31 мар. 2014 г.

Richard Sinclair, David Rees-Williams, Tony Coe ‎ "What in the World" (2003)

Выпустив диск "R.S.V.P." (1994), Ричард Синклер задумался о перерыве. Предшествующая пятилетка оказалась достаточно бурной в плане гастролей. Да и бесконечная подгонка графиков под участников аккомпанирующего состава изрядно утомила маэстро. Иными словами, ветеран сцены мечтал о покое (который, как известно, только снится). Однако капитально расслабиться не получилось. Ранней осенью 1996 года Ричарда пригласили на фестиваль Canterbury Music в голландском городе Харлинген. Повздыхав для приличия о тяжкой участи арт-рокера, Синклер упаковал инструменты и отправился по месту назначения. Встретили его замечательно. На правах рабочего коллектива подобралась редкостно профессиональная команда (включая экс-ударника Solution Ханса Ватермана). С ними Рич отыграл полноценный электрический сет на основе композиций из "R.S.V.P.". Горячий прием аудитории бальзамически подействовал на британца. И Синклер рискнул продолжить, причем весьма нестандартным способом. 22 сентября 1996 г. в кафедральном соборе Харлингена состоялся уникальный концерт под вывеской "What in the World", позднее запечатленный на отштампованном самиздатом CD. Осмелюсь предположить, что ничего похожего на ту программу древние церковные стены прежде не слышали и не услышат еще долго...
Никаких гитар, ударных и вообще признаков рока. Лишь голос Ричарда, звучный тембр органа (Дэвид Рис-Уильямс) и кларнет Тони Коу. Минимализм? Безусловно. Но удивительно здесь другое. Узнаваемый авторский почерк Синклера даже в таком варианте утратил совсем немногое. А где-то и приобрел - величия, монументальности и, если угодно, "породы". От поражающего размахом инструментального интро "Out of the Shadows" (крепкий барочный каркас, центростремительная нервная ритмика) повествование перетекает в русло поэтически окрашенной, с едва заметными мелизмами пасторали "For Absent Friends". На стадии пьесы "What's Rattlin'" органист Рис-Уильямс с завидной сноровкой калибрует характерную певческую манеру лидера, приводя действо к нужному знаменателю. Затем Ричард условно скрывается в тени, предоставив солирующую роль кларнетисту Коу. И тот, пользуясь моментом, смещает акцент вещицы "Barefoot" в сторону лирического джаза. Следом тройственный союз реализует модель "Canterbury Song" - достаточно вальяжное фьюжн-произведение безо всякого намека на текст. Но тяга к драматургии подспудно берет свое, а потому далее проявляются контуры дивного мотива "Long Lingers Autumntime" с трогательными вокальными упражнениями Синклера. Напористая зарисовка "Felafel Shuffle" великолепно встряхивает уютно задремавшего меломана, после чего нежными лепестками тянется к небу прелестно-наивная титульная фреска. Скромное пространство "Fol de Rol" служит неплохой площадкой для голосовой импровизации заезжего английского гостя, тогда как в открытом финале "Calyx" строгий классицизм и легкий джазовый силуэт прорастают друг в друге с совершенно волшебной грациозностью.
Резюмирую: не прогрессив, но довольно отважный эксперимент под знаком кентербери, исполненный с чувством, тактом и глубоким интуитивным анализом искусственной в целом ситуации. Эстетам и гурманам от музыки - на заметку.

28 мар. 2014 г.

After All "After All" (1969)

Конец шестидесятых, Флорида. Коварный в погодном отношении населенный пункт Таллахасси (к слову, столица штата). С точки зрения среднестатистического американца, самая что ни на есть глубинка. И в этой дыре судьба знакомит четверых талантливых людей. У ветерана вьетнамской войны Марка Эллерби (ударные, вокал) за плечами теоретический курс Государственного музыкального училища Флориды. Органист Алан Голд - тамошний аспирант и вдобавок - сессионный исполнитель с богатым клубным опытом. Их потенциальные коллеги (басист/вокалист Билл Мун: долгое время сотрудничал в ритм-энд-блюзовых составах; гитарист Чарльз Шорт - дока по части джаза) несколько старше по возрасту, но вполне разделяют взгляды товарищей. Мушкетерское братание собравшихся кладет начало квартету After All. Далее по графику - пробные джемы, зарождение групповой звуковой алхимии, поиск поэта-песенника (автором лирики становится известная впоследствии кантри-дива Линда Харгроув) и продюсера (опекать новичков берется Том Брэннон за компанию с ортодоксальным христианским композитором/аранжировщиком Ричардом Дином Пауэллом). Команде ставят условие: запишете пластинку в кратчайшие сроки - обойдемся мизерными финансовыми расходами. И парни с блеском разруливают ситуацию, справившись со своими партиями буквально за два дня. О результате побеседуем ниже.
Первое, на что обращаешь внимание, особенности саунда. Кондиционное родство с британскими апологетами прото-арта (в частности, с Cressida) не заметит только невежда. Да, "Хаммонд"-стаккато и арпеджио Голда здорово напоминают манеру Питера Дженнингса. Хотя есть и отличия. Членам After All не свойственно рассматривать жизненные процессы сквозь розовые романтические очки. Отсюда налет брутального "мачизма" плюс определенный интерес к психоделическим "биодобавкам". И если вступительная "семиминутка" "Intangible She" выглядит типовым проанглийским сочинением с примесью Doors'овской мрачности, то вещь "Blue Satin" похожа на джазовый антипод эпохальной темы The Moody Blues (наверняка догадываетесь, какой). "Nothing Left to Do" балансирует на стыке полусонной блуждающей рефлексии и бурных ритмических вспышек. Лучше прочего нашим бойцам удаются заточенные под обильное органное сопровождение пьесы-монологи типа "And I Will Follow". Правда, Эллерби порою сбивается с рассудительной речи на блюзовый хрип (в массовом порядке слушаем номер "Let It Fly"), однако сие нисколько не портит впечатления. И пусть произведениям наподобие "Now What Are You Looking For" не достает мелодической яркости, общий духоподъемный драйв искупает всяческие недостатки. Проблемные откровения After All не исключают условно юмористических пассажей; к таковым можно отнести бравурный надрывно-вокальный опус "A Face That Doesn't Matter". А все же истинная ценность команды раскрывается в треках кардинально иного плана. Достаточно вкусить "Waiting" с ее "крессидистым" напевным лиризмом и характерными клавишными, чтобы осознать настоящее предназначение американской формации.
Увы, творческое наследие After All ограничивается дебютным лонгплеем. Но и этот малый кирпичик - достойное звено в мощнейшем фундаменте прогрессивного рока. Не пропустите.  

