31 мар. 2013 г.

Er. J. Orchestra "On the Hill Again" (2002)


Украинская формация Er. J. Orchestra - "белая ворона" в прогрессивной рок-стае. Зародившись в 1989 г., эти уникумы в качестве основополагающего принципа выдвинули идею "музыки без границ". Отсюда абсолютно космополитичный подход к сочинительскому процессу. Использование многонациональных мотивов (от традиций славянского мелоса до элементов европейского фольклора, корневой американской этники и восточных культур), богатейшее инструментальное разнообразие, соединение разнополярных эстетических категорий (народное творчество, джазовое и академическое звучание) - все это кардинально отличает Er. J. Orchestra от большинства собратьев по "цеху". 
Костяк группы - великолепная пятерка профессионалов, задействованных также в ряде других международных проектов. Духовный лидер коллектива - Алексей Александров (рекордер, фортепиано, перкуссия). Литератор, философ, композитор, непререкаемый авторитет для коллег по работе. Струнную составляющую обеспечивает скрипач Виктор Крысько, на гитаре - Валерий Кошман, духовыми ведает трубач и пианист Григорий Немировский (сотрудничал с Gunter Hampel, Steve Logan, Matthew Garrison, Michel Kuettner и др.), а ударными заправляет Алексей Фантаев (Eric Marienthal, Lew Soloff, Francois Jeanneau, Marc Soskin и др.). Помимо них, к процессу привлекаются дополнительные лица с обширным игровым опытом (прог-рок, фьюжн, симфоническая и средневековая музыка).
"On the Hill Again" - премущественно "живой" альбом (из 12-ти представленных треков лишь три - студийные), получивший интернациональный статус благодаря деятельности итальянского лейбла Mellow Records. Базис диска составили пьесы, исполненные 3 и 4 мая 2001 г. на концертах в Киевском планетарии. Артистическое мастерство, глубина и оригинальность Er. J. Orchestra явлены здесь во всей красе. Свободно фланируя между жанрами, ансамблисты начинают с этно-джазовой импровизации ("Dawn"), далее запускают камерный фолк-фьюжн маховик ("Ayo Valley") а ля Pat Metheny, возводят одухотворенную эмбиентальную фэнтези-конструкцию ("Towards a Dream") и затем погружаются в дивные медиевальные арт-кущи ("Castle of Elves"), в чем-то родственные творениям россиян Vermicelli Orchestra. Журчащая интерлюдия "Jasper Garden" настраивает нас на длительный обзор экспозиции "Tea Ceremony", сотканной из невообразимого количества культурных слоев и излучающей исконную эпическую мощь. И вновь импровизация ("Cave of Delusion") - абстрактно-авангардного плана, за которой следует ориентальный джаз-экскурс "Knightmare". Фолк-славянизмы тешат слух в комплексной вещице "Pilgrims", а там уж рукой подать и до умозрительной неокельтики ("On the Hill Again", "Avalon") с перспективой заезда на испанские территории ("Spanish Way")...
Резюмирую: любопытный и необычный релиз. Крайне примечательное знакомство с командой высочайшего уровня и недюжинного потенциала. Рекомендую. 

27 мар. 2013 г.

Solution "Cordon Bleu" (1975)


