опус "Письмо для Яны" местами навевает мысль о почивших в бозе соотечественниках Vermicelli Orchestra, только здесь краски ложатся иначе. Из затейливых микроинтервалов соткана фреска "Храм Бамбукового леса", погружающая нас в сказочную флору Азии. "Chanson d'Automne" - интеллектуальная рефлексия в манере à la française; насыщенный подробностями фьюжн с блуждающим идейным центром. Венчает панораму великолепный субэтнический коктейль "Сиринга", расцвеченный живой перекличкой всех инструментов.

Резюмирую: интересный и во многом оригинальный дебют от одной из самобытнейших групп восточноевропейского лагеря. Рекомендую.  

Jean-Luc Ponty "Upon the Wings of Music" (1975)

С наследственностью ему повезло. Мало того, что родители - музыканты, так вдобавок отец - директор профильного учебного заведения в городе Авранш. Соответственно, вопрос "кем быть" перед юным Жан-Люком Понти (р. 1942) даже не возникал. В пять лет под руководством папы с мамой он взялся осваивать скрипку и фортепиано, в тринадцать - окончил школу, ежедневно практикуясь по шесть часов кряду. Успешно выпуститься из Парижской консерватории не составило труда (занимаясь по ускоренной программе, Понти овладел академическим курсом за два с половиной года). Дальше была обязательная служба в оркестре. Казалось, участь филармонического исполнителя - дело решенное. Но как на грех вмешался случай: Жан-Люк капитально "подсел" на джаз. Виртуозы скрипичного свинга Стефан Граппелли и Стафф Смит стали его героями. И кто мог знать наперед, что уже в 1966-ом молодой француз в компании кумиров реализует концертную запись "Violin Summit", а немного погодя прославится на весь мир в качестве одного из революционных фьюжн-артистов...

К середине 1970-х за плечами у Понти имелись внушительный сольный опыт и знаковые коллаборации. Сотрудничество с Джоном МакЛафлином в рамках очередной инкарнации Mahavishnu Orchestra открыло ему новые стилевые перспективы. И когда на горизонте нарисовался заманчивый контракт от лейбла Atlantic Records, сообразительный Жан-Люк уже располагал четкой схемой действий на ближайшее будущее. В январе 1975 года маэстро прилетел в Калифорнию. Здесь, на базе лос-анджелесской студии Paramount его ждали пятеро матерых профессионалов. Не мешкая коллектив приступил к сессиям, вылившимся в превосходный альбом "Upon the Wings of Music".

Диск захватывает с первых же тактов. Титульная композиция - пример блистательного сочленения синкопированной ритмической фанк-модели с драйв-партиями электроскрипки (так называемой violectra) Понти. Оппонентом мастермайнда тут выступает клавишник Патрис Рюшен, окаймляющий ударно-басовые ходы витиеватым орнаментом. "Question With No Answer" - вещь в определенном смысле традиционная. Лидер использует классический вариант инструмента, дабы усилить лирическую направленность этюда, укрепить джаз-роковый остов почерпнутыми в симфонической сфере приемами. И это срабатывает идеально. Астральный вояж "Now I Know" - удачный образчик космической психоделии применительно к фьюжн-гамме. Жан-Люк насыщает структуру полотна эффектным звучанием струнного синтезатора. Комплексные прогрессии фрески "Polyfolk Dance" фактически указывают путь грядущим индивидуалистам типа KBB или Fantasmagoria; феерический полет мысли и безукоризненная игровая техника. Скрипичные ревербации подчеркивают футуристическую сущность фанк-боевика "Waving Memories", тогда как секвенции произведения "Echoes of the Future" настраивают скорее на трансовый лад. Изобретательный полифонический ракурс трека "Bowing-Bowing" свидетельствует о пользе тонкого расчета, помноженного на изрядную долю вдохновения. Ну а финальная "Fight for Life" призвана продемонстрировать всю прелесть джазового эквилибра в контексте строго регламентированных рок-пределов.

Резюмирую: изумительная соническая панорама, отмеченная фантазией, мастерством и талантом. Искренне рекомендую к прослушиванию. 

The Evpatoria Report "Golevka" (2005)

У швейцарцев, как мы знаем из истории прогрессива, довольно мудреный взгляд на вещи. Circus, Island, Spaltklang... Что ни имя - яркая индивидуальность. В 2002-ом полку уникумов прибыло. Квинтет из Женевы под названием The Evpatoria Report доказал: открытия возможны даже в такой непритязательной области современной музыки, как пост-рок. Главное - правильно расставить акценты. Разумеется, без ритм-составляющей "выстрелить" не получилось бы. Но здесь она играет роль второго плана. Инструментальной бригаде из двух гитаристов, скрипача, клавишника, басиста и драммера пришлось крепко помозговать, дабы сломать стереотипы. Однако результат стоил затраченных усилий.