26 мар. 2014 г.

Krakatoa "Togetherness" (2001)

Про таких, как Валери Опельски (фортепиано, гитара, бас, клавесин, орган, перкуссия, вокал), в прежние времена создавали мощные драматические произведения. Скажем, "Орлеанскую деву". Или "Оптимистическую трагедию". Но означенную воительницу угораздило появиться на свет в сугубо мирный период, да еще в Бруклине. Потому исполнять "комиссарские" обязанности хищница-интеллектуалка Вэл рьяно взялась в авант-проговом составе The Lost Art of Puppet Orchestra, позднее мутировавшем в Krakatoa. Вероятно, трем ее коллегам-мужчинам той горячей порой было не до жиру. Однако же каждый выбирает участь по себе. Будучи поклонницей Белы Бартока, а равно и Dead Kennedys (!), мисс Опельски к собственным композиционным опытам применяла совсем уж анархическую мерку. Авторские выходки Валери становились частью грандиозного филадельфийского эксперимента, доводимого до ума другими участниками Krakatoa (Тэд Кастерлайн - бас, гитары, синтезаторы, перкуссия, вокал; Глендон Джонс - электрическая и акустическая скрипки, орган, аккордеон, вокал; Эли Левин - ударные, перкуссия, вокал). И этот коварный оркестр не просто воспламенял, но откровенно иезуитским способом постепенно накалял мозги слушателей. Начало эпопее положил дебютный релиз "Plan Ahead" (1999). А спустя два года мир содрогнулся от искусно воплощенного продолжения - диска "Togetherness".
Открывающая пьеса "Abstract Damage" по первости демонстрирует невинную камерность. Внезапно подключается "мультяшный" вокал. Дьявольски развеселая кавалькада аккордов формируется в подобие известной детской песенки "Палка, палка, огуречик", после чего галопирующий инди-фьюжн буравит потенциального свидетеля процесса насквозь. В общем тигле мозаичного номера "Cuckoo" плавятся альтернативный саунд гитары, нахрапистый авангардный прогрессив, издевательский полусонный минимализм и смешанный хорал пародийного толка. Изысканно хулиганская "Bubbles and Gurgles" срывает маску с чинного академического монотематизма, выталкивая на поверхность заводные кабаре-пассажи, приправленные до кучи блюзовым "Хаммондом". Ультракороткая зарисовка "Modern #1" приводит в действо механику декоративно-актуального, лишенного всякой задней мысли транс-эмбиента. На душных просторах "Eggshells" шипят и лопаются РИО-пузыри, для удобства разбавленные приемами пост-рока. Чудная до жути "The Messenger is Sleeping" с чисто музыкальной точки зрения воспринимается эдаким панк-вторжением в заповедную область кентерберийско-джазовой традиции. Зато последующая фреска "The Incredible World of Lady Miss Bug" связывает в тугой конструктивный узел элементы кантри, породистый классицизм да зубодробительный скрежет пышущих электричеством струн. На полуминутную секвенс-каденцию "Modern # 4" обращать внимания не станем. Но дичайший парад "Teenagers Have Failed" при всем желании миновать не удастся; истинно эстетская гремучая помесь забойного харда, филармонических вензелей и сально ухмыляющегося грязноватого фьюжн-прога (большой привет французам Taal!). Итогом циркового по сути треклиста является полотно "Sword and Sandal", где показушная героика вестерна спотыкается об угловатый, похмельный и похотливый салунный джаз. Воистину, за что боролись...
Резюмирую: поразительно изобретательная, исполненная высокой степени художественности рок-панорама, искренне рекомендуемая любителям "остренького".

23 мар. 2014 г.