Одна из главных экспортных единиц Нидерландов. Официальная история Solution укладывается в тринадцать лет - с 1970 по 1983. Однако и в нулевых происходили занятные вещи, напрямую соотносящиеся с биографией бэнда. Так, 2006-й ознаменовался недолгим реюнионом. Музыканты дали концерт в амстердамском клубе Panama. Событие нашло отражение сразу в двух цифровых форматах - аудиовизуальном (DVD) и собственно звуковом (CD). Годом позже гений гитары Гэри Мур исполнил композицию Solution "Evil Love" на вечере памяти Джима Капальди (ex-Traffic). Согласитесь, факт более чем примечательный. Наконец, классическое наследие группы удостоилось внимания со стороны маэстро Стива Хэкетта. Тут, правда, вышел некий камуфлет. В лимитированное двухдисковое издание пластинки "Beyond the Shrouded Horizon" Стив включил трек "Eruption: Tommy". Если верить описанию, в оригинале эта тема является составной частью эпика "Eruption" с программы "Moving Waves" голландцев Focus. В действительности данную пьесу под названием "Divergence" впервые явили миру все те же Solution на одноименном лонгплее 1972-го года. Но то события сравнительно недавние. Я же предлагаю вернуться в середину семидесятых и поговорить о третьем виниловом релизе фламандских ребят, изящно озаглавленном "Cordon Bleu".
Запись протекала в Уэльсе, на территории бывшего конезавода, переоборудованного под студию Rockfield. И по сей день члены квартета с особой теплотой вспоминают роскошные условия обитания там, а главное - превосходное мастерство женщины-повара, ежедневно баловавшей европейских гостей изысканными яствами. Мимоходом участники Solution выяснили, что обучалась их благодетельница в парижской кулинарной школе Le Cordon Bleu. Отсюда и диковинное происхождение названия альбома.
LP открывается мощным опусом "Chappaqua". Без всякого гитарного присутствия четверка непринужденно соединяет в монументальный комплекс широкие симфонические напластования с рельефными джаз-роковыми деталями. Замысловатые ритмические фигуры нисколько не препятствуют ярким мелодическим дефиле, а внешняя игровая легкость не умаляет идейной глубины, отмеченной подлинным прогрессорством. Дилогия "Third Line" уравнивает в правах интеллигентную "кентерберийщину" (мотивные вокально-хоровые упражнения басиста Гуса Вильямсе со товарищи манерой напоминают Caravan) с поп-артом в духе Kayak. Лирическим светом и спокойствием дышит баллада "A Song For You", где практически бессменный альт-саксофон Тома Барлаге чудесным образом превращается в флейту. Любителям детективов предназначена затяжная фьюжн-интрига "Whirligig", а тем, кто ценит песенный прог "крупной вязки", адресуется симфо-артовая конструкция "Last Detail". В замыкающем диптихе "Black Pearl" ингредиенты перемешаны настолько густо, что отделить специи от патоки не представляется возможным: припопсованный романтизм, джазовая маневренность, рафинированные прог-элементы... Парадокс? Бесспорно. Но именно в искусном жонглировании принципами эклектизма и заключается немеркнущая прелесть Solution. Отведайте "Cordon Bleu" и постарайтесь получить удовольствие от этого гурманского деликатеса.      

21 мар. 2013 г.

Thieves' Kitchen "One For Sorrow, Two For Joy" (2013)


