PSI "Horizonte" (1977)

Немецкий коллектив PSI приравнивается знатоками к баварской джаз-роковой школе – то есть ансамблям Missus Beastly, Munju, Passport и т. п. Если брать за основу родство стилистическое, подобное допущение возможно. Однако с географической точки зрения встраивать квинтет PSI в эту цепочку навряд ли справедливо, поскольку местом их дислокации являлась столица земли Гессен – город Висбаден. Организовали группу в 1975 г. музыканты-любители Бодо Фельдман (бас) и Роберт Яан (ударные). В скором времени к ним присоединились несостоявшийся юрист Вильфрид Кунклер (духовые, перкуссия), шалун-интеллектуал Фолькмар Циммерман (гитара) и перспективный композитор, поклонник Genesis, а по совместительству студент-первокурсник музыкальной академии Маттиас Фрай (клавишные, синтезатор, фортепиано). Последний, невзирая на юный возраст (17 лет), сделался единственным автором репертуаром. Матёрые сотоварищи вынуждены были признать за Маттиасом оригинальность идей и недюжинный талант синтезиста (никто из них не умел столь убедительно соединять эстетскую рафинированность джаза с кипучей энергетикой рока). Творчеством ребят заинтересовалось руководство прогрессивной конторы Bacillus Records – подразделения лейбла Bellaphon. И благодаря умелой продюсерской работе Рудольфа Лёйбнера дебютантам удалось без лишних проволочек записать пластинку "Horizonte", которая увидела свет в августе 1977-го.
Начальный трек "Unter Der Schürze Liegt Die Würze" демонстрирует крайне необычный подход к саунду. Техник Иберхард Панне по-свойски расставил акценты, в результате чего на переднем плане обосновались фактурные басовые аккорды Фельдмана, окружённые атмосферными клавишными, чёткой ритмикой ударных, самоуглублёнными руладами сакса и гитарной рок-фразировкой. Идущая следом пьеса "Bettgeräusche" сосредотачивает в себе возвышенность и эфемерную красоту романтического фьюжн-арта – при абсолютно дурашливом названии ("Скрип кровати"). Есть в ней нечто близкое по духу прибалтийской арт-джазовой сцене 1980-х, хотя звучание PSI воспринимается теплее и искреннее. Действие титульной вещи базируется на кардинально иных игровых принципах. Тут уж дойче-бригадиры откровенно бравируют исполнительским мастерством, двигаясь по ломаной траектории с чудаковатыми размерами и интервалами. Наличествует непременное поочерёдное солирование, но без ненужной помпы, пустопорожних эффектов и нарциссизма. Просто конструктивная особенность, дань уважения джазовой традиции. "Elektrisch Kall-Heinzje" – произносимая с совершенно невозмутимым видом идиотская хохма. Под скабрезной вывеской (сленговое обозначение вибратора) кроется тонкая фанк-фьюжн-схема, напоминающая комплексные опыты Габора Сабо аналогичного периода. Мини-сюжет "Urschrei" я бы окрестил изящным дуракавалянием. "Вкусный", виртуозный и при том достаточно ёрнический брасс-джаз-рок – бессловесная ода маскулинности, первобытной дикости и всякому такому. Отменно хороша зарисовка "Breikopf", иллюстрирующая зрелость сочинительского метода умницы Фрая. Финальная дилогия "Drall / Arkadash" – волшебный сплав приёмов диско-фанка, экзотических восточных обертонов и генеральной стратегической джазовой линии.

Резюмирую: превосходный инструментальный фьюжн-акт штучного свойства. Одна из лучших программ тевтонского прогрессива 1970-х. Рекомендую.