Egg "Egg" [plus 2 bonus tracks] (1970)

Важная творческая единица для canterbury-сцены и британского прог-движения в целом. Креативным выкладкам Egg изначально была свойственна многополярность. Счастливо избежав лирической наивности прото-арта, они подошли к процессу с иной стороны. Отсюда оригинальное алхимическое тождество непростой музыкальной формы с острым, наследующим смеховые традиции английского театра абсурда содержанием. История бэнда наглядно укладывается в хронологическую линейку: Uriel (1967-1969) - Arzachel (1969) - Egg (1969-1972). То есть, за вычетом упорхнувшего на учебу в Кентский университет гитариста Стива Хиллиджа, мы имеем дело с трио в составе: Дэйв Стюарт (клавишные), Монт Кэмпбелл (бас, вокал), Клайв Брукс (ударные). Композиционные упражнения ансамбля преследовали целью увязать рок-симфонизм а ля The Nice c джазовым лукавством, психоделическим поп-флером и некоторыми приемами академического авангарда. Пробный камень ребята бросили в 1969 году, выпустив двухсторонний сингл на лейбле Deram. Очаровательная пьеса "Seven is a Jolly Good Time" с раскатистыми органными риффами "под Эмерсона", прозрачно-теплым вокалом Кэмпбелла и его же "закольцованным" бубнением задала курс выбраной ими стилистике. Да и завуалированный сарказм второй вещи под заглавием "You Are All Princes" удачно оформился в псевдо-барочное рок-кружево. Однако продюсеру Пэту Боланду материал показался коммерчески невыигрышным, так что в период записи полноценного лонгплея всю производственную часть троица вела самостоятельно.                                       
Отбросив 9-секундное интро "Bulb" авторства звукоинженера Питера Галлена, перейдем к главному. Размеренная зарисовка "While Growing My Hair" и очень кентерберийская по духу "I Will Be Absorbed" к числу откровений явно не относятся: всего лишь симпатичные песни без особых претензий. Переложение на ритм-рельсы "Fugue in D Minor" И.С. Баха новаторским также не назовешь: к тому моменту Кит и компания варганили подобные штуки с куда большей лихостью. Зато от таинственного номера "They Laughed When I Sat Down at the Piano..." (коллективно сочиненный дуэт для пиано и тон-генератора) определенно веет свежестью. С необычайным проворством Egg измываются над аудиторией в контексте шизоидного бурлеск-марша "The Song of McGillicudie the Pusillanimous (or: Don't Worry James, Your Socks Are Hanging in the Coal Cellar with Thomas)", после чего усугубляют неразбериху коротким деконструктивным пассажем "Boilk". И уже капитально размявшись, "маэстры" приступают к воплощению многоярусного колосса "Symphony No. 2". Здесь нас ожидает масса сюрпризов: ультраскоростная Hammond driven фантазия на знаменитую тему "В пещере горного короля" Эдварда Грига, рефлексивный авант-нойзовый лаунж (прошу прощения за невольный оксюморон), низведение классицистического пафоса до примитивно-монотонного ударного уровня, а под занавес - броский комплексный фьюжн с нарочито угловатой, местами жесткой лид-партией электрооргана.
Резюмирую: богатое сюжетными изгибами, непростое и интригующее саунд-путешествие в глубины загадочной вселенной Egg. Любителям нестандартных художественных актов - на заметку.

21 мар. 2014 г.

Special Providence "Labyrinth" (2008)

По степени результативности с венгерской прог-сценой могут соперничать разве что шведы да бельгийцы: и те, и другие практически всегда лупят не в бровь, а в глаз. Однако мадьяры выигрывают за счет стилевой непредсказуемости. Инструментальный квартет Special Providence - формация в определенной степени гибридная. Их музыка лежит на перепутье джаз- и прогрессив-рока, а также электроники, сдобренной умеренно-острой металлической приправой. Будучи виртуозами, будапештские парни стараются не перегибать палку с технарством. И слушатели (особенно заокеанские) это ценят.
Начав функционировать в 2004 году, Special Providence быстро завоевали авторитет в избалованной экспериментами рок-среде. Им рукоплескали зрители прог-фестов в континентальной Европе, на Британских и Скандинавских островах, в Северной и Южной Америке; каждый последующий альбом четверки неизменно удостаивался высших баллов в специализированных изданиях... Короче, SP любимы публикой. И есть за что.
"Labyrinth" - вторая позиция в дискографии ансамбля. Если диск "Space Café" (2007) олицетворял собой зондирование почвы, то данной программой венгры уверенно застолбили диковатую территорию, на которую отважится ступить лишь редкостный смельчак. Стартовый титульный сегмент демонстрирует наличие столь свойственной ребятам выдумки. От умиротворенного клавишного интро (Золтан Чери) зубастые гитарные риффы (Мартон Кертес) вкупе с заводной ритм-секцией (Иштван Бата - бас, Адам Марко - ударные) не оставляют камня на камне. И столь же стремительно брутальные металлические позы сменяются рафинированным фьюжн-прогом высокого класса. Ненавязчивый лиризм пьесы "Deep Smile" развивает позитивную джазовую линию в лучших традициях Пэта Мэтини: лучезарная беззаботность соседствует с проникновенными пассажами ностальгического толка. Весьма приятная саунд-экскурсия, после чего нас приглашают на сеанс зловещей, фаршированной тяжелой начинкой эклектики под названием "Nitro-Gain". Джазовые проблески "Green Sun" вносят в повествование рассудительно-взрослую ноту. Далее, впрочем, вновь наступает тотальный бедлам. Имя ему "Dog Power". Куражистые синти-позывные перемежаются наэлектризованным лязгом струн, залихватский пиано-регтайм на доли секунды дает слабину пред маскулинной энергией мрачнейшего хэви, а там опять вклинивается фьюжн с его ароматно-терпким табачным привкусом. Легкая отстраненность на пару с миловидными гитарно-клавишными партиями питает суть рефлексивной фрески "Sajkod". Зарисовка "Reptile" ожидаемо погружает слушателя в непроглядную прожорливую утробу доисторического монстра. Зато от неспешного нью-эйдж ландшафта "Free Entry Into Your Heart" веет по-настоящему сказочной красотой... В качестве бонуса прилагается вокально-истеричная версия уже упоминавшегося сумасбродного опуса "Nitro-Gain" (изюму она не добавляет, но перцу - вполне).
Резюмирую: увлекательная соническая авантюра, предпринятая мастеровито-башковитой молодежью. Рекомендуется широкому меломанскому кругу как патентованное средство для получения эстетического удовольствия.