Зародившись в 1998 году как типичное неопроговое явление, британская формация Thieves' Kitchen внезапно принялась функционировать по довольно нетривиальной схеме. Их творческая эволюция от альбома к альбому изумляла поклонников, не поспевавших за духовным прогрессом самих музыкантов. Пиком развития возможностей группы стал релиз 2008 года "The Water Road". К тому моменту Thieves' Kitchen сумели пополнить состав тремя авторитетными шведскими исполнителями. Интернациональный креативный альянс оказался более чем успешным. Но спустя пару лет "варягов" (в связи с возрождением "альма-матер" - ансамбля Änglagård) отозвали на родину. И данный факт сильно огорчил ключевого персонажа TK, драммера Марка Роботэма. Охладев душой к проекту, он "сделал ручкой" коллегам, после чего принялся реанимировать деятельность своей старой команды Grey Lady Dawn. Таким образом, Thieves' Kitchen вдобавок лишились и мастермайнда. Между тем норманны в лучших традициях "возвращенца" Карлссона пожаловали назад, на берега Туманного Альбиона. И с того времени ведет отсчет новая историческая фаза в биографии Thieves' Kitchen...
Повествовательная интрига "The Water Road", если помните, во многом опиралась на виртуозное владение полутонами. Квинтет, избегая клишированных приемов, с грациозностью пантеры лавировал между конкретикой и аморфным пейзажным мистицизмом. Джазовая органика причудливо отражалась в симфонической аранжировке, игровой фьюжн лукаво щурился поверх внушительных артовых сочленений. Гибридная основа покоряла оригинальностью. Да и воодушевление артистов, их искреннее наслаждение процессом чувствовалось буквально в каждой ноте. Относительно "One For Sorrow, Two For Joy" такого, пожалуй, не скажешь. Тут, конечно, есть немалая толика мечтательности ("Deor"), идущей от открытых гитарных соло Фила Мерси и меллотроновых саунд-инсталляций Томаса Юнсона; есть экзистенциальная восторженность, поддерживаемая вокалом очаровательной Эми Дарби. Но за всеми композиционными ухищрениями проглядывает железобетонная уверенность профессионалов, не привыкших ошибаться в собственных выкладках. Тем выше начинаешь ценить мгновения чистопородной лирики, к примеру, в треке "Hypatia", когда плотность фактуры сводится на "нет" волшебной флейтой Анны Хольмгрен, оживляющей ностальгические отголоски далекой северной глубинки. Напористость прог-харда (остроносые риффы, бурливый "Хаммонд") одерживает победу над соул-проекциями в экстравагантном боевике "A Fool's Journey". Зато 14-минутная "Germander Speedwell" может похвастаться преобладанием пасторальных мотивов (Юнсон прибегает к проверенной "винтажной магии"), акустическими винъетками и подвижными джаз-роковыми планами. От unplugged-фрески "The Weaver" и вовсе веет безбрежной красотой "окультуренного" фольклорного средневековья. А чтобы продемонстрировать, что и другие жанровые ипостаси им по плечу, TK заряжают напоследок эпик "Of Sparks and Spires", сочетающий в себе элегийное изящество с забойным хард-фьюжн-прогрессорством.
Резюмирую: по-настоящему крепкая программа. Не скажу, что здорово удивляет идейными коллизиями, но порадовать взыскательного слушателя способна вполне. Рекомендую.

17 мар. 2013 г.

Gordon Giltrap & Oliver Wakeman "Ravens & Lullabies" [Limited Edition 2 disc package] (2013)


"Сѣдина въ бороду, а бѣсъ въ ребро". Почтенный трубадур Гордон Гилтрэп неожиданно вспомнил молодость. Впервые за три десятилетия маэстро вновь решил обратиться к возможностям электрогитары. Тут, безусловно, сыграл свою роль творческий союз с Оливером Уэйкманом - старшим отпрыском легендарного папы. Факт, с одной стороны, замечательный, с другой - странноватый. Жил не тужил Гилтрэп в царстве акустики, копался в фольклоре, воплощал в жизнь пасторальные панорамы (в частности, с тем же Риком Уэйкманом), не особенно следил за современной прог-сценой, и вдруг случилось вот это... Здесь, правда, следует учитывать момент авторского лидерства. Хоть имя Гордона и вынесено первым, зачатки подавляющего большинства композиций родились в голове его безамбициозного друга. Не понаслышке знакомый с прогрессивной тусовкой Оливер на правах продюсера позвал в аккомпаниаторы товарищей - вокалиста Пола Манци (Arena, Clive Nolan), басиста Стива Амадео и ударника Йоханна Джеймса (Threshold, The Shadow Theory). Сведением диска занимался лидер Threshold Карл Грум. Таким образом, пересеклись пути нескольких неопрогеров, парочки "металлеров" и убежденного менестреля Гилтрэпа. Настала пора огласить результаты диковинного предприятия.
Программа "Ravens & Lullabies" выстроена по принципу "зебры": артовый песенно-ориентированный трек (очередное нововведение для адепта чистого инструментализма Гордона), затем - гитарно-клавишный пассаж для души. О какой-либо мелодической концепции говорить бессмысленно: чересчур разнятся произведения между собой. Представьте, что перед глазами у вас мелькают живописные контуры "Черного квадрата", а после без пауз демонстрируются величественные фрески Джотто. Очевидный контраст. И в данном случае он явлен в надлежащем объеме. Не буду останавливаться на каждой отдельной вещи. Просто поделюсь соображениями. 1) Сочинениям вроде открывающей "Moneyfacturing" не достает индивидуальности старейшего члена сборной. Пафосная оркестровка, синти-поливы "под Муг", характерные для всего семейства Уэйкманов, малоэмоциональный голос Манци и стандартная куплетно-припевная форма - такого сейчас хватает у любой нео-бригады. Обидно, что "главному" пришлось согласиться на это. 2) Лирические мотивы у наших героев выглядят заведомо убедительнее "боевиков". Даже если не принимать в расчет бессловесные инсталляции ("Fiona's Smile", "LJW", "Wherever There Was Beauty" и проч.), романтичное ретро наподобие "From the Turn of a Card" с вокальной партией свежеиспеченного Yes'овца Давида Бенуа или доверительные баллады а ля "Maybe Tomorrow" гораздо привлекательнее остальных певческих номеров. Вкратце вот так. Плох ли альбом? Отнюдь. Просто он серьезно отличается от сделанного Гилтрэпом ранее. И потому внимать его гармониям надо без лишней предвзятости, абстрагировавшись от стереотипов. Ну а тем, кому по сердцу фэнтези-зарисовки с камерно-симфоническим уклоном (в духе пластинки "From Brush and Stone"), рекомендую начать прослушивание с CD-приложения "Live and New Studio Recordings". По крайней мере, я именно так и сделал. И не пожалел.   