PSI

Neil Chotem "Pianoganini" (2001)

Добрый гений монреальской сцены, Нейль Шотем (1920–2008) прославился как маститый аранжировщик и дирижёр. За свою невероятно долгую музыкальную карьеру маэстро посчастливилось взаимодействовать эстрадными, симфоническими и джазовыми оркестрами, войти в обойму плотно сотрудничавших с телевизионной корпорацией CBC профессионалов, создать ряд запоминающихся мотивов для фильмов и радиопередач, поработать с перспективными артистами младшего поколения (в том числе фолк-прогрессорами Harmonium, Séguin и другими), поделиться своими знаниями в области оркестровки и дирижирования со студентами нескольких канадских вузов и сделать множество иных полезных вещей. В родном Саскатуне о нём заговорили уже с конца 1920-х. Одарённый вундеркинд Нейль прослыл местной достопримечательностью. В 1933 г. мэрия города даже расщедрилась на финансирование поездки юного Шотема в Нью-Йорк для частного обучения у великого Сергея Рахманинова. После армейской службы, пришедшейся аккурат на период Второй мировой войны, Нейль обосновался в Монреале – городе, ставшем его судьбой...

Сольная программа Шотема "Pianoganini" имеет подзаголовок: "Одно фортепиано, шесть рук". Уникальность данной пластинки не только во временном охвате (сочинения 1936–1978 гг., переосмысленные разменявшим восьмой десяток автором). Методический посыл записи формулировался примерно так: добиться эффекта комплексной игры, последовательно исполнив все партии на единственном инструменте. Из 18 треков восемь исполнены Нейлем "в четыре руки", девять – стандартно, и последний – "в шесть". Грамотно воплотить задачу в жизнь мог лишь разбирающийся в нюансах академической классики звукоинженер. И тут мастермайнду крайне повезло с Барри Лакингом, благодаря которому альбом обрёл дыхание, а, значит, и право на жизнь.

Невзирая на скудость изобразительных средств, диск по-хорошему разнопланов. От заглавной вариации на темы Н. Паганини (включая знаменитый 24-й каприз) Шотем движется к лирике ("Gray Blues"), после учиняет маленькую славянскую плясовую – дань своим русским корням ("Galop a la Russe"), а дальше предаётся грустным думам ("Sleep Without Dreams"). Вольное джазовое упражнение ("Opus Minus") оттеняется колыбельной ("Lullaby"), картина беззаботного детского праздника с катанием на лошадках ("Tara Bells") укрупняется за счёт раннего подражания Рахманинову ("Prelude For Patrick", 1936). Шаловливый настрой пьесы "Pizza for Tony" чередуется с загадочным этюдом "Snake Eyes", а посвящённый Артуру Рубинштейну "Blues Classique" перетекает в претенциозно-авангардный номер "Blues Diablo". Мрачные ноты "Towards Infinity" перебиваются светлой джаз-миниатюрой "Prelude for Peter", ирония "Jamaican Rhumba" А. Бенджамина сводится на нет знаковой "Эй, ухнем" ("Three Raftman on the Volga"), подкреплённой трагическим сюжетом "Prelude Opus 34 No 14" Д.Д. Шостаковича. Жирную точку в повествовании обеспечивает авантюрно-разлапистый "шестирукий" "Pterodactyle".

Резюмирую: крайне познавательная экскурсия в мир звучащих образов одного из грандов квебекского кроссовер-лагеря. Советую приобщиться.

Neil Chotem

Nova "Wings of Love" (1977)

После выпуска диска "Vimana" у осевших в Лондоне итальянских экспатов случился очередной кадровый передел. Разумеется, ведущие игроки Nova свои посты сохранили. Коррадо Рустичи (лид-вокал, гитары, перкуссия), Элио Д'Анна (саксофоны, флейта) и Ренато Россет (клавишные, синтезаторы, клавесин) по-прежнему формировали ядро группы. Однако музыкальный мир вокруг них стремительно менялся, и приходилось действовать сообразно духу времени. Иными словами, члены бэнда пытались встроиться в новую систему звуковых координат, держась при этом заданного некогда курса. Сотрудничавший с парнями барабанный гений Нарада Майкл Уолден взял самоотвод и переквалифицировался в продюсеры. А в качестве достойного кандидата на вакантное место порекомендовал ударника Рика Парнелла (ex-Horse, Atomic Rooster, Ibis). Прислушавшись к дельным советам Уолдена, ребята заодно рекрутировали в команду американского басиста/певца Барри Джонсона. Проверкой боем для новобранцев стало выступление на престижной концертной площадке Odeon Hammersmith под занавес 1976 года. Мощный фанк-фьюжн-сет убедительно доказал жизнеспособность Nova в таком формате. К тому же Парнелл и Джонсон обладали сочинительскими навыками, что имело немалое значение для основной троицы. Короче говоря, со студийным творчеством наши герои решили сильно не затягивать, и в 1977-м порадовали фэнов пластинкой "Wings of Love".