Не углубляясь в астрономические дебри (кто не в курсе: Голевка - имя, присвоенное открытому в 1991 году астероиду), постараемся выявить звуковые приоритеты. Итак: 1) атмосферность; 2) постоянно наличествующий dark-фактор; 3) склонность к меланхолии; 4) балансирование на грани chamber-ликвидности и энергетически насыщенного электрозвучания. Плюс хронометрический монументализм (самая короткая пьеса на диске длится 8,5 минут). Тон задает мрачный эпик "Prognoz". В мерцающем космосе клавишных проклевывается "магматический" басовый гул, гитарные дисторшн-поползновения постепенно расширяются до состояния ярости, а основную нагрузку берет на себя скрипка, аккуратно бороздящая поблескивающее огоньками пространство. Финал трека по-хорошему модерновый, без смыслообразующих винъеток: просто необходимый выплеск адреналина. Болезненная красота фрески "Taijin Kyofusho" зиждется на взаимоисключающем дуализме выразительных средств: с одной стороны, мелодическая стройность (спасибо специально приглашенному струнному квартету), с другой - нойз-зашкал, порожденный процессорами и комбиками. Эдакая альтернативная психоделия с немалой долей ершистости. Величественным кримзоидным манером развивается действие 14-минутной эпопеи "Cosmic Call". Здесь и мистические глубины легендарной "Starless", и отрешенность планетарно-неуживчивых Pink Floyd, и определенная трансовая линия, правда, без намека на электронику. Полотно "C.C.S. Logbook" при желании несложно пустить по психологическому лабиринту: тихое страдание закомплексованного тинейджера на выходе оборачивается бушеванием тестостерона; отсюда нарочитая героика - попытка спрятать за внешним пафосом по-прежнему робкую суть. Вкрадчивый space-вояж "Optimal Region Selector" большей частью протекает достаточно безобидно, только ближе к середине канва произведения подвергается атаке метеоритного дождя. Впрочем, разрешается ситуация мирно, даже успокоительно. Заключительный опус "Dipole Experiment" демонстрирует композиционную зрелость взглядов пятерки. Подключив к сюжету филармонические коллективы (Orchestra of Ribaupierre и Union Chorale de Vevey под управлением Люка Багдасаряна), ребята возводят эстетически целостный каркас, изобилующий колоритными деталями и грамотно творимыми саунд-маневрами.

Резюмирую: по-своему интересное путешествие сквозь враждебно настроенную вселенную, умозрительный ориентир для последующих достижений в сфере прогрессивного пост-рока. Советую приобщиться.

Wigwam "Being" (1974)

Лонгплей "Being" - довольно странная глава в биографии "индейцев"-суоми. Невзирая на явный идейный прогресс и гордый статус "альбом года" в национальных чартах, для Юкки Густавсона (вокал, клавишные) и Пекки Похьолы (бас, скрипка, фортепиано, синтезатор) четвертый по счету отпрыск родным не стал. Произведя его на свет, оба приняли решение покинуть Wigwam. Хозяином положения отныне сделался Джим Пемброук (вокал, фортепиано), задавший группе иные ориентиры. Однако то совсем другая история. Мы же не будем вылезать за ситуационные рамки и постараемся объективно оценить совместное детище финнов.

Изрядной степенью сумасшествия концепция "Being" обязана фантазии Густавсона. Именно Юкка умудрился нашпиговать роскошную фактуру прог-мюзикла абсолютно невообразимыми вещами типа Манифеста коммунистической партии. А дабы не показаться соотечественникам маргинальными бунтарями, верховные заводилы Wigwam расцветили действо космогоническими элементами, причудливыми лирико-фантастическими отступлениями и авангардным театром комического абсурда.

Вводный параграф "Proletarian" соткан из темной психоделической материи, помноженной на вполне традиционные для коллектива пиано-экскурсы. Без пауз перетекая в мини-трек "Inspired Machine", разухабистый спектакль Густавсона и К° обретает кабаре-черты + весомый полифонический синти-объем. На пространстве этюда "Petty-Bourgeois" авторское слово берет Пемброук. После чего превращает сюжет в тотальный водевиль с артистическими вокальными масками и щедрыми органными перекатами. Сочинение тандема Густавсон / Похьола "Pride of the Biosphere" характеризуется чтецкой декламацией на необарочном клавишном фоне (вспоминаются Focus с их эпизодическим обращением к мотивам фламандской старины). Акт умерщвления прогрессивной плоти занимает 9 минут 11 секунд. Ровно столько длится эпопея "Pedagogue" - джазовая псевдо-кентерберийская кривая, начертанная твердой рукой маэстро Юкки. На затейливо разлинованном поле фрески "Crisader" бригада уходит в отрыв: полнозвучное тепло "Хаммонда", гарцующее пиано, дружная ритм-секция... Композиция покоряет мастерским симбиозом раздолбайства и изощренной игровой техники. Пожалуй, на такое способны лишь скандинавы. Тонкая штучка "Planetist" демонстрирует креативный гений усатого добряка Пекки: тут и скрипка, и обильное духовое сопровождение (одних приглашенных кларнетистов/саксофонистов/флейтистов порядка семи душ), и вспомогательная партия мини-Муга непосредственно от Похьолы. Балладно-колыбельным ожерельем поблескивает мотивный опус "Maestro Mercy", принадлежащий перу Джима. Следом же возникает искусная фьюжн-амальгама "Prophet", во многом предвосхищающая рецептуру U.K. (манерный сплав арта и джаза, правда, без гитарного вмешательства). Завершением служит бравурный финал "Marvelry Skimmer", где, невзирая на "парадность", сквозят сентиментально-меланхолические нотки...

Резюмирую: чудесный сонический аттракцион от законодателей финского прогрессив-рока. Эстетствующим поклонникам 'ретро' пропускать не советую.