13 мар. 2013 г.

Neil Ardley "A Symphony of Amaranths" (1972)


Начать стоит с определения. Амарант - южноамериканское вечнозеленое растение с буро-розовой древесиной, свежий срез которой на воздухе вскоре приобретает пурпуровый, фиолетово-красный цвет. Считался символом бессмертия у древних греков и также наделялся божественными свойствами у инков. Последний фактор послужил решающим аргументом для Нила Эрдли в выборе темы. Свое эпическое произведение он намеревался посвятить корифеям оркестрового джаза - Дюку Эллингтону и Гилу Эвансу. Таким образом, неувядающая мистическая фактура амаранта выявила в заглавии симфонии дополнительный смысловой пласт. 
Запись пластинки осуществлялась в течение нескольких июньских дней 1971-го года. Композитор/аранжировщик Эрдли (фортепиано) привлек к процессу организованный им прежде New Jazz Orchestra. Управление коллективом он доверил скрипачу и дирижеру Джейкобу Ротштейну. Солирующие партии отвели духовикам. (Здесь, кстати, блеснули талантами члены фьюжн-формации Colosseum Барбара Томпсон с Диком Хексталлом-Смитом + саксофонисты Дэйв Гелли и Дон Ренделл.) За ударными примостился лидер Colosseum Джон Хайзмен, а соло на вибрафоне исполнил знатный сессионный музыкант Фрэнк Рицотти. Финансировалась затея Британским советом по делам искусств, что накладывало на артистов определенные обязательства. Впрочем, краснеть за результат не пришлось. И даже напротив: такого количества дифирамбов в свою честь Нил доселе не слыхивал. Однако не будем опережать события. Обо всем по порядку.
Открывается программа титульной 25-минутной вещью в четырех частях (Carillon, Nocturne, Entracte, Impromptu). В ней Эрдли мастерски разукрашивает патриархальную по сути выставку новаторским стилевым орнаментом. Мелодические брассовые линии при поддержке ритм-секции по первости воспринимаются пережитком прошлого. Но продолжается это ровно до тех пор, покуда общее течение композиции не забирает крен в смежные с авангардом области. Тут уже правила игры диктуют саксофонисты с их изощренными пируэтами. И вновь ностальгическое зарево струнных - глоток теплого, как парное молоко, симфо-джаза. А потом затейливые жемчужные переливы перкусии. И шустрая маневренная импровизация сакса. И финальный аккорд на самой восторженной ноте... Трек "The Dong with a Luminous Nose" вносит в действие элемент абсурда. Стихи апологета "поэзии бессмыслицы" Эдварда Лира (1812-1888) декламирует эксцентричный рассказчик Айвор Катлер. Фоном же выступает синтетическая звуковая ткань, где классицистический минимализм в свободной манере раздвигает уступчивые джазовые рамки. И уж совершенно особенным шагом для поборника сугубо инструментальных решений Эрдли видится заключительный магнум-опус "Three Poems". С текстами Уильяма Батлера Йейтса, Джеймса Джойса и Льюиса Кэрролла прекрасно справляется известная певица Норма Уинстон. Притом оркестровый аккомпанемент хоть и оттеняет вокальные излияния фронтвумен, но подвижная энигматическая пластика присутствует и в нем. На "закуску" - маленькая барочно-джазовая шутка "National Anthem & Tango".
Резюмирую: внушительная саунд-панорама, чье пестрое субжанровое разнотравье объединено в предельно гармоничный гербарий. Рекомендую.   