Приманкой служит выбранная для сингл-издания композиция "You Are Light". Обращает на себя внимание расслабленность и относительная ровность манёвров. Приятные джаз-роковые структуры с фанк-ритмикой, характерным вокалом колоритного афро-янки Барри, без явных перегибов и головоломок (хотя маэстро Рустичи и тут не упускает шанса поупражняться в скорости) обозначили определённое стилевое развитие Nova. К азарту и технике прибавилась мудрость. Яркий инструментальный пассаж "Marshall Dillon" оттеняется мистической фреской "Blue Lake" на слова Рика Парнелла. Изящная восточная тоника упрятана здесь в фактурный каркас фьюжн-арта весьма оригинального свойства. Существенный элемент таинственности сообщает повествованию камерная фантазия "Beauty Dream – Beauty Flame" для акустической гитары, флейты и клавишных. Единственным полифоническим всплеском в сюжете можно считать эпизодическое проявление фонового хорала, за который отвечают члены приглашённого Nectar Smile Choir. Экзотический авантюрный боевик "Golden Sky Boat" воплощает собой прогрессивную фанк-модель с примесью ориент-эстетики. Причём никакой искусственности в оном не ощущается; всё исполнено вдохновенно, в русле удачно найденной гармонии. Написанная на стихи старого друга Ника Седжуика баллада "Loveliness About You" – талантливый поп-номер, скрытый за художественно прорисованной ширмой. Подобных лирических отступлений композитор Корадо ранее избегал. Но, видимо, подвернулся случай продемонстрировать свежесть авторского взгляда. Тень "эстрадности" сопровождает и трек "Inner Star", придуманный Джонсоном, Россетом и Парнеллом (извиняет соратников лишь общее недюжинное мастерство). Ну и светлую точку в цепи событий ставит бессловесная романтическая джаз-сказка "Last Silence".

Резюмирую: симпатичная, с безупречным профессионализмом реализованная фьюжн-программа – хороший повод скрасить вечер трудовых будней. Рекомендую.

Nova

Panzerpappa "Farlig Vandring" (2004)

О своих музыкальных склонностях парни из замечательного норвежского бэнда Panzerpappa рассуждают открыто, без снобизма и спеси. Круг имён-ориентиров, на которые они готовы равняться при любой погоде, примерно таков. Номер один – Фрэнк Заппа. И дело тут не только в самобытной творческой манере усатого остряка-виртуоза, но и в его умении максимально полно использовать возможности студийной техники. Далее по списку – King Crimson. Неизменное стремление артели Роберта Фриппа к расширению звуковых горизонтов северяне не без основания считают достойным подражания. Разумеется, важен и юмор. Пусть даже в столь серьёзной области, как авант-прог. Одними из законодателей жанра здесь справедливо почитаются шведские балагуры-пересмешники Samla Mammas Manna, чьи сочинения также служат надёжным источником вдохновения для умников Panzerpappa. Само собой, в фаворе кентерберийцы. Плюс представители РИО-звена. А кроме этого жадные до впечатлений потомки викингов слушают композиторов-модернистов, актуальную попсу, электронику, джаз и множество всякого другого. Короче говоря, побочных влияний достаточно. Что не мешает нашим героям выстраивать оригинальные тактические схемы. Изощрённые полотна альбома "Farlig Vandring" предоставили группе шанс блеснуть профессионализмом, но главное – позволили коллективу уверенно обосноваться в эклектичной вселенной нордического прогрессива.