18 мар. 2014 г.

Caravan "In the Land of Grey and Pink" [plus 3 bonus tracks] (1971)

Эти музыкальные кочевники со временем превратились в символ движения 'кентербери'. В событийно насыщенной истории группы были славные моменты триумфа, случались и провалы. Но одного у Caravan не отнимешь: коллектив сделался предметом культа, объектом обожания многочисленной меломанской аудитории. И пусть ворчат отдельно взятые критики: мол, дутая величина. Неправда. Их творческие свершения сорокалетней давности по-прежнему свежи, привлекательны и достойны внимания. А посему добро пожаловать в нестареющее прошлое, дамы и господа!
На дворе сентябрь 1970-го. В лондонских студиях Decca и Air поочередно стартуют сеансы записи третьей пластинки бэнда. От названия "In the Land of Grey and Pink" соблазительно веет психоделией. Впрочем, оно обманчиво. Лидер команды Пай Хастингс (гитары, вокал) не склонен прозябать в пожизненном андеграунде. Так что в качестве рабочей установки он избирает курс на доступность материала. Гитариста поддерживают продюсер Дэвид Хичкок с компаньонами - Ричардом Синклером (бас, акустическая гитара, вокал), Дэвидом Синклером (орган, фортепиано, меллотрон, бэк-вокал), Ричардом Куланом (ударные, перкуссия) при участии второстепенных игроков - флейтиста/саксофониста Джимми Хастингса и перкуссиониста Дэвида Гринстеда. Небольшая ремарка: если для предыдущих альбомов песни в основном сочинял Пай, то на этапе воплощения "In the Land..." ситуация переменилась. Теперь идеями фонтанировали остальные. И это кардинальным образом повлияло на результат.
Компоновка лонгплея выстроена безупречно. Открывается диск задорным этюдом Ричарда Синклера "Golf Girl". Более идеальной приманки для слушателя придумать сложно. Мелодические фразы мгновенно врезаются в память, и насвистывать их про себя вы будете еще долго. Неизъяснимым очарованием полнится "Winter Vine" - элегическая история, чьи корни лежат в волшебных сказаниях южных английских графств. Здесь проявляется фирменная голосовая подача умницы Рича, ныне почитаемого за эталон интеллигента от арт-рока. Легким цветочным "раздолбайством" сопровождается "Love to Love You (And Tonight Pigs Will Fly)", на которой поет маэстро Хастингс. Ярко выраженный поп-посыл данной вещи изящно инкрустируется флейтовыми виньетками молчуна Джимми. В замешанной на ритм-н-блюзовых органно-басовых приемах титульной пьесе усматривается некий намек на драматизм, правда, Синклер не позволяет ему проклюнуться, сводя действо к фарсу с эпизодическими губными да гортанными приколами. Секретным орудием программы выступает монструозный 22-минутный эпик "Nine Feet Underground" - одна из мощнейших прог-заявок кентерберийской сцены в целом: тут вам и пролонгированные клавишно-духовые экзерсисы, и лихие фьюжн-пробросы, и всепроникающая пространная меланхолия исключительно теплого, земного свойства... На правах бонусов представлены симпатичная синклеровская зарисовка "Frozen Rose (I Don't Know Its Name alias The Word)" + "Love to Love You (And Tonight Pigs Will Fly)" и "Nine Feet Underground" в альтернативном стерео-миксе от головастого Стивена Уилсона (Porcupine Tree, No-Man etc.), приуроченные к 40-летнему юбилею релиза.
Резюмирую: нетленная классика прогрессива семидесятых, необходимый атрибут всякой серьезной аудио-коллекции. Прошу любить и жаловать.

16 мар. 2014 г.

Henry Fool "Henry Fool" (2001; 2013)

Для описания дебюта британцев Henry Fool хватило бы двух эпитетов: "загадочно и туманно". Но вы же не этого ждете от старичка-рецензента, правда? Так что придется попыхтеть, осваивая фактуру релиза.
Сначала о названии. По свидетельству Тима Боунесса (гитары, вокал, меллотрон), выбиралось оно демократическим манером: голосовали за каждый из десяти предложенных пунктов. В итоге победило заглавие комедийной драмы Хэла Хартли (1997, "Золотая пальмовая ветвь" Каннского фестиваля за лучший сценарий), которая нравилась всем участникам проекта. Теперь несколько фраз о процессе записи альбома. Тот же Боунесс на пару со Стивеном Беннеттом (клавишные, гитара) сформулировали идею: постараться сработать пластинку без особенных наложений, то есть "живьем" в студии. Для остальных членов Henry Fool (Майкл Бипарк - гитары; Питер Чилверс - бас, стик, гитары, клавишные; Майк Клиффорд - саксофон, флейта; Фадж Смит - ударные) подобная схема оказалась в новинку, но ребята приняли ее как вызов. Сессии растянулись на год - с апреля 2000-го по март 2001-го. Микшированием ведали Тим, Стив и Питер при эпизодическом вовлечении вездесущего Стивена Уилсона (Porcupine Tree, No-Man + нехилое количество иных прожектов). В издательском плане конторы Cyclops Records выход диска был намечен на конец 2001-го. Так оно и случилось. (N.B. Ремастированный вариант выпущен лейблом KScope в 2013 г.)
Шестнадцать непродолжительных треков первенца Henry Fool - образный микрокосм, напоминающий накрутку из проволоки радикально отличных друг от друга оттенков. Хотя чего тут удивляться? Ведь в стилевом отношении английские затейники не стремились к унификации. В дело пошли любимые ими формы, заимствованные из прог- / джаз-рока, пост-панка, эмбиент-психоделии, электронного минимализма и кентербери-арта. Результат: набор зарисовок, искусственно приткнутый к умозрительному концепту. Объединяющее звено - эмоциональный фактор. Он, естественно, всюду разнится. И тем не менее. Водянистая меланхолия ("Friday Brown", "Lateshow: Midnight Days", "The Laughter That Turned to Ice", "Tuesday Weld"), гитарно-меллотроновые "кримзонизмы" ("Bass Pig"), светоносный лирический арт-романтизм ("Poppy Q", "Lateshow: Grounded", "Judy on the Brink", "Dreamer's Song"), пасторальный джаз ("Lateshow: Blindman One", "Jazz Monkey", "The Mellow Moods of Malcolm McDowell"), сдвинутые по фазе авант-этюды с примесью жесткого панк-рока ("Lateshow: Poppy Z", "The David Warner Wish List"), межзвездные эмбиентальные трипы ("Lateshow: Blindman Two", "Heartattack")... В общем, масса красок, настроений и запахов. Четких пересечений почти не встречается, разве что в певческом сегменте (характерный тембр Тима при любом раскладе прочно ассоциируется с No-Man). Если же не цепляться за мелочи, можно заключить: перед нами достаточно любопытный, оригинальный и грамотно преподнесенный материал, вполне соответствующий определению "прог-рок третьего тысячелетия". На том и остановимся. 

13 мар. 2014 г.

Dragonfly "Dragonfly" [plus 2 bonus tracks] (1981)

Швейцарскому ансамблю Dragonfly не повезло вовремя вскочить на подножку уходящего поезда семидесятых. Свой первый и единственный альбом они писали в эпоху новых звуков. Шел август 1981 года. Какие тенденции преобладали тогда в музыке, вы и сами прекрасно знаете. Разумеется, о прогрессиве речи не было. А поскольку авторский материал участников Dragonfly создавался в традициях недавнего прошлого, необходимо констатировать: "стрекоза" пролетела мимо цели. Хотя начиналась история воодушевляюще.
Итак, Цюрих. Год тысяча девятьсот семьдесят пятый. Судьба сводит нос к носу Маркуса Хуси (рояль, клавесин, орган, синтезаторы) и Марселя Эга (гитары). Оба обожают великую британскую прог-тусовку (Gentle Giant, Yes, Genesis, ELP), а равно не чураются хардовых веяний (Led Zeppelin, Deep Purple, Jimi Hendrix). Довольно быстро назревает решение сформировать группу. Осенью того же 1975-го в репертуаре неокрепшего покамест состава появляются несколько песен. Периодически меняются басисты, но в итоге все устаканивается. И постепенно наступает долгожданная пора студийных сессий. Тут-то Dragonfly и демонстрируют композиторские навыки вкупе с отточенным профессионализмом. 
Стартует пластинка с боевика "Behind the Spider's Web". Острые риффы Эга, затейливая ритм-секция (Клаус Мённиг - бас, Бит Бёзигер - ударные), высокий вокал перкуссиониста Рене Бюлера и хитрые черно-белые игры маэстро Хуси (консервативные "хаммондные" краски + синтетические нюансы). Затравка более или менее неплохая, однако потенциал команды здесь толком не выявлен. Куда фактурнее раскрываются наши герои в сугубо инструментальных номерах. Вот, к примеру, "Shellycoat" - превосходный симфонический прогрессив-фьюжн, близкий по духу к голландской школе с ее излюбленным диалогом на равных гитары и клавишных. Скоростные барочные приемы, сопряженные с эстетикой хард'н'арта, выглядят убедительно. И вполне оправдывают ярлык "оркестровый рок", коим наградили швейцарцев критики. Романтическим флером а ля Kayak опоена камерная баллада "You Know My Ways (I Belong to You)". Ведущий все мелодические партии Маркус (рояль, синтезаторы) смешивает симфонические и джазовые элементы. Жаль только, голос Бюлера не позволяет как следует насладиться содержимым: уж больно тянет певца в коммерческие АОР-чертоги. И следующая вещь "Willing and Ready to Face it All" дает ему шанс опробовать силы в центростремительном "радиоформатном" рок-н-ролле. Стоит ли говорить, что для адепта арт/прога подобное "блюдо" особого интереса не представляет? Впрочем, волшебная механика Dragonfly безупречно срабатывает в одноименной, закрывающей программу 18-минутной пьесе. Эпическая панорама блистает колоритом - то сказочным, с интимно-доверительной интонацией рассказчика Рене; то насыщенным, с адреналиновыми выбросами каждого инструмента. Масштабное действо проскакивает на едином дыхании. И хочется добавки. Собственно, ее-то нам и предлагают издатели. Увековеченные в 1978, 1980 годах трек "Humdinger" (в манере фламандцев Finch) и 15-минутная симфоническая поэма "The Riddle Princess" достойно завершают разнородный, но в целом любопытный, заслуживающий ознакомления релиз.

10 мар. 2014 г.

Black Bonzo "Lady of the Light" (aka "Black Bonzo") [plus 2 bonus tracks] (2004)

В музыкальной среде понятие "винтаж" имеет разные свойства. Для одних это не более чем модная тенденция, для других - суть, способ и смысл существования. Шведский ансамбль Black Bonzo, безусловно, относится к последним. Молодые с виду парни душой укоренились в семидесятых. По календарю - Миллениум? Не факт, говорят нам длинноволосые обитатели города Шеллефтео и врубают на всю катушку изумительный хард-н-арт откровенно британского пошиба. Здесь нет рисовки, желания покрасоваться аутентичностью исполнения. Соль не в том. Просто они так чувствуют. И не умеют иначе.   
Дебютный альбом Black Bonzo записывался на снабженной классическим аналоговым оборудованием студии Rumble Road. А по выходе в июле 2004 года произвел фурор. Еще бы! Кто же мог ожидать от вчерашних студентов столь убедительно-безупречного проникновения в каноническую эпоху рок-ортодоксов. Критики источали восторг, слушатели громогласно вторили рецензентам-хроникерам. Скандинавы же продолжали давать стране "прогрессивного угля", подкрепляя собственный авторитет концертами и тем самым приумножая аудиторию поклонников...
С первых тактов пластинки становится ясно: мы переносимся в лучшее из времен. Тут и космическое синти-зарево Муга, и "Хаммонд"-пробеги "под Джона Лорда", и тянущиеся к небу меллотроновые шпили клавишника Никласа Олунда; драйв ритм-секции (Патрик Леандерссон - бас, Микаэль Израэльссон - ударные, перкуссия), искрометная гитарная техника Йоакима Карлссона и, конечно же, "байронический" эластичный вокал Магнуса Линдгрена, способного адекватно подчеркивать любые эмоциональные спектры. Хотите атакующих риффов? Вот "Lady of the Light". Прото-проговых изысков? Без проблем: элегическая "Brave Young Soldier" и яркая мелодичная рефлексия "These Are Days of Sorrow" утолят ностальгическую жажду по светлым денькам, когда творили Cressida и Gracious. Раскатистые ролл-пассажи трека "New Day" заставляют помянуть добрым словом неподражаемых Queen. В "Fantasyworld" меллотрон-стандарты, заданные великой битловской композицией "Strawberry Fields Forever", успешно взаимодействуют с напевной начинкой по рецептам Uriah Heep. Глэм-баллада "Freedom" - красноречивый реверанс в сторону Фредди Меркьюри с Брайаном Мэем (да и легкий бриз Electric Light Orchestra, определенно, прошумел рядом). Мотивные хрустальные переливы "Sirens" на грозовом фоне вызывают однозначную ассоциацию с нетленным шедевром "In the Court of the Crimson King" понятно кого. Покончив с густо перчеными хэви-партиями "Jailbait", Black Bonzo вводят в оборот хард-сонатину "Leave Your Burdens". А финалом служит дивный меланхолический номер "Where the River Meets the Sea", в коем романтичное многоголосие тех же Heep явлено как на ладони. Добито японское издание парочкой бонусов - смурной пьесой "Path", где гитарно-органная жесткость сглаживается эпизодическим включением флейты и фортепиано, а также альтернативной версией этюда "Sirens".
Резюмирую: один из лучших релизов двухтысячных, питающий живыми токами ветхозаветную плоть арт-рока. Очень рекомендую.

7 мар. 2014 г.

Birth Control "Plastic People" (1975)

Каждый их последующий шаг критика расценивала как вызов - времени, обществу, себе, наконец. Манеру Birth Control ранних семидесятых чаще всего характеризовали словосочетанием 'underground pop'. И в оном не усматривалось противоречия, ибо слишком широким являлся термин "поп-музыка", порою напрочь лишенный эстрадного флера. Прогрессировали же тевтоны с завидной скоростью. В 1971-ом пластинку "Operation" (параллельно с берлинским лейблом Ohr) выпустила легендарная британская контора Charisma, снабдив разработанным Hipgnosis альтернативным вариантом кавер-дизайна. Годом позже Birth Control посчастливилось стать клиентами престижной корпорации CBS. Начало взаимовыгодного сотрудничества ознаменовалось выходом лонгплея "Rebirth" (1973) и мощного концертного "двойника" "Live". Вообще, тот период можно считать пиковым с точки зрения исполнительского состава. В коллектив приняли мультиинструменталиста Зевса Б. Гельда (клавишные, духовые, перкуссия), сыгравшего одну из ключевых ролей в деле творческого роста Birth Control. В лице новобранца худрук ансамбля Бернд Носке (ударные, перкуссия, вокал) обрел не только замечательного композитора, но и исключительно опытного аранжировщика. Что, кстати сказать, продемонстрировал альбом "Plastic People", о котором речь ниже.
Идейное обличение "пластиковых людей" - ничего из себя не представляющих пустышек, довлеющих над художественными натурами заправил музыкального бизнеса - разворачивается с первой, титульной, вещи. Удачно найденное стилевое решение (симфо-артовые органные пассажи + крепкий гитарный прог-рок и фьюжн-рисунок ритм-секции) задает направление программе в целом. Будто почуяв вкус к эксперименту, Birth Control последовательно расширяют спектр звуковых пересечений. В сочиненной гитаристом Бруно Френцелем пьесе "Tiny Flashlights" психоделические мотивы подпитываются фанк- и джаз-линиями. А тенор-саксофон Зевса лишь добавляет колорита палитре. Умеренной длины вещь "My Mind" выделяется налетом космизма (вибрафон вкупе с Мугом бороздят пространство не хуже фантастических странников Вселенной), и, помимо этого, частично оправдывает претензию на камерность (партии виолончели и альта принадлежат дуэту Йоахим фон Грумбков - Кристоф Ноппенай; оба из Hoelderlin). Заводной номер "Rockin' Rollin' Roller" отмечен изобретательными "фишками" саунд-инженеров Дэнима Бриджеса и Тоби Робинсона. Ну и, конечно, грамотным тональным балансом меж откровенно ерническими монологами лид-вокалиста / басиста Петера Фёллера и его же краткими заездами в область рефлексии. Кунштюк "Trial Trip" относится к редкому подвиду треков, где непонятно как сочетаются квазиоперный пафос, хард-роковые выкрутасы, вязкие грувы "Хаммонда" и легкая краут-поволока. Главное блюдо релиза приготовлено напоследок. 7-минутная "This Song is Just for You" объединяет амбициозные выкладки Birth Control с искусством классического флейтиста Фридемана Лайнерта, упомянутого выше тандема фон Грумбков / Ноппенай, женоголосыми подпевками  и выстроенной Гельдом крупноблочной брасс-перспективой.
Резюмирую: весьма аппетитный прог-акт, явившийся существенным достижением на пути к индивидуальной вершине - глубокомысленной концепт-панораме "Backdoor Possibilities" (1976). 

4 мар. 2014 г.

Siiilk "Way to Lhassa" (2013)

К вековечному призыву слушателя "сделайте мне красиво!" современный арт-рок по большому счету глух. Витиеватость, технарство, компьютерные фокусы - этого в достатке. А вот о стройности мелодии вкупе с интеллигентностью звучания остается только мечтать. Впрочем, есть еще ретронавты, для которых гармоническое начало является приоритетным. Из последних примеров - герои данного обзора, французский квинтет Siiilk. Базирующийся в Лионе ансамбль зародился благодаря неиссякаемой энергии ветеранов-прогрессоров, экс-членов Pulsar Жильбера Гандиля (гитары, добро, вспомогательные клавишные) и Жака Романа (фортепиано, синтезаторы, меллотрон). Компанию им составили не менее опытные бойцы - Ришар Пик (лид-вокал, акустическая гитара, тампура), Гийом Антоничелли (бас), Аттилио Терлицци (ударные, гонг). Поэтическое видение музыкальных процессов послужило объединяющим фактором для пятерки исполнителей. Отсюда тонкость линий, акварельное изящество штриха и повышенное внимание к богатству оттенков. Тематика "Way to Lhassa", как видно из названия, обращена к сердечным токам Азии - предгорьям Гималаев, ортодоксальному духовному мистицизму Индии, таинственным чертогам Тибета... Однако, взгляд этот по-европейски отстраненный. Путешествие протекает по традиционному для западного рассудка маршруту, и потому откровенные столкновения с экзотикой здесь необычайно редки. Артисты искренне заботятся о внутреннем комфорте гипотетических спутников. И подобное, скажу я вам, заслуживает уважения.
При тщательном знакомстве с материалом аналогий не избежать. В первую очередь - Pulsar. Но это как раз естественно (от наработанных десятилетиями приемов избавиться не так-то просто). Во-вторых, Pink Floyd. Яркие соло Гандиля уже на вступительной стадии ("Childhood's memories") вызывают ассоциации именно с британскими грандами. Слайдовые натяжения на фоне мерно пульсирующей электроники - из той же серии. Есть тут и своя "Wish You Were Here" под названием "Between" - прелестная электроакустическая рефлексия, помноженная на выразительный гипнотизм спейс-рока и вплетение колоритной партии дудука от Хагопа Бояджана. А чего стоит "Cathy’s woods" c пассажами флейты-траверсо волшебницы Габриэль Варджу и меллотроновыми пластами Романа! Далее по списку - натуральный соборный хорал ("In they grey chapel"); меланхоличный прог-боевик "Leaving North"; шикарный космический эмбиент "Midlife crisis" с накрапывающей gilmoresque-гитарой Жильбера; абсолютно флойдовская по настроению, разложенная на мужской/женский голоса (семейная чета Ришар и Катрин Пик) фреска "Khajuraho dreams"; заглавная спектральная гамма индуистского толка, где наличествуют фисгармония (Жан-Николя Сюсс), сантур (Пол Грант) и переиначенные на ближневосточный лад гитарные излияния маэстро Гандиля; астральная медитация "Witness", явно навеянная нетленной ПиФовой "Hey You"; наконец, включающий немалое количество саунд-эффектов номер "Wladyslaw’s Marching Band" - своеобразная дань таланту марсельского театрального режиссера Владислава Знорко, с коим органист Роман сотрудничал бок о бок на протяжении пяти лет...
Резюмирую: комплексный, целостный и весьма приятный релиз, способный удовлетворить "ностальгию по настоящему", ежели таковая присутствует. Советую приобщиться.  

2 мар. 2014 г.

Jóhann Jóhannsson "Fordlândia" (2008)

Запечатленное время - важнейший объект для художника. И неважно, кто он: живописец, музыкант, режиссер, поэт. Суть одна. Творчество есть реакция души на изменения в окружающем мире. Эту максиму исландец Йоханн Йоханнссон усвоил хорошо. Стремительное устаревание технологий сподвигло его на создание трилогии о промышленных артефактах, еще вчера являвшихся наимоднейшими достижениями прогресса. Так появился удивительный альбом "IBM 1401, A User’s Manual" (2006) - масштабная работа, в записи которой плотно участвовал оркестр из шестидесяти исполнителей. Спустя пару лет легендарная контора 4AD выпустила диск-продолжение под названием "Fordlândia". Географическая подоплека действа поражает размахом. Симфоническую часть фиксировали на тонстудии прославленного чешского кинопредприятия "Баррандов", партии соборного органа - в рейкьявикской Langholtskirkja (звукоинженер - Финнур Хауконарссон) и готической церкви Брагернес в норвежском Драммене (Томас Волден). Дополнительные звуковые сессии осуществлялись в Копенгагене и Токио. Сам Йоханнссон не стал ограничиваться функциями автора, аранжировщика и продюсера. Фортепиано, клавишные, гитара, электроника составили пользовательский арсенал лидера проекта. А прологом к концептуальному полотну послужили строки английской литераторши Элизабет Барретт Браунинг (1806-1861): "And that dismal cry rose slowly / And sank slowly through the air / Full of spirit's melancholy and eternity's despair! / And they heart the words it said / Pan is dead! Great Pan is dead!"
Связующие звенья цикла - серия номерных этюдов, озаглавленных "Melodia". Это своеобразный водораздел меж величественными, похожими на сияющие белизной ледниковые шапки, краеугольными пунктами релиза. Открывает же панораму эпическая титульная пьеса. Тонкий колорист Йоханнссон с природной скандинавской размеренностью погружает слушателя в сферу прекрасного. Минималистские, до боли проникновенные пассажи струнных постепенно прирастают электронными каденциями, искаженным гитарным эхо. Примерно на десятой минуте происходит эмоциональный выброс, эдакий полифонический катарсис в разреженной эмбиент-атмосфере. И вновь сладкая полярная дрема насыщает пространство морозным призрачным шепотом... От изящных сонических линий "Melodia (i)", где ворожат стринг-квартет и кларнетист Гудни Франсон, маршрут сворачивает в сторону секвенсивно-камерной интриги ("The Rocket Builder (Io Pan!)"). Софт-нойз текстура трека "Melodia (ii)" предваряет собой возвышенную академическую торжественность фрески "Fordlandia - Aerial View". После ностальгического ретро-фрагмента "Melodia (iii)" наступает очередь меланхолической медитации "Chimaerica" под невесомо-раскатистые тембры pipe-органа (Гюдмюндюр Сигюрдссон). "The Great God Pan is Dead" - мессианское послание Йоханна технократической цивилизации; аморфная драма, украшенная голосами членов Пражского городского филармонического хора. В "Melodia (Guidelines for a Propulsion Device Based on Heim's Quantum Theory)" благородное оркестровое начало вступает в конфронтацию с индустриальной ритмикой. А венчает программу захватывающий 15-минутный вояж "How We Left Fordlandia", облаченный в крупную симфоническую форму.
Резюмирую: грандиозное и красивое путешествие в мечту от одного из самых неординарных композиторов современности. Рекомендую.