9 мар. 2013 г.

Jérôme Langlois "Molignak" (2005)


Жерому Ланглуа путевку в жизнь обеспечила легендарная формация Maneige. В 1976 г. он покинул ряды "альма-матер" и пустился в одиночное плавание. Дал несколько концертов, сочинил парочку мюзиклов, облепился со всех сторон саундтреками, всласть поэкспериментировал со звуком, и в итоге пришел к чистому фортепианному саунду. В подобном ключе был решен его первый самостоятельный релиз "Themes" (1984). Затем Жерома вновь увлекла телевизионно-кинематографическая стезя. Редкие "выныривания" на поверхность сопровождались отклонениями в область релакса. По свидетельству Ланглуа, источником вдохновения для него всегда служила природа. Мелодии, аккорды и ритмы способны проявляться везде, будь то шорох прибрежных волн, гул ветра или скуление животного...
В XXI столетии креативному канадскому артисту захотелось выразить себя максимально. Соединить накопленный опыт в общем композиционном пространстве. Так началась работа над программой, которую не грех будет окрестить региональным культурным феноменом. "Molignak" - не просто художественный отчет маститого ветерана сцены. Это занимательное путешествие в мерцающем загадками лабиринте с целью распознать вселенские секреты гармонии. Собственный арсенал выразительных средств Жерома составили фоно, кларнет, гитара, а также набор электронно-акустических эффектов + оркестровка. За прочее несли ответственность друзья и родственники: скрипка - Бернар Кормье (Conventum), бас - Марио Легар (Octobre), ударные/перкуссия - Жиль Шетань (Maneige), кларнеты - Роми де Гиз-Ланглуа, слайд-гитара - Барри Аллен Тейлор, виолончель - Шанталь Марсиль. Плод совместных маневров - 79-минутная соническая одиссея, требующая конспективного обзора. 
Ментальные проекции маэстро Ланглуа отталкиваются от пролога "Le Cri 1". Короткий нойзовый этюд с драм-н-басовым вмешательством и стремлением обуздать броуновское движение мыслей. Выполнить сие удается методом внедрения трека "Huard 1" - камерной зарисовки для клавишных и духовых. Вещица "Arrivée" смело берет курс на комплексный филармонический прогрессив, вслед за чем выползает на свет монструозная субстанция "La Rage", мимикрирующая под академический авангард. От аморфного, нашпигованного специями желе "Souffles d'ivoire et d'écrin" Жером и Ко элегантно переходят к джаз-танго "Je suis le démon de ta vie". Под метроном перкуссии планирует над головами слушателей гитарно-скрипичная фьюжн-конструкция "Jac 23". И вновь разновеликие масштабы определяются с последовательностью действий в точке сборки под названием "Undertow". Симфонические линии оставляют глубокие отметины на холсте ("L'Envol du papillon"), игрушечные пиано-арпеджио оборачиваются мощным эпосом ("Mars"), минималистские тенденции укладываются в полифоническое арт-ложе ("Streams"), а электронные сквозняки свободно гуляют по chamber-джазовым коридорам старого замка ("Sound Castle"). Остальные этапы экскурсии столь же идейно авантюрны, но при том солидны и внушительны по внешним параметрам.
Резюмирую: великолепный союз мастерства и фантазии, рассчитанный на меломанствующих эрудитов-прогрессоров. Рекомендуется поклонникам Maneige, Renaud Lhoest и иже с ними.   