За разветвлённую полифонию в канве стартовой титульной пьесы отвечают духовые Стейнара Бёрве (клавишные, альт- и баритон-саксофоны) на фоне убийственно-мрачной ритм-секции (Андерс К. Крабберёд – 4- и 5-струнные басы, безладовый бас, 10-струнный стик Чэпмена; Тронд Еллум – перкуссия, сэпмлер, ударные, тронофон). С вводом в структуру электрогитары Ярле Сторлёккена напряжение усиливается. Впрочем, норвежцам хватает такта лишь обозначить настроенческий вектор, не перегибая палку с эмоциями. Да и во второй части трека Panzerpappa, невзирая на почти кинематографические монтажные стыки воображаемых кадров, умудряются не растратить заданный прежде тонус. Глумление с каменным выражением лица, или, если хотите, угрюмая ирония служит стержнем фактурного, развёрнутого в длину эпизода "Ellipsoidisk Karusell". Довлеющая поначалу суматоха циркового закулисья ближе к финалу истории обретает эффектную стройность и камерное благородство за счёт гостевого вмешательства Иды Сесилии Тиньстайн и Ингрид Берг (скрипки). Интригующий опус "Utrygge Trøfler" сочетает в себе массу ингредиентов: вибрафонические изыски (Ула Линд), пост-рок-психоделизмы, кримзоидный диссонантный напор гитары, сакса и клавишных + неожиданная добавка тёплой позитивной энергии, определённо проистекающей из кентербери-резервуара. Сюжет-размышление "Agraphia" преимущественно лирически светел и даже закругляется на счастливой ноте. Чего не скажешь о последующей картине под названием "Sykkelgnomflåtten": в её душных закутках царит присущая движению Rock in Opposition неврастеничность. Завершающая серию фреска "Ompapaomompapa" напоминает авангардный грустно-неловкий вальсок – эдакая вариация на тему затюканного реальностью человечка, коему всю жизнь окружающие чинят мелкие пакости и каверзы.

Резюмирую: прекрасный, затейливо сотканный инструментальный прогрессив-акт, в особом ключе развивающий художественные идеи "семидесятников". Пропускать не советую.

Panzerpappa

Zyma "Thoughts" [plus 2 bonus tracks] (1978)

С зимой как временем года название этого немецкого коллектива совершенно не соотносится. Тут всё гораздо интереснее. Ибо Zyma, если верить объяснениям героев обзора, определённая разновидность ферментации, искусственная закваска. Согласитесь, придумать такое имя для музыкальной группы мог лишь исключительный оригинал. Собственно, вот и он. Знакомьтесь: органист Гюнтер Горнунг (р. 1938). Педагог, джазмен и рокер в одном лице. В 1972-м ему приспичило замутить прогрессивный фьюжн-состав. И довольно скоро процесс наладился. Не буду утомлять вас историей кадровых перестановок внутри ансамбля. Скажу лишь, что на момент записи полноценной дебютной пластинки "Thoughts" рядом с Горнунгом (клавишные, клавесин) находились классически вышколенная фронтвумен и большая любительница фольклора Долё Фербер (вокал, скрипка, флейта), ещё один учительствующий эстет – старожил германской сцены, в меру серьёзный и порой иронично-язвительный Бодо Брандль (бас), умелец-мультиинструменталист Майнрад Хит (клавишные, скрипка, флейта, вокал) и склонный ко всяческим экспериментальным извращениям ударник Удо Кюблер. Свою главную работу тевтоны продюсировали сообща. В силу абсолютно некоммерческой направленности англоязычных сочинений на массовый тираж никто из членов Zyma, ясное дело, не рассчитывал. Лонгплей издали в частном порядке тиражом 1000 экземпляров. И оного для умников-меломанов оказалось достаточно.

Титульный номер демонстрирует уникальность композиционно-исполнительского подхода дойче-затейников. Переливчатый, серебристый вокализ госпожи Фербер, интеллигентная мягкость Fender Rhodes аккордов, скупые реплики баса, тщательно продуманные партии перкуссии... На 4-й минуте проклёвывается драйв, характер пьесы преображается. Ввод синтезатора и струнных добавляет действу элементы романтизма, но при том сюжет удивительным манером соскакивает в область раздолбайского джаз-рока. Ангельский хорал исчезает бесследно, отступив пред разбитным вульгарным натиском. Идущая вторым пунктом эпическая фреска "Businessman" соткана из обожаемой мастермайндом Гюнтером "кентерберийщины" пополам с прозрачными синти-космизмами. Логика произведения нареканий не вызывает, да и воплощено убедительно, с необходимой степенью артистизма. Зарисовка "One Way Street" стартует с певческого диалога Долё и Майнрада, постепенно обогащается авант-фишками и вырастает в натуральный chamber fusion спектакль – безупречный по форме и увлекательный с позиции содержания. Мадригальная оболочка этюда "We Got Time" – очередной стилистический сюрприз от кудесников-фантазёров. Флейтово-скрипично-клавесинное убранство, деликатные ударные, "народнически" ориентированный вокал и чётко выстроенный мелодический ряд. Сравнения с Gryphon и Gentle Giant не прокатят по причине надуманности. Zyma движутся особым путём, что заметно повышает художественную ценность релиза. Завершает программу интереснейший опус "Wasting Time" – цельный, зрелый и по-настоящему красивый джаз-прог с намёком на тайну. В качестве бонусов фигурирует пара ранних вещей со сборника 1974 года "Proton 1" (треки "Law Like Love" и "Tango Enough") – эдакий краут-хард-рок принципиально иного типа.

Резюмирую: крайне любопытный и многоплановый арт-акт джазового свойства, способный на время унять аппетит великовозрастного гурмана-прогрессора. Рекомендую.

Zyma

Corduroy "Dad Man Cat" [plus demos] (1992)

Главные пижоны островной эйсид-джаз-сцены 1990-х, Corduroy стали тем отчаянно-смелым художественным актом, в котором остро нуждались прогнувшиеся под брит-поп европейские масс-медиа. У руля лондонского квартета оказались братья-близнецы Эддисон – Бен (ударные, вокал) и Скотт (клавишные, вокал). С 1987 по 1990 г. эта парочка, прикрывшись милыми псевдонимами Big Ben и Great Scott, вела инди-проект Boys Wonder. Но по мере взросления ребятам всё больше хотелось обратиться взорами к ностальгическим, слышанным в детстве мелодиям и тёплому ламповому звуку. Предстоял непростой процесс поиска единомышленников. Однако на деле всё получилось лучше не придумаешь. Творческий порыв Эддисонов поддержал басист Ричард Сирл, несколько лет игравший в психоделической глэм-бригаде Doctor & The Medics. Четвёртым ключевым участником авантюры явился молодой гитарист Саймон Нельсон-Смит, внесший немалую лепту в оформление базовой саунд-среды Corduroy. Свой первый живой сет "на людях" команда исполнила в канун нового, 1991 года. Яркие мотивы, обаяние и нахальство дебютантов вкупе с весьма приличным владением инструментами произвели впечатление на публику. У группы практически сразу наметились поклонники. Перспективных щёголей взяли на карандаш владельцы профильной конторы Acid Jazz Эдди Пиллер и Жиль Питерсон, с чьей подачи ансамбль разродился лонгплеем "Dad Man Cat".

Стартовый номер "Chowdown" цепляет фасонистой фанк-акробатикой: орган, гитарная "квакушка", электропиано и классная ритм-секция. Идеальное начало, лакомый кусочек для любителей ретро. Грув-парад продолжается фирменным этюдом "Long Cool & Bubbly" с его риффами, джаз-аккордами и общей отсылкой к лучшему из времён – пунктирному водоразделу 1960-х / 1970-х. Интриги повествованию добавляет вариация на тему триллера "The Girl Who Was Death": мрачноватый "Хаммонд", зудящие электрические атаки гитары, лёгкий налёт "кислотности" и коллективное сумасшествие по нарастающей. От фактурной вещицы "How to Steal the World" Corduroy обращаются к сочащемуся драйвом фанк-фьюжн-коктейлю "Frug in G Major", путающему следы органно-струнными финтами. В танцевальной канве иронической фазы "Electric Soup" переливается огнями стробоскопа заряженное жизнью и чувственностью пламя эпохи "детей цветов". Шикарнейший вояж в кажущееся абсолютно реальным прошлое. Латино-соул "Ponytail" – другая сторона композиторского таланта англичан. Никакой искусственности, нарочитости. Крайне естественный заезд на территорию, условно говоря, Mandrill и совершенно гармоничное странствие по экзотическому маршруту. Ритм-энд-блюзовый боевик "Harry Palmer" апеллирует к традиции стародавней комикс-героики а ля Джеймс Бонд. Надо ли пояснять, что и тут нас ждёт вдохновенная, но при том подчинённая внутренней логике кутерьма образов и красок? Воплощение стиляжьей пружинистой разнузданности – трек "E-Type", коронное блюдо Corduroy, со вкусом прорисованный автошарж. Напевный джазовый аттракцион "Skirt Alert" сменяется чеканно-невнятной "Six Plus One", где грув существует ради грува. Завершает серию энергичная, испускающая мощные сонические протуберанцы кавер-версия "Money Is" Куинси Джонса. На "закуску" – шесть демо-бонусов, способных добавить радости фэнам.

Резюмирую: исключительно превосходная acid jazz программа, демонстрирующая актуальность и неистребимое изящество "ветхозаветных" музыкальных постулатов. Рекомендую.

Corduroy

Calomito "Cane di schiena" (2011)

Очевидно, члены итальянского бэнда Calomito не из тех, кто любит постоянно напоминать о себе. Как истинные художники, они презирают мелочность, а к творческому процессу подходят с философской меркой, правда, и с неподдельной страстью в придачу. Так уж получилось, что год выхода их пластинки "Inaudito" (2005) совпал с рождением миланской конторы AltrOck Productions. Основатель последней, продюсер-интеллектуал Марчелло Мариноне, по всем параметрам обязан был обратить внимание на столь небанально мыслящий коллектив. Собственно, именно это и произошло. Не сразу, но тем не менее. Конечно, бойцы стана Calomito понимали выгоду от потенциального альянса с быстро раскрутившейся фирмой синьора Марчелло. Однако же джентльменские принципы не позволяли парням по-свински обойтись с сотрудниками приютившего их лейбла Megaplomb. Щекотливая ситуация грозила перерасти в кризисную, впрочем, к вящему удовольствию каждой из сторон, сложности разрешились без ненужного кровопролития. Руководство обеих компаний сумело найти общий язык. И долгожданный, записывавшийся и сводившийся в течение двух лет, релиз "Cane di schiena" головастых генуэзцев справедливости ради снабдили двойным клеймом: AltrOck/Megaplomb. Но хватит блужданий вокруг да около, перейдём к наиболее приятной части нашей истории.

Девять треков альбома демонстрируют композиторско-исполнительский метод Calomito во всей красе. Вступление "Bella Lee" заряжает по слушателю крупной полифонической дробью – клавишно-духовой вязью с многоликой гитарой и рафинированными скрипичными пассажами. Да, это авант-рок – с человеческими чертами: эмоциональностью, яростью и краткими междометиями рефлексивного свойства. В номере "Parliamone" монотематическая структура постепенно трансформируется в пышный, поэтически возвышенный инди-фьюжн с лёгкой 'кентербери'-перчинкой. Определённо, умелая игра настроений – одна из характерных особенностей группы. Оперный распев неведомой дивы под фортепианный аккомпанемент в начальной фазе пьесы "Infaditi" гарантированно сбивает с толку. После чего следует мастерский жанровый перевёртыш, и затейники-итальянцы пускаются в ироническую музыкальную авантюру прогрессивно-джаз-рокового пошиба по рецепту незабвенного Фрэнка Заппы. В комплексном вареве "Fungo" безбашенные слоёные пируэты идеально скрещиваются с расчётливым лукавством, зато титульный опус дарит нам изящество альтового chamber-прога, помноженное на грозную поступь редких унисонных кримзо-аккордов. Чернушный юмор этюда "Pappa irreale" выполнен в смешанной эстетике (кантри-энд-вестерн, регтайм, цыганский джаз + мультяшная псевдо-напыщенность, за которой проглядывает щетинистая ухмылка). В контексте сюжета "Antenna" фрипповские гитарные приёмы цементируются мощным звуковым раствором; командная ворожба достигает здесь максимально действенного эффекта. Сардонический посыл зарисовки "Klez" напоминает хаотичные жалящие пируэты загнанной в угол пчелы; злобно, и при том по-своему ярко. Завершает эпопею абсолютно кинематографическая, с примесью экзотики, фреска "Max Dembo", лишний раз иллюстрирующая уникальность авторского почерка Calomito.
Резюмирую: интригующий, умный, оригинальный рок-акт, воплощённый со вкусом, талантом и филигранным чувством меры. Настоящий подарок для поклонников авангардного камерного джаз-прога. Рекомендую.

Calomito

Ptarmigan "Ptarmigan" (1974)

История канадской формации Ptarmigan началась в 1970 г. с акустического трио, в скором времени увеличившегося до размеров секстета, а затем урезанного втрое. Стилистика коллектива не стояла на месте. Если на первых порах ребята в основном пробавлялись фолком, то по мере преображения кадрового состава и развития индивидуального мастерства "народничество" приросло элементами психоделии, авангарда и прогрессивной рок-музыки. За репертуарную политику группы отвечал бессменный авторский дуэт Глена Диаса (лид-вокал, рекордеры, перкуссия) и Монте Нордстрёма (12-струнная гитара, вокал). Активно гастролируя по клубам, парни умудрились попасться на глаза прославленному американскому джазовому флейтисту, лауреату премии "Грэмми" Полу Хорну (1930–2014). Оригинальная исполнительская манера Ptarmigan заворожила и впечатлила мэтра. Причём настолько, что с подачи последнего шустрая парочка друзей зафиксировала свои "нетленки" на демо-ленте, и в результате мистер Хорн решил спродюсировать дебютную пластинку ансамбля. На ванкуверской студии Can-Base к Глену и Монте присоединились Дэйв Филд (акустический бас), Кэт Хендрикс (ударные) и электробасист Ричард Майер, поучаствовавший в записи трека "The Island". Благодаря авторитету их опекуна материал удалось протолкнуть на лейбл Columbia Records. И поздней зимой 1974 года безымянная пластинка Ptarmigan поступила в продажу.

О необычности композиционного подхода тандема можно судить по открывающему программу номеру "Go Dancing". С одной стороны, напевная балладность в unplugged-антураже + интересно выстроенная раскладка на два голоса, с другой – монотонность ритма, придающего повествованию оттенок медитативности. Панорамная фреска "The Island" опирается на различные фактурные детали. В интродукции натурфилософская подоплёка сюжета подкрепляется интригующими всполохами рекордера. Главная тема не сильно нагружена инструментальными средствами (вековечная 12-струнка, бас, перкуссия), однако за счёт умелого варьирования эпизодов внутри конструкции возникает напряжение, магнетическое силовое поле, испускающее загадочные, ориентального плана флюиды. Лирический мелос этюда "Vancouver" очаровывает нежностью красок, атмосферой природной чистоты и подспудно ощущаемого простора. Правда, всё вышеперечисленное относится лишь к половине произведения. С середины пьесы Ptarmigan кардинально меняют настроение, заряжая слушателя драйвом, воинственностью и пугая грозным боевым танцем. 11-минутная дилогия "Night of the Gulls / A Hymn to the Ocean and a Great Northern Lake" следует принципу аморфности, эстетике призрачного гитарно-духового дарк-фолка. Впрочем, расслабиться тут не выйдет, ибо за вереницей аккордов проглядывает нерв, проступают мистическая глубина и заповедная шаманская дикость. Собственно, из-за несхожести с предпочитающими французскую сентиментальность соплеменниками возникает определённая трудность в деле классификации проекта. Команда Диаса—Нордстрёма разительно отличается как от бригад квебекского звена, так и от штатовских рок-экспериментаторов. Финальная вещь "Coquihalla" подчёркивает самобытность творческого метода Ptarmigan, заставляя вслушиваться в гипнотический хаос звуков, дабы попытаться извлечь из него крупицы мудрости и символы священной красоты.

Резюмирую: крайне нестандартный художественный акт, далёкий от рок-берегов, но при том достаточно прогрессивный по своей сути. Советую приобщиться для расширения кругозора.

Ptarmigan