2 мар. 2013 г.

Olive Mess "Cherdak" (2008)


Модернизм в раннесредневековом обличье. Именно так хочется определить особую культурную нишу, застолбленную латвийцами Olive Mess. Ну кому еще, скажите на милость, придет в голову воскрешать тени тысячелетней давности? Откуда эта тяга к эпической героике англосаксов, потрепанным кожаным переплетам, строгой тиши скрипториев? Всего лишь имидж? Подозреваю, что дело тут не только во внешней атрибутике. Просто им действительно интересно взламывать культурные коды, сдвигать вплотную эпохи, которые ни под каким соусом не должны соприкасаться гранями. Студийный дебют "Gramercy" (2002) выявил тайную страсть OM к воскрешению мертвых языков, имен и мотивов. Прошло шесть лет, они не угомонились. И даже напротив - стали въедливее, основательнее и, разумеется, профессиональнее. Троица родоначальников проекта (басист Денис Арсенин, гитарист Алексей Сёмин, ударник Эдгар Кемпиш), к радости поклонников, не распалась на атомы. Попридержали в строю и гитариста/лютниста Сергея Сёмина. Вот с прочими попутчиками возникли проблемы. Отбыли восвояси прекрасная сопрано-вокалистка Илзе Паегле и клавишница Лилия Воронова. Замену им в итоге составили певец/волынщик Марис Екабсонс да органистка Элизабет Перец. Не берусь судить о том, равнозначна ли перетасовка кадров. Но результат под названием "Cherdak" по-своему оправдывает разыгранную комбинацию.
Точка отсчета - 15-минутное полотно "Beowulf". Духовое интро, мысленно уводящее нас за горизонт, к вересковым лугам далекой Шотландии. А затем - замысловатые гитарные маневры в традициях Гэри Грина (Gentle Giant), декламация фрагментов текста древней саги фронтменом Марисом, гармоничные тональные переходы от рок-энергетики к пасторальному лиризму, вставные медиевальные эпизоды, инспирированные творчеством барочного англичанина Джона Блоу (1649-1708) и итальянского лютниста Алессандро Пиччинини (1566-1638) + бесконечно виртуозное лавирование между полифонической плотностью и тонкими камерными стежками. Сюжетное развитие трека "Ovum Mechanicus" апеллирует к сценам из культовой ленты Линдси Андерсона "О, счастливчик!" В инструментальном отношении имеем мастерский синтез академических авангардных приемов, проблесков фьюжн-прога и грифоноподобного арта. Драматические коллизии пролонгированной фрески "Mane, Thechel, Phares." делятся на оглушительно-трюковую, насыщенную ритмическими кульбитами половину и эффектный электроакустический театр с четким пропеванием латинского текста, фанфарами и другими принадлежностями большой стилевой игры. Яркий финал "Tombeau de Cherdak" базируется на словесных откровениях провансальского трубадура Гаусельма Файдита (ок. 1172 - ок. 1203). Если учесть, что посвящается эта неординарная вещь памяти рижанина Михаила Никитина - вдохновителя тамошних прогрессоров, то ее гроссмейстерские кримзоидные выкрутасы вкупе с мрачной торжественностью мессы уже не выглядят чем-то искусственным.
Резюмирую: блистательная соническая панорама, решенная с поистине артистическим изяществом и безупречным композиторским вкусом. Пропускать не